Бессознательная установка. ЧУВСТВО.
Интровертное чувство в основе определено (субъективным) фактором. Для суждения, созданного чувством, это обусловливает столь же существенное отличие от экстравертного чувства, сколь же существенно отличие интроверсии мышления от экстраверсии. Трудная задача (но возможная) интеллектуально изобразить интровертный процесс (!) чувства или дать хотя бы приблизительное (по возможности полное) описание его. Своеобразная сущность этого чувства бросается в глаза, если только вообще замечаешь его (в стране горбатых горбатость незаметна как норма). Так как это чувство подчиняется главным образом субъективным предварительным условиям и занимается объектом лишь на втором плане, то оно выявляется (на поверхности) гораздо меньше и обыкновенно так, что вызывает недоразумения (при минимальных познаниях). Это чувство обесценивает объекты и заявляет о себе в отрицательном смысле (ответная адекватная реакция на адекватный раздражитель). О существовании положительного чувства можно лишь косвенно догадываться (или изучить). Интровертное чувство старается не приноровиться к (к субъективному) объективному, а поставить себя над ним (или бог подо мной или я под богом), для чего оно бессознательно пытается осуществить лежащие в нём образы (глаз за глаз). Оно постоянно ищет не встречающегося в действительности образа (из за субъективности социума), который оно до известной степени видело раньше (отпечаток в генетической памяти). Оно без внимания скользит над объектами, которые никогда (к сожалению) не соответствуют (его) цели. Оно стремится к внутренней интенсивности, для которой объекты дают некоторый толчок. Глубину этого чувства можно лишь предугадывать (в двадцать первом веке?), но ясно постигнуть её нельзя (?). Оно делает людей молчаливыми и трудно доступными (подавляющее ! большинство). Оно, подобно мимозе, свёртывается от грубости (!) объекта (тов), чтобы восчувствовать сокровенные глубины (объективного) субъекта. Для обороны (на войне как на войне) оно выдвигает отрицательные суждения чувства или поразительное (вынужденное) равнодушие. Изначальные образы в той же степени являются идеями, сколь и чувствами (постигаются как мышлением, так и чувством). Такие основополагающие идеи, как Бог, Свобода, Бессмертие имеют настолько же ценность чувства, насколько и значение идеи (отделить зёрна от плевел и зёрна от зёрен). Можно перенести на интровертное чувство всё то, что можно сказать об интровертном мышлении, с тем, что здесь чувствуется всё то, что там мыслится (и даже более). Но если мысли по общему правилу могут быть выражены более понятно (одностороннее развитие культуры и цивилизации), чем чувства, обусловливает то, что при такого рода (?) чувствах нужна необычайная словесная или художественная способность выражения (что необычайно для папуасов, то норма для нормальной цивилизации) уже для того, чтобы, хотя бы приблизительно (?) изобразить или передать вовне их богатство (!!). Если интровертное субъективное мышление вследстве неотнесённости (проблемы всегда двухсторонни) лишь с трудом способно пробудить (?) адекватное понимание (в ком или в чём), то в ещё меньшей мере способно к этому субъективное чувство (норма пятьдесят на пятьдесят; реальность сто к одному). Для того чтобы передать (хочу отдать, да некому) себя другим, оно должно найти внешнюю форму, способную воспринять (!) соответствующим (!) образом субъективное чувство и передать его ближнему (?) так, чтобы в нём возник параллельный (!!) процесс. Благодаря относительно большому внутреннему, так же, как и внешнему сходству между людьми (первичное полученное в дар от природы) такое воздействие может (должно) быть осуществлено, хотя чрезвычайно трудно (трудно то, что не умеешь) найти подходящую для чувства форму до тех пор, пока чувство ориентируется по сокровищнице изначальных образов (полное отсутствие последовательностей переходных модификаций). Если оно искажается эгоцентризмом (от безъисходности), то оно становится несимпатичным. В таком случае оно занимается преимущественно только эго. Тогда оно непременно вызывает впечатление сентиментального себялюбия, интересничания и даже болезненного самолюбования. Как субъективированное сознание интровертного мыслителя стремится к абстракции абстракций (белее белого) и тем достигает (лишь) высшей интенсивности (пустого) мыслительного процесса, так эгоцентрическое чувство углубляется до бессодержательной страстности, которая чувствует только самоё себя (бесконечность внутреннего мира). Эта ступень мистически-экстатична; она подготавливает переход к экстравертным функциям, которые были вытеснены чувством (предавший однажды себя…). Как интровертному мышлению противостоит примитивное (проблема как частная так и социальная) чувство, которому объекты навязываются с магической силой, так интровертному чувству противостановится примитивное (!) мышление, которое в смысле конкретицизма и рабской зависимости от фактов не имеет себе подобного (моносоциум болеет и гибнет от одной болезни). Чувство прогрессивно эмансипируется от отношения к объекту и создаёт себе лишь субъективно связанную свободу действия и совести, которая отрекается от всего традиционного (музыкальный и литературный миниолимп). Бессознательное же мышление тем сильнее подпадает под власть объективного (негатив с двух сторон).
Интровертный чувствующий тип.
Примат интровертного чувства встречается главным образом у женщин (запада, на востоке – наоборот). К этим женщинам применима пословица «тихие воды глубоки». Они молчаливы, трудно доступны, непонятны, часто скрыты под детской или банальной маской, нередко отличаются меланхолическим темпераментом. Они не блещут и не выступают вперёд ( но тихим сапом занимают значимые для социума места). Так как они преимущественно отдают себя руководству (!!) субъективно (невидимое на поверхности переплетение корневых систем) ориентированного чувства, то их истинные мотивы остаются скрытыми (для ленивых и тупых). Вовне они проявляют гармоническую стушёванность, приятное спокойствие, симпатичный параллелизм, который не стремится вызвать другого, произвести на него впечатление, переделать его или изменить (маска). Если внешняя сторона выражена несколько ярче, то возникает лёгкое подозрение в безразличии или холодности, которое может дойти до подозрения в равнодушии к радостям и горестям других (и таким доверяют свои судьбы?). Тогда ясно чувствуется отвращающееся от объекта движение чувства. У нормального типа это имеет место тогда, когда объект каким-нибудь образом действует слишком сильно (тысяча первое обращение оставшееся без ответа). Гармоническое сопровождение чувством со стороны этого типа имеет место до тех пор, пока объект, пребывая в средних тонах чувства, следует своему собственному пути и не старается пересечь его пути (любое чиновничье место – место пересечения путей ??). За настоящими эмоциями объекта этот тип не следует, он подавляет их и отклоняет или охлаждает их отрицательным суждением чувства. Хотя и имеется постоянная готовность спокойно и гармонично идти рука об руку (пока гладишь по шерсти), к объекту не обнаруживается ни любезность, ни тёплая предупредительность (это уже слишком), а проявляется отношение, которое кажется безразличным; холодное, отклоняющее обращение (норма). Объект чувствует, что его существование излишне (ходят тут всякие). По отношению к порыву или проявлению энтузиазма этот тип сначала проявляет благосклонный (лицемерный) нейтралитет, с лёгким оттенком превосходства и критики, от которого у чувствующего объекта легко опускаются крылья (и не только). Напористая же эмоция может быть резко и убийственно холодно отражена (на то и охрана), если только она случайно не захватит индивида со стороны бессознательного, оживит какой-нибудь окрашенный чувством изначальный образ, тем самым полонит чувство этого типа. Когда наступает такой случай, то женщина (мужчина) этого типа испытывает мгновенно просто-таки парализованность, против которой позднее непременно (!) восстаёт тем более сильное сопротивление, и это противление поразит объект в самое уязвимое его место (всех выпускать, никого не впускать). Отношение к объекту поддерживается по возможности в спокойных и безопасных средних тонах чувств, при упорном и строжайшем уклонении от страсти и её безмерности (регрессивное понижение порога чувствительности). Выражение чувства остаётся скудным и объект длительно чувствует свою недооценнёность (максимальную неоценённость), если он это осознаёт (они постараются). Это не всегда имеет место, недочёт часто остаётся бессознательным; со временем, вследствие бессознательного требования чувства, он развивает симптомы, вынуждающие усиленное внимание к себе. Так как этот тип кажется холодным и сдержанным, то поверхностное суждение легко отрицает в нём всякое чувство. Но это в корне ложно (для иной развитой культуры); чувства не экстенсивны, но интенсивны. Они развиваются вглубь (как: в ширину или глубину или И И). Экстенсивное чувство сострадания обнаруживается в соответствующем (комплементарно) месте в словах и действиях и оказывается способным (слишком) быстро освободиться от этого впечатления, то интенсивное сострадание замыкается (!) и воздерживается (!) от всякого выражения и этим (?) приобретает страстную глубину, которая вмещает в себя всё страдание (индивидуального) мира и застывает (!) в этом. При чрезмерном сострадании оно способно прорваться и повести к поразительному поступку, который будет иметь героический характер, но к которому ни объект, ни субъект не сумеют (!) найти правильного (сознательного) отношения. Во вне и для слепого (!) глаза экстравертного человека такое сострадание кажется холодом, оно не производит ничего (?) видимого, а в невидимые силы экстравертное сознание не в состоянии (!!!) верить. Такое недоразумение (?) является характерным событием в жизни (этого) типа и обычно регистрируется как важный аргумент, свидетельствующий об отсутствии у него всякого, более глубокого чувствующего отношения к объекту. Но в чём состоит истинный предмет (!) этого чувства, это даже нормальному типу дано лишь в виде предчувствия. Он выражает (свою) цель и (своё) содержание перед самим собой: может в сокровенной и боязливо оберегаемой от взоров профана религиозности, или в поэтических формах, которые он тщательно оберегает от неожиданного вторжения, не без тайного честолюбия, стремящегося таким образом установить превосходство (иного не знаем) над объектом. Женщины, имеющие детей, вкладывают многое из этого в них, тайно внушая им свою страстность (попытка сохранения отторгаемое социумом). У нормального типа указанная тенденция, стремящаяся к тому, чтобы тайно почувствованное было однажды открыто (+) и явно поставлено над объектом (-) или насильственно навязано ему (=), не играет вредной роли и никогда не приводит к серьёзной попытке в этом направлении, однако кое-что из этого просачивается в личное воздействие на объект в форме трудно (?) определимого доминирующего влияния. Оно ощущается как давящее или удушающее чувство, которое налагает цепи на окружающих. Такой тип (социум) приобретает таинственную силу, которая способна в высшей степени очаровать (или разрушить) именно экстравертного мужчину (экстравертный стиль поведения), она затрагивает его бессознательное. Эта сила исходит от восчувствованных, бессознательных образов, но легко относится сознанием к эго, вследствие чего это влияние ложно (?) истолковывается в смысле личной (корпоративной) тирании. Но если бессознательный субъект отождествляется с эго, тогда и таинственная сила интенсивного чувства превращается в банальное и претенциозное властолюбие, тщеславие и тираническое принуждение (Российский капитализм). Тогда слагается тип (женщины), известный в неблагоприятном смысле беззастенчивым честолюбием и коварной жестокостью (!!). Такой оборот приводит к неврозу (коллапсу, застою, кризису). Тип (социум) остаётся нормальным до тех пор, пока эго (власть) чувствует себя ниже уровня бессознательного субъекта (граждан) и пока чувство раскрывает нечто более высокое и более властное (прогрессивные коллективные идеи), нежели эго. Бессознательное мышление архаично, но при помощи редукций успешно компенсирует поползновения возвести эго до субъекта (временный поплавок). Но если это наступает вследствие подавления (психологическими и духовными методами) редуцирующих бессознательных влияний мысли, тогда бессознательное мышление становится в оппозицию и проецирует себя в объекты (выступления, митинги, погромы). Субъект ставший эгоцентрическим испытывает на себе силу и значение обесцененных объектов (бумеранг). Сознание чувствует то, что думают другие. Другие думают всевозможные низости, замышляют зло, втайне подстрекают и интригуют и т.д. Это субъект должен предотвратить, он превентивно интригует и подозревает, подслушивает и комбинирует. До него доходят слухи, он делает судорожные усилия, по возможности превратить грозящее поражение в победу. Возникают бесконечные таинственные соперничества, и в этой ожесточённой борьбе человек (?) не гнушается никакими дурными и низкими средствами. Употребляет во зло и добродетели, для того, чтобы иметь возможность козырнуть. Такое развитие ведёт к истощению (!). Форма невроза не столько истерична, сколько неврастенична. У (женщин) часто страдает физическое здоровье (увеличение финансирования медицины – капля в море), например, анемия со всеми её последствиями. (Катастрофическая неоценённость психических и духовных воздействий способных к созиданию и разрушению превышающих физические воздействия на множество порядков. В один момент можно разрушить Храм и в три дня его воссоздать).