Беззаботный, беспилотный, под свистки и крики местных По-над площадью Болотной гордо реет буревестник Там не лучшая площадка для свержения Бастилий. Но на площадь, где брусчатка, даже птицу не пустили. Гром гремит, земля трясется, волны буйствуют в охотку. Рядом курица несется: «Не раскачивайте лодку!» Слепота присуща курам от Москвы до Барнаула. Им еще не видно, дурам: эта лодка утонула. Стонут вещие гондоны, расседительны, но тупы: «Не ходите, там Гапоны! Будут трупы, будут трупы!». Вьются чайки серым роем: «Все потонете в пучине! Трупов нет – так мы устроим: нас учили, нас учили!» Страстно каркает ворона: «Бойтесь будущего года! Нету большего урона, чем внезапная свобода! Вся тусовка ваша – рыльца из московского гламура. Вон спешит Божена Рынска. Дура, ты же сядешь, дура!» Глупый пингвин робко прячет тело жирное в Инете И от страха чуть не плачет: «Дети, будут вас имети! Прекратите ор нахальный, сдайтесь милости монаршей. Все равно же ваш Навальный завсегдатай русских маршей!» Не вопите, смуту сея, присмотритесь хорошенько: Если выбрать Алексея – это ж будет Лукашенко! Вы, ей-Богу, обалдели, вы докличетесь потопа. Он кричит на самом деле: «Пусть сильнее грянет жопа!» Воют раки без утайки, нагло щелкая клешнями: «Путин враз закрутит гайки – сразу всех поставит нами! Побежите шибче зайца все, как только Путин злобный Вам слегка прищемит яйца, брючной молнии подобный!» Рядом мечется сорока – и кричит на той же фене ж: «Все простудитесь – и тока, ни фига же не изменишь! Лишь отстой – судьба России. Дайте ж ей скатиться плавно». И всего невыносимей то, что это, в общем, правда. Да, отнимут все победы. Да, удел у нас провальный. Да, поднимутся скинхеды. Да, испортится Навальный. Да, возникнет новый Чуров. Да, евреи. Да, простуда. Да, спасет нас только чудо. А откуда? Ниоткуда!