Смотрю передачи Парфёнова, Сванидзе, Листьева, Андронникова, Смелянского, общаюсь со Славинским, Рушковским, да что там... обычными людьми, чья жизнь не оказалась связанной с творчеством на профессиональном уровне, и тем не менее чья история полна гулом, шумом, оглушающей тишиной своего времени. И думаю: а что же досталось нам? Моему поколению. Которое уже успело в основной своей массе дать толчок для нового поколения (пока ещё лишь тот решающий толчок ночью на кровати, но всё же). Наши предки обладали либо Светлым Будущим, либо Стабильным Настоящим, либо Героическим Прошлым. Ну было к некоторых Мрачное Будущее и Суровое Настоящее. Совсем уж Безрадостного Прошлого не наблюдаю ни в чьём рассказе, который начинается со слов: "Эх, вот помню раньше...". Мне кажется, что прошлое это то место-время, где человек неограниченно властелин оценок, событий, поступков. Демиург-Трактовщик. А быть уж совсем паршивым творцом не охота никому...
Так вот, есть у них, у этих та окраска времени, присущая именно им, именно с ними связывающая свои надежды, разочарования и радости свершений. Говорим про Потерянное поколение, про Счастливое время, про Диссидентствующих и Потребительствующих. Приводим фамилии, истории, анекдоты.
А мы? Я со своей, творческой колоколенки думаю. О каком тотальном всеобъединяющем явлении сейчас я хотел бы поставить спектакль?
Искусство не может быть модным. А в наше время сама идея консолидации и космополитизма сама по себе дань моде. То есть и интернет и мобильная связь и флеш-мобы не могут стать предметом рассмотрения театра как института осмысления и заключения.
С другой стороны: спектакли Гончарова, Охлопкова, Равенских, Захавы в своё время были чрезвычайно современны, актуальны и в точку, что называется. Время было такое. Под знаком монументальности проблемы и окончательности ответа.
Или конец 80-х годов с его предчувствием конца прекрасной эпохи и с попыткой подтолкнуть этот камень с горы. Твёрдая уверенность, что "так жить нельзя" придавала смысл любому твоему действию. Эскапизм на фоне обращения к глубинным процессам в человеческой психике конца века прошлого и начала теперешнего словно говорил "Ищи в себе. Там главный Ответ". И даже когда на дне своей души они наталкивались на "Смысла нет" это всё равно заряжало душу великолепным пессимизмом, опираясь на который можно было презрительно плевать с моста в канал Грибоедова, поглядывая на Спаса на Крови.
А сейчас? Серьёзно драть глотки физикам за лириков? Верить до убийства, что пальцы при крещении надо складывать так, а не вот так? Ходить с унылой физиономией мимо Сайгона? Зарабатывать до зуда в конечностях, как во времена первичного накопления капитала? Можно всё. И делают всё: и первое, и второе, и третье. И пафос есть, и истинная серьёзность, и толстосумы с нищебродами. А вот что в целом? Чем руководствуясь можно с одинаковой силой копить деньги на билеты до Гоа, устраивать фестиваль любителей мыльных пузырей и решать быть ли Южному Судану. Наше будущее стабильнее и неизменнее нашего прошлого. Наше настоящее - непрерывный поток информации и эмоций в котором мы как голотурии (достойное человека сравнение) трепыхаемся всасывая воду и выдавая её во вне в практически неизменённом виде. Лишь порой кто-то из нас же выстреливает этой водой в виде спектакля, научного открытия, музыкального или художественного произведения. Но этот выброс, воздействуя на нас с той же силой воздействует и на своего создателя, выталкивая его прочь, отдаляя от нас, не давая возможности услышать ответ.
Что объединяет нас? Чем в наше время можно заслоняться от жесткого излучения Вечных Вопросов?
Ответ есть. Во всяком случае, я его вижу таким. Это то, что ещё не вошло в слова, слова, слова этой заметки, то, что прямо сейчас рвётся из меня наружу, то, что лечит нас от амбиций, гордости, глупости, страха и трусости...
Это Ирония. Над собой. Над миром. Над проблемами. Умение в момент наивысшего эмоционально-интеллектуального подъёма, который по своей сути пафосен и чрезмерно громоздок для наших спален, кабинетов и гостиных, отойти в сторону и произнести: "а теперь мы со всей этой хреновиной попробуем взлететь". И это моментально превращает гордо вскинутую голову в поднятую, вздыбленные волосы в отсутствие причёски, а скрижали с сими без сомнения великими и многовыстраданными словами в записку, которую автор настучал по клавиатуре в ожидании яичницы, которая, похоже, пригорела и как всегда не вкусна.))