Сумерки наступили. Над ущельем, на дне которого сидели 5 узников, зажглись звезды. Неожиданно повеяло теплом, а, возможно, просто ушло ощущение леденящего ужаса и отчаяния.
- По-моему, они убрали дементоров, - прошептала одна из вызывающей сострадание группы, женщина лет 45, худая, как палка, с коротко остриженными волосами, одетая в изрядно потертый маггловский камуфляж.
Один из мужчин поднял голову и прислушался к своим внутренним ощущениям:
- Похоже, ты права, Элли, - его голос был хриплым и усталым.

Внезапно узников оглушил другой голос. Человеческий голос, усиленный в 100 раз. Он несся сверху ущелья:
- Именем императора Темного Ардалиона Варфоломеуса I и единственного в своем роде,
за попытку государственного переворота, за раскрытие международного статуса секретности, за уничтожение стратегически важных военных баз королевства к смертной казни через сожжение в адском пламени приговариваются государственные изменники и отщепенцы:
Алан Селлинджер, бывший декан Гриффиндора, бывший профессор Истории Магии,
Его жена, миссис Аделин Дели-Шефер- Селлинджер, бывший специалист по магической юриспруденции первого класса, бывшая принцесса королевства Двух принцесс, вошедшего в состав Темного Ардалиона, согласно всенародному референдуму.

Аделин, закутанная в потрепанную мантию, высокомерно задрала нос.
- Ага, референдума и пары маггловских ядерных бомб, - проворчал Алан.
Голос между тем продолжал зачитывать приговор:
Теодор Раймон, бывший мракоборец первого класса, бывший кавалер ордена Мерлина 3 степени,
Мисс Джоллианора Фелиция фон Руж, бывшая Превосходительная сеньора президент Парагвая, который, будучи очагом государственной измены, стерт с лица земли.
Мисс Джоллианора Руж заскрипела зубами.
Голос между тем подбирался к концу приговора:
Мисс Элис Уайтхолл, бывший специалист по драконологии 1 класса. Палочки вышеназванных лиц уничтожены посредством растворения в царской водке. Согласно, указу милостивого императора Варфоломеуса 1 и единственного в своем роде, дети мистера и миссис Селлинджер, а также мистера Раймона и миссис Раймон, урожденной Фицрой, подвергнуты операции стирания памяти и отданы в приют для детей-сирот. Узникам перед смертью позволено провести ночь без присутствия дементоров, а также - написать по одному письму. Письма будут непременно доставлены адресатам. Да восславится наш милостивый император, да утвердится его власть во всем мире!!!

Голос стих, и к ногам заключенных упали пять огрызков пергамента и пять видавших виды перьев и пузырек с чернилами.
Сначала никто из них не двинулся. Потом Алан, нагнулся за клочком бумаги и свернул из него самолетик, на котором нацарапал что-то и показал жене. Аделин выдавила из себя подобие улыбки.
- Мы же всю жизнь мечтали гореть в аду, ребяят- Алан обвел заключенных веселым взглядом, - ну же, выше носы. Мечты сбываются!
Тео ухватил кусок пергамента, свернул из него козью ножку, набил ее какой-то дрянью, отыскавшейся в кармане мантии, поднял нос повыше и задымил. Джолли принялась царапать на своем пергаменте профиль Алана, который хоть и потерял изрядную часть своей роскошной лазурной шевелюры, был все еще в отличной форме.
- С чего ты взял, Селлинджер, что наши носы повешены? Они очень даже высоко и завтра будут сожжены, - хмыкнула бывший президент.
На Элис нахлынуло чувство какого-то безразличия. Она смотрела на звезды и вспоминала. Что может вспоминать человек в последнюю ночь перед смертью? Элис вспоминала, как они с Элиной нашли на чердаке Годрика, как ловили монстра на втором курсе, как сдавали СОВ на 5. И вдруг ей захотелось написать письмо…
- Письма точно будут доставлены? – переспросила она у Тео, опустившего рано поседевшую голову на колени.
Тот поднял голову и несколько секунд смотрел на Элис невидящим взглядом.
- Точно, по крайней мере, так обещал милостивый император, - ответил Алан за Тео.
Элис положила на колени кусок пергамента и принялась писать…

В гриффиндорскей спальне пропел невесть откуда взявшийся петух. Староста факультета, шестикурсница Элис Уайтхолл открыла глаза и обнаружила прямо перед собой на подушке обгоревший пергамент, свернутый в трубочку.
- Что за шушня! – Элис схватила пергамент и хотела запулить его в корзину для бумаг, мрачно пережевывающую вчерашнюю забракованную домашку Мелиссы. Но тут ее внимание привлекли слова, написанные на пергаменте сверху: адресовано мисс Уайтхолл, лично в руки. Вернее, внимание привлекли не столько слова, сколько почерк. Он был странно знаком. Элис медленно развернула письмо:

Дорогая Элис!
Если ты получишь это письмо – это будет небывалое чудо, а ты знаешь, с недавнего времени я не очень верю в чудеса… Хотя откуда тебе знать, ты еще придешь к этому, не скоро, но придешь. Я не люблю писать письма, - это ты тоже знаешь, - но сегодня мне захотелось написать, и написать именно тебе.
Знай, моя милая Элис, что ты счастливый человек. И каждое мгновение твоей жизни было наполнено безграничным счастьем. Счастьем дружбы, любви и приключений. Знай, что все эти три самых ценных в жизни человека вещи будут с тобой до самого конца. Помнишь, как в гостиной Гриффиндора вы мечтали, что станете великими, завоюете новые земли и прославитесь? Знай, что все это сбудется… Вы станете, завоюете и прославитесь. Помнишь, как Джо перед выпускными экзаменами ворчала, что историю пишут победители, а учат неудачники? Так вот, вы станете победителями, моя дорогая девочка. Помнишь смешные речи Лайта о том, что он станет богом нового мира? А на самом деле он первым будет драться против возомнивших себя такими богами. А помнишь, как вы сто раз твердили, что будете гореть в аду? И ведь будете …
Наверное, ты уже поняла, что это непростое письмо. И, наверное, почувствовала, что тебя и твоих, да что там говорить, моих друзей ждет в будущем. Да, будет война. Еще одна. Снова добро и зло столкнутся не на жизнь, а на смерть. Вам будут говорить, что черное это белое, а белое приняло серый оттенок. Не верьте, слушайте свое сердце. Впрочем, вы услышите… Я знаю… Снова Распределяющая Шляпа споет песню о единстве, и вы послушаетесь ее и встанете плечом к плечу перед бедой. Помни, что дружба всегда останется дружбой, и не верь словам, о взаимовыгодном сотрудничестве. Знай, что любовь не проходит. Что бы ни говорили циники. Настоящая любовь живет в сердце вечно. Она сильна, как смерть, и стоит тысячи лет ожидания. В твоей жизни будет и сильная любовь, и крепкая дружба, и предательство, и потери… Будет все, но ты, милая Элис, оставайся сама собой. Лови каждое мгновение своей жизни. Цени тех, кто рядом.
Я буду заканчивать свое пространное письмо.

Не слишком бери в голову ностальгичные мысли и поучения пожилой дамы.
Искренне твоя,
Элис Уайтхолл.
P. S. Она иногда оставляла его в верхнем ящике стола. Я думаю, ты поймешь, о чем я…Я верю в тебя, моя храбрая девочка… я все еще верю в чудеса

Элис Уайтхолл 16-ти лет от роду медленно опустила пергамент. Она только что получила письмо из будущего, от самой себя, в этом не было сомнений. Почему - то ей не пришло в голову, что это розыгрыш или чья-то злая шутка. Она сразу и безоговорочно поверила, что написала себе самой, через шуш его знает сколько лет.
- Почему она ничего не рассказала? Что случится? Какие потери?! Как мне помочь…
Тут ее взгляд зацепился за постскриптум. Она выронила пергамент и выбежала за дверь …
[500x500]
[500x500]