Опубликовано: Материалы по археологии и истории античного и средневекового Крыма. Вып. 6. - Симферополь; Тюмень, 2014. - С. 183-188.

История античного Боспора Киммерийского в поздний период его существования в 4-6 вв. слабо освещена источниками. Античная историография этого периода мало интересовалась боспорской окраиной. Одним из редких исторических произведений того времени является отрывок из неизвестного историка Херсонеса Таврического о войнах Боспора с Римской империей и с Херсонесом в частности, отображающий события конца 3-4 вв., который сохранился в труде византийского императора 10 в. Константина Багрянородного «Об управлении империей» .
Боспорский отрывок Константина распадается на четыре эпизода: нашествие боспорцев на римские территории Лазику и Понт, боспорско-херсонская война, в результате которой граница между двумя государствами была проведена в районе Кафы (Феодосии), ещё одна боспорско-херсонская война, в результате которой граница сдвинулась восточнее не то до района местности, известной в античности как Казек, не то до Киммерика (гора Опук) и история о херсонесской гражданке Гикии, которая сумела разоблачить коварство своего мужа-боспорца, сына боспорского царя Асандра.
Наиболее развёрнуто в военном отношении описан у Константина первый эпизод – нашествие боспорцев на Лазику и Понт. Современные представления о понимании этого места даёт современный русский перевод Константина Багрянородного. Однако, эта историческая интерпретация может усовершенствована.
События развивались, по уверению неизвестного херсонесского историка, из которого практически без изменений списывает Константин Багрянородный или его помощники в написании текста «Об управлении империей», следующим образом. В правление римского императора Диоклетиана правитель города Боспора (так тогда назывался Пантикапей, столица Боспорского царства) возглавил нашествие сарматов на территории Римской империи Лазику и Понт, дойдя до реки Галис. На помощь римским войскам, противостоящим сарматам и боспорцам в районе этой реки пришли граждане Херсонеса Таврического (в тексте – этот город назван Херсоном), входившего в состав Римской империи. Херсониты вторглись на территорию самого Боспора и взяли сам у столицу царства, вынудив боспорцев пойти на мир с Римом и отступить с территории Римской империи .
При этом автор подчёркивает, что эта победа под городом Боспором была достигнута благодаря использованию «хироболистр» (греч. - χειροβολιστρα), которые в русском переводе, якобы, перевозились на колесницах, хотя в самом греческом тексте стоит выражение «армата полемика» (греч. – αρματα πολεμικα), если буквально перевести это место, то получится вовсе не «военные колесницы», а «военные орудия», причём первое слово здесь – греческое, а второе – заимствовано из латыни.
Такая смесь греческих и латинских слов вовсе неудивительна для греческого языка византийских времён. Примерно с правления императора Диоклетиана (пришёл к власти в 284 г.) и вплоть до распада империи на Западную и Восточную Римские империи после смерти императора Феодосия в 395 г. по всей Римской империи, включая и её восточную, грекоязычную половину, шло официальное навязывание латинского языка населению и администрации Империи. Больших успехов в таком внедрении единственного государственного языка в греческой половине Империи не было достигнуто, но некоторые военные и государственные термины в греческий язык проникли и сохранялись в нём и в византийский период. Именно к этим латинским неологизмам и относится в данном случае «армата» Константина Багрянородного.
Авторы русского перевода Константина оставили греческое слова «хироболистра» без перевода. Первый компонент этого составного слова «хиро-» - греческий, означает «ручной». Второй компонент «болистра» - слегка искажённое латинское слово «баллиста» - военная машина в виде большого лука с ложем для метания деревянных или каменных снарядов. Как видно, и в этом слове сказывается военное влияние латинского языка на греческий в 4 в. Автор греческого текста намеренно добавил к вполне понятному слову «баллиста» термин «ручной», чтобы подчернуть небольшие размеры этих баллист, которые здесь являются вовсе не большими сооружениями, которые, действительно можно было транспортировать только на повозках, а ручным оружием.
Греко-латинское, византийское слово «хироболистра», которое затруднились перевести на русский переводчики Константина Багрянородного, это не что иное, как неискажённый прототип слова «арбалет», попавшего в русский язык из французского языка. Слово «арбалет» есть искажённое слово «хироболистра». То, что именно из византийского греческого заимствовали европейцы в средние века термин для арбалета, неудивительно. Византийская империя вплоть до 13 в. превосходила Западную Европу не только в уровне развития экономики и культуры, но и в военной технике. Описание арбалета и его действия в византийской исторической традиции есть в «Алексиаде» Анны Комнины . Скорее всего, в ходе Крестовых походов конца 11-13 вв. и произошло заимствование арбалета у византийцев европейцами, прежде всего французами .
Таким образом, не громоздкие военные метательные машины использовали херсониты в войне с Боспором, а арбалеты, «ручные баллисты». Это новшество в тогдашней военной технике помогло им одолеть Боспор.
Ещё одна неточность в понимании текста Констатнина Багрянородного о римско-боспорской войне позволяет по-новому истолковать состав боспорского войска в этой войне. В описании нашествия боспорцев на Лазику и Понтику в греческом тексте стоит слово «εστρατοπεδευσατο», в котором видны две составные части «στρατ-» (войско) и «-πεδε-», то есть пешее. Таким образом, Константин Багрянородный прямо говорит, что это боспорское нашествие было не конным, а именно пешим. Но это противоречит традиционному составу войска сарматов, которые, по уверению автора текста составляли главный компонент боспорского войска.
То, что сарматы вряд ли могли ещё существовать как этнос в Приазовье при Диоклетиане и позднее, уже отмечалось исследователями. Сарматы всегда на войне воевали в конном строю, как и все степные кочевники Северного Причерноморья и глубинной Азии (скифы, гунны, хазары, монголы и др.). Сарматами названы воины боспорского владыки не по своему этническому облику, а по месту обитания по берегам Меотидского озера (Азовского моря). Можно сделать вывод, вовсе не настоящие сарматы составляли боспорское войско в этом походе. Это могли быть и готы, и смешанное греко-варварское население Боспора. Рассматривая эту римско-боспорскую войну исследователи уже выдвигали предположение, что за «сарматами» Константина здесь скрываются готы, о роли которых в истории Позднего Рима существует обширная литература .
Самого боспорского правителя автор называет «Савроматом», то есть греческим вариантом этнонима «сармат». Среди боспорских царей конца 1-3 вв. действительно были несколько царей с таким именем. Скорее всего, перед нами, не настоящее имя боспорского царя, а традиционная полупрезрительная, стремящаяся подчеркнуть негреческий, варварский этнический облик боспорцев, херсонесская кличка всех боспорских царей вообще. В период правления императора Диоклетиана на роль боспорского царя, двинувшегося на завоевании Лазики и Понтики, больше всего подходит Фофорс, чьё имя известно по монетам . Из лапидарных надписей времени правления Фофорса известно найденное в столице Боспорского царства посвящение «Богу Всевышнему Внемлющему» начальника Феодосии Валерия Сога, датированное 306 г. В этой надписи упоминается, что Валерий Сог 16 лет пребывал вне Боспора. При этом в надписи нет имени боспорского царя Фофорса, но упоминается римский император Диоклетиан .
Само развёртывание военных действий в этой войне вызывает вопрос, почему же боспорский царь «Савромат» со своими «сарматами» пошли в поход на столь отдалённые римские владения в Лазике (нынешняя западная Грузия) и в Понтике (нынешняя северо-восточная Турция), а не на римские владения в Херсонесе Таврическом в Крыму, на восточной окраине котого расположена столица Боспора?
Бурный период истории Римской империи в 3-4 вв. позволяет предположить, что и здесь не обошлось без очередного мятежа и слабой легитимности тех римских мятежников, которые контролировали перед началом боспорского похода Лазику и Понтику. Боспорские цари ещё с 1 в. до н .э. признавали себя зависимыми от римского императора. Можно даже говорить о вхождении Боспора в состав Империи в качестве автономной территории вплоть до средних веков. Вряд ли боспорский царь посмел бы поднять руку на великий Рим, будь всё совершенно ясно с тем, кого из претендентов считать законным римским императором.
Вероятно, формально боспорцы заняли римские территории для борьбы с очередной узурпацией на территории Римской империи для помощи центральным римским властям. Поскольку, очевидно, для территорий Римской империи в районе Херсонеса Таврического в Крыму такого предлога не существовало, то и никакие военные действия против римского Херсонеса для продолжавшего входить в состав Римской империи Боспорского царства были невозможны, то есть римская администрация Херсонеса и сам коллектив граждан херсонесского полиса признавали законным римским императором именно того императора, которого признавал и боспорский царь. При этом понятно, что император Диоклетиан, пославший против боспорцев войска, чтобы освободить Понтику и Лазику, некоторое время ещё не признавался законным императором боспорским царём. По-крайней мере Херсонес Таврический признал Диоклетиана императором раньше Боспора.
Помещение нашествия боспорцев на римские земли в период римско-персидской войны при Диоклетиане, особенно в начальный, неудачный для римлян её период выглядит менее предпочтительным, так как в тексте Константина такая мощная в то время держава как сасанидская Персия не упоминается вовсе.
На самом деле даже имя римского императора в этом сюжете Константина Багрянородного нельзя считать вполне достоверным. Византийская цивилизация, к выдающимся образцам культуры которой относится труд этого автора, формировалась в период Поздней Империи, так называемый период домината. Этот период начался с правления именно Диоклетиана, пришедшего к власти в 284 г. Наиболее почитаемым «отцом» византийской цивилизации и культуры сами византийцы считали императора Константина, первого римского императора официально принявшего христианство. Однако, и Диоклетиан, в отличии от многих доконстантиновских императоров, не был забыт самосознанием византийцев. И это вполне справедливо, так как именно масштабные государственные реформы Диоклетиана очень многое изменили в Империи и определили само лицо византийской цивилизации. «Царя Диоклетиана» в Византии помнили хорошо и вполне могли ему приписывать многие деяния, относившиеся к другим императорам.
Такая хронологическая неопределённость римско-боспорской войны может быть несколько уменьшена обращением к дошедшей до нас херсонесской надписи 4 в. о баллистариях в составе гарнизона города, датируемой 370–375 гг. Из текста Константина Багрянородного следует, что римский император, признавая заслуги херсонесских арбалетчиков в войне с Боспором взял на содержание тысячу этих воинов, присылая каждый год по тысяче «аннон», то есть годовых пайков на содержание войск и присылая при необходимости материалы для арбалетов – жилы, дерево, железо и оливковое масло. Само количество херсонесских баллистариев – одна тысяча человек – указывает, что вряд ли это был персонал для обслуживания больших баллист, применяемых в то время, главным образом, для осады крепостей и для защиты крепостных стен. Для обороны стен города не требовалось столько воинов для обслуживания военных метательных машин. Гораздо более вероятным выглядит содержание Империей тысячи арбалетчиков в составе херсонесского гарнизона.
В ходе исследования боспорского отрывка сочинения Константина Багрянородного «Об управлении империей» удалось уточнить вид вооружения, использовавшегося херсонитами в войне против Боспора в конце 3 – первой половине 4 вв. (использовались арбалеты). Также удалось показать неточность в наименовании Константином воинов боспорского царя «сарматами». Возможно также, что и само занятие боспорскими войсками римских территорий в Лазике и Понтике было связано с очередной узурпацией в восточных провинциях Римской империи.