Наконец-то меня настигло настроение для чтения космо - олухов О. Громыко. Прошлым летом (или зимой, не помню) книга "не пошла". А в этот раз пошла "на ура". За неделю прочла всю серию два раза.
Собственно, impressions.
Сначала первая книга показалась затянутой (особенно моменты с пиратами Роджера, про команду Мозгоеда читать было интересней), второй раз не показалась.
Любимый герой: однозначно, Дэн. Самый крутой перс.
Серия в стиле ВБП: смешная, постоянно ржала в голос.
Кто киборг я не гадала, потому что на 400- какой-то странице распереживалась и посмотрела в конец (я всегда так делаю), это было еще до того момента, как Стасик обнаружил киборга в накладной.
Вообще, сюжеты у Громыко сходные: дорога, в которой с путниками случаются приключения. Что в "Ведьме", что в "Олухах". Захотелось стать борцом за права киборгов и нежнее относиться к стиральной машинке и т.п. (Я так и знала, что Аш Сей киборг).
Интересно, могут ли киборги влюбляться и что автор думает по этому поводу. Не совсем поняла момент про синтез Гибульского. 7-ки делали уже с ним или без него. Не дошло до меня.
Любимая книжка серии: вторая.
После космо - олухов решила прочесть "Плюс на минус". Так как отзывы были положительные. Прочла и пожалела. Самая прикольная глава, где Уланов и Громыко описывают, как они писали книгу. (Напомнило мне, как мы с Лайтиком оформляли башню). Фишка с цитатами в начале глав неплохая, но в остальном ... Нет той легкости, которая есть когда Громыко одна пишет. Постельная сцена - вообще, как будто девочка подросток 13 лет писала, одни слюни. (Раймон пишет постельные сцены круче). Все затянуто. Пока однозначно "минус".
Лайтик подсадил на дораму W. Смотреть очень интересно. Чон Сок - красавчик, но играть стал хуже (ИМХО). Любуется собой и это заметно.

http://s019.radikal.ru/i633/1311/90/8713828cbe29.jpg

http://s019.radikal.ru/i612/1311/a3/3b617eaffe3d.jpg

Диалог между Тенгваром и Киртом

Однажды тенгвар прогуливался по лесу в гордом одиночестве: никто не захотел сопровождать его сегодня. Даже старый добрый… Нет, подожди-ка. На самом деле тенгвар спокойно отдыхал на пергаменте. Отдыхал там, где ему самое место. Сегодня никто из учёных и мудрецов не тревожили его отдых. И ему удалось спокойно подумать о том, что происходило, происходит и будет происходить. Многое ему было ведомо, многое перешло от создателя. Но и многое было закрыто вуалью тьмы: всё-таки он же не бог, а всего лишь система письма. И, даже, не повсеместная система письма! «Когда-нибудь, - думал он, - когда-нибудь я уйду из этой жизни, как уходили мои предшественники». И тут тенгвар увидел невдалеке от себя, правда на другом столе, ещё один пергамент, но на нём были малознакомые знаки. Точнее, он их видел где-то, но сейчас не мог сообразить, где. Тенгвар решил познакомиться, пообщаться – всё не так скучно как просто лежать без дела, даже и в думах о разных вещах. И он со всей присущей ему силой двинулся вперёд, в сторону второго листа пергамента. Долго, очень долго пришлось двигаться – тяжело листку куда-то идти, - но тут на помощь пришёл ветер. Скорее всего, конечно, ветер преследовал какие-то свои цели, а может быть просто баловался – он любит это делать.
И вот цель достигнута: тенгвар находится совсем рядом со знакомым-незнакомцем.
- Привет, я Тенгвар.
Молчание. Может быть не расслышал?
- Привет, я Тенгвар.
Какое-то едва слышимое бурчание.
- Что? Простите, я не расслышал.
Опять бурчание, но теперь можно было разобрать слово:
- Кирт.
Вот оно что. Оказывается он сейчас пытается поговорить с тем, с кем делит эльфийское письмо. И кого, по крайней мере сейчас, побеждает. Тенгвар замолчал на некоторое время, обдумывая, что же теперь делать.
- Ну, что тебе надо?
Тенгвар не сразу осознал, что это с ним начал разговор тот самый Кирт и, даже растерялся немного. Но быстро сосредоточился и начал диалог:
- Я хотел познакомиться и пообщаться.
- Познакомился уже. Можешь уходить.
- Подожди, послушай, неужели ты мне так сильно завидуешь?
- Завидую? Я?!
Чернила на пергаменте с киртом аж покраснели от возмущения.
- Да ты знаешь, знаешь…
Кирт не мог подобрать никаких слов. Еле-еле сумел выдавить из себя.
- Мне незачем тебе завидовать.
Тенгвар не знал, что сказать и уже думал вспомнить совет возвращаться назад – надо только дождаться ветра. Но тут кирт решительно продолжил:
- Раньше я на тебя злился, ненавидел и завидовал, да. Теперь это чувство прошло. Но я не ожидал, что однажды придётся разговаривать с тем, кого я когда-то ненавидел. Такого со мной никогда не было.
- Ну, однажды может произойти всякое.
- Знаешь, а ведь, на самом деле, мне всегда было интересно поговорить с другим видом письменности. И тут ты. А я… а я чуть всё не испортил.
- Ничего, это уже в прошлом. Скажи, ты себе сам нравишься?
Кирт усмехнулся:
- Конечно. Хотя иногда мне кажется, что меня слишком уж много и неудобно следить за всем. Иногда что-то забывается даже.
- Как знакомо! Хорошо, что сами эльфы об этом не забывают! Почти никогда…
- Вот-вот. Иногда и они забывают. Тогда приходится пробиваться в их мысли, чтобы напомнить.
- Ого, а мне такого ещё не приходилось делать!
- У тебя это впереди. Однажды и тебе предстоит пройти через…
Неожиданно слова оборвались. А сам кирт исчез. Тенгвар удивлённо стал оглядываться и тут же понял причину: пришли эльфы, которые забрали его недавнего собеседника с собой. Тут кто-то из вошедших удивился:
- Что здесь делает моё незаконченное письмо? Я ведь оставлял его на другом столе!
Никто не ответил ему. Тогда говоривший взял пергамент с тенгваром и, вернув на старое место, достал перо и чернила. «Похоже сейчас меня будут дописывать», - решил тенгвар. Но вышло иначе. Эльф вдруг вспомнил о чём-то и снова убрал перо с чернилами. После чего, вместе с остальными, вышел из комнаты. А тенгвар… тенгвар вновь возвратился в свои мысли.

Как начинается война? С проблеска чьей-то честолюбивой мысли, с чьей-то жажды власти, с первого выстрела, с первой капли чье-то крови. Война начинается в кабинетах, среди пергаментов и на улицах, среди толп людей. Война начинается в головах …

Две темноволосые головы на стройных шеях были заняты ловлей рыбы.
- Не клюет – Варми покосился на поплавок, который без движения лежал на воде. Неподалеку две очаровательные девушки в белых платьях сидели на берегу и о чем –то весело болтали. По правде говоря, взгляд Варми был устремлен именно на них, а не на безжизненный потолок. От Чезаре не укрылось ни единое движение глаз подопечного.
- Весна, весна! Пора любви, - прошептал он себе под нос, рассчитывая, как можно выиграть на новом увлечении господина.
Между тем удочка была отброшена, и Варми бодрым шагом направился к очаровательным незнакомкам.
- Позвольте представиться, Варфаломеус, принц Македонии, - Варми никогда не отличался скромностью.
Но и его собеседницы были не робкого десятка.
- Принц? – блондинка оценивающе осмотрела Варми. Видимо, осмотр ее удовлетворил.
- Да, похож, - она кивнула на пышное жабо его рубашки, - особенно вот эта деталь.
Варми пожал плечами. Он любил пафос в одежде. Не мог же он, принц Македонии, ходить в обносках, на самом деле.
- Аделин Дели-Шефер, принцесса.
Ее темноволосая спутница улыбалась и смотрела прямо в голубые глаза Варфоломеуса, от чего его сердце странно замирало.
- А Вас как зовут, миледи? – Варми наклонил голову.
- Лисс, - она засмеялась.

- Я хочу, чтоб она стала моей женой, - Варми валялся на кровати в своей комнате и кидал теннисный мяч в потолок.
- Женой? – Чезаре поднял бровь, - так быстро? Зачем тебе жениться? Ты и так можешь получить все, что хочешь.
- За кого ты меня принимаешь? – Варми запустил мяч в голову Чезаре, тот виртуозно увернулся, - за ловеласа, насильника, дешевого соблазнителя?
- За принца, - Чезаре составлял букет из сухих листьев и вороньих перьев, - хорошо, как скажете, Ваше Высочество.
Он уже видел в своем воображении разъяренную толпу, которая сжигает ведьму на костре.

СНИТЧ


1.
[599x449]

2.
[434x271]

Эпическая встреча состоялась 10 августа 2013 г.
[700x525]

Ваше имя:
- Ягами Накацу.

Мои руки сжаты. Я упрямо рассматриваю гранитную крышку стола. Я знаю, что на меня смотрят, что я вызываю любопытство, но мне плевать.
- Возраст.
- 11 лет.
Да, я особо опасный 11-летний преступник.
- Статус крови?
- Чистокровный.
Вот теперь я уверенно встречаю взгляд того, кто меня допрашивает.
- Особые способности?
- Нет.
Мои особые способности касаются только меня.

Они не смогли стереть мою память. Пять колдомедиков колдовали надо мной, но ни гхыра не сделали. Я только усмехался.
- Он – настоящий змееныш! – в сердцах воскликнул один из них.
Слышала бы их моя мама, для которой я был не иначе как солнышком. И они были близки к истине. Змей я понимал.
Мою ментальную защиту, которую ставил еще отец, никто оказался не в состоянии пробить. Я – государственный преступник. Я видел смерть моих родителей, я буду мстить.
Но они не должны знать об этом. Поэтому чистый наивный взгляд, и я еду в Хогвартс.

Я снова просыпаюсь от своих криков по ночам. Дядя Монти поит меня каким-то противным зельем, но после него я сплю спокойно. Но когда зелье прекращает действовать, белая дама за моей спиной поет мне колыбельные, от которых хочется выть волком. И я снова вижу во сне, как горит тело моего отца.

На сожжении настоял дядя Монти. Мама впала в какое-то оцепенение. Она сидела рядом с отцом и не выпускала его ледяную застывшую руку из своих ладоней. Я дотронулся до отцовской ладони. Лед, холод, смерть. За моим плечом кто-то засмеялся. Она была красивая, как мама, как дочка дяди Алана. Только ее никто не видел, кроме меня. И еще дяди Монти. Я мог следить за ней часами. С того момента я заметил, что пугаю Тео, дядю Алана. Они считали, что со мной что-то не то. Я слышал слово «шок», «ребенок», «пройдет». А мне просто нравилось смотреть на нее, слушать ее истории, которые я потом не мог вспомнить.
- Его надо сжечь, - заявила она.
Прямо в середине лагеря Монти сложил огромный костер.
- Раньше с воинами сжигали их жен, - вырвалось у меня. Я видел, как тетя Аделин красноречиво покрутила пальцем у виска. Но мне было плевать. Я вцепился в мамину руку. Она была теплой. Ее глаза были сухими, но, казалось, не видели ничего, кроме белого застывшего лица моего отца.
- Инсендио, - прошептала она. Пламя мгновенно охватило сухие дрова и тело. Он был одет в парадный мундир, украшенный орденами. В какое-то мгновение мне показалось, что я вижу фигуру отца, которая направляется вверх по воображаемой лестнице в небеса.
Странно. Мне казалось, что лестница должны быть в ад. Он шел не один. Его сопровождал кто-то странный, страшный, но они оба смеялись. А потом он обернулся и посмотрел сначала на дядю Монти, а потом прямо на меня, и я увидел его улыбку. В этом месте я обычно просыпался с жутким криком. На похоронах же я просто потерял сознание, как девчонка. Я поклялся себе, что это был первый и последний раз.

Собственно говоря, цитаты:

- Время не течет, как река, в которую нельзя войти дважды. Оно, как расходящиеся по воде круги.

- Ты не понял. Твою жизнь невозможно изменить. Она наполовину прожита. Можно попасть только на другой круг. Где будешь уже не совсем ты.

- Аккуратные мальчики в чистых рубашках, серьезные и положительные. Под их лицами прятались старушечьи физиономии, изъеденные ядом.

- В жизни не встречал таких людей, на которых больно было бы смотреть из-за красоты.

- Ну? - только и сказал на это Черный. Руки его были, как два окорока, голубые глаза, казалось, вообще не моргали. Табаки расстроился:
- Что ну? Я тебе первому сообщаю сенсационную новость!
- И что я должен сделать?
- Удивиться! Ты должен хоть немного удивиться!
- Я удивлен.

- В зеркалах мы все хуже, чем на самом деле.

- Нет страшнее участи, чем знать о том, что будет завтра.

- Я красивый, - сказал урод и заплакал ...
- А я урод, - сказал другой урод и засмеялся ...

- Слова, которые сказаны, что-то означают, даже если ты ничего не имел ввиду.

- Перчатка на левой руке, где нет мизинца, и взгляд инквизитора, от которого бросает в дрожь.

- "Давно мне хотелось иметь такую маленькую девочку, - со значением сообщает шипящий вампирский голос. - Дай-ка я причешу тебя моя красавица" - Кого-то причесывают. Подозрительно при этом хрустя. "О-о-о, я засыпаю, что со мной?" - пищит Герда. Ей лет за сорок, как минимум.

- "Кар-кар-кар, здравствуй, девочка!" - Ворон, судя по голосу, не дурак выпить. А его супруга - первое молодое существо в этой постановке - каркает нежным сопрано...

- Музыка - прекрасный способ стирания мыслей, плохих и не очень, самый лучший и самый давний.

- Мы путаем метры с километрами, - шепчет один другому. - Это может иметь глобальное значение? Как ты думаешь?


И еще много всего в подобном роде...

1.
[493x700]

2.
[500x700]

3.
[604x604]

4.
[604x604]

5.
[604x604]

6.
[525x700]

Неожиданно пробило на чтение стихов. Некоторые впечатлили безумно.

Гумилев Н.
Волшебная скрипка.

Милый мальчик, ты так весел, так светла твоя улыбка,
Не проси об этом счастье, отравляющем миры,
Ты не знаешь, ты не знаешь, что такое эта скрипка,
Что такое темный ужас начинателя игры!
Тот, кто взял ее однажды в повелительные руки,
У того исчез навеки безмятежный свет очей.
Духи ада любят слушать эти царственные звуки,
Бродят бешеные волки по дороге скрипачей.
Надо вечно петь и плакать этим струнам, звонким струнам,
Вечно должен биться, виться обезумевший смычок,
И под солнцем, и под вьюгой, под белеющим буруном,
И когда пылает запад, и когда горит восток.
Ты устанешь и замедлишь, и на миг прервется пенье,
И уж ты не сможешь крикнуть, шевельнуться и вздохнуть, -
Тотчас бешеные волки в кровожадном исступленьи
В горло вцепятся зубами, встанут лапами на грудь.
Ты поймешь тогда, как злобно насмеялось все, что пело,
В очи глянет запоздалый, но властительный испуг.
И тоскливый смертный холод обовьет, как тканью тело,
И невеста зарыдает, и задумается вдруг.
Мальчик, дальше! Здесь не встретишь ни веселья, ни сокровищ!
Но я вижу - ты смеешься, эти взоры - два луча.
На, владей волшебной скрипкой, посмотри в глаза чудовищ
И погибни славной смертью, страшной смертью скрипача.

Argumentum реr viam regressionis

…и тогда, как говорят алхимики, «сосуд разбился, Меркурий сбежал, магистр сошел с ума»


Сосуд разбился, меркурий сбежал, магистр сошел с ума; и третий день твой пустует дневник, и пятый день – твой карман. Из двух дорог выбирать одну сложнее, чем из трехсот; решай, с чем ты смешаешь чернила, решайся – яд или мёд. В итоге не будет иметь значенья, на чьей ты встал стороне, поскольку в обычной жизни грани не те же, что на войне. Что важно — так это долгая ночь (всех прочих ночей длинней), а также дорога к весне сквозь зиму меж сотен дурных огней. Вот – запах лилий, вот – запах гнили, вот – запах сожженных книг; зовись хоть магистром, хоть господом богом, но помни, что ты — ученик. Носки ставь врозь, говори по-халдейски, и помни, помни всегда, что за бедою страшней всех прочих — еще страшнее беда.
Конечно, ты ничего не запомнишь, конечно, ты всех умней. Конечно, истина — только в Боге (на крайний случай, в вине).
Глухие люди, немые книги… Но помни, где-то вдали спускается лестница с края неба и скоро достигнет земли.

Я уже забыл,
Как ты выглядишь,
Как ты смеешься,
Как пахнут твои волосы,
Вкус твоих губ…
Я умер вчера.
Почему ты не плачешь?


***
Монти и его спутники добрались до штаба ранним серым утром. Элис сидела у палатки и рассматривала травинку, прилипшую к носку сапога. Капельки росы стекали с нее на землю. «Природа плачет», - подумала Элис и подняла глаза. В упор на нее смотрел взъерошенный Монти. Потом из-за кустов вышли Альт и Соммерсет. Элис смотрела на осунувшегося кузена, которого, согласно плану Джо, именно ей предстояло вывести на чистую воду.
«Сейчас он скажет что-то страшное» - подумала она.
- Лайт в плену, - сказал Монти.
Последняя капля сползла с травинки на землю, перед глазами Элис заплясали солнечные зайчики. Они кружились в радостном и в то же время какой-то жутком хороводе.
- Почему? – прошептала Элис.
Кузен проигнорировал ее бессмысленный вопрос.
- Мне нужен проводник, - заявил Монти, - немедленно.
- Проводник куда? – хмурая, заспанная Джо вылезла из палатки.
- Место ядерного взрыва, неделю назад. 100 000 погибших.
- Я пойду с тобой, - лохматый Алан вылез из палатки следом за Джолли.


Через час небольшой отряд в составе Монти, Алана и Уильяма трансгрессировали на место жуткой катастрофы, разразившейся неделю назад.
Их встретила выжженная земля и жуткое серое небо. Монти огляделся вокруг и повел плечами.
- Теперь можете возвращаться, дальше я сам.
Алан и командор Соммерсет переглянулись и не решились возражать. Через пару минут они растворились в воздухе.
Себастьян уселся на пропитанную радиацией землю, которая излучала ужас 100 000 –ной армии, которая полегла здесь не далее, как неделю назад. От армии не осталось ничего, но чтобы возродить мертвецов ему достаточно ощущать их предсмертные муки. Он вздохнул, раскрыл ветхий том и приступил к ритуалу. Небо еще больше потемнело, рваный ветер носился над братской могилой последних надежд.

12 часов спустя перед измученным Монтигомо восстала армия мертвецов, готовых идти за ним хоть на край света. Ангел во главе армии неупокоенных. Это смешно и нелепо. Себастьяну вспомнились глаза Михаила.
- Я не справился, - прошептал он куда-то в небо, - я неудачник.
Небо ничего не ответило. Монти стиснул зубы:
- Но я попробую, еще раз - он повернулся к своему войску.
- Солдаты! – он знал, что его слышит каждый из ста тысяч, - Я потревожил ваш покой и вырвал вас из объятий смерти, потому что вы наш единственный шанс. Вы погибли, оказывая сопротивления диктатуре Темного Ардалиона. И я приказываю вам продолжать битву после вашей смерти!
Во рту у Себастьяна пересохло. Он был не мастер пафосных речей. Его армия должна была разрушать, уничтожать и ровнять с землей, все, что встретится на ее пути и будет враждебно по отношению к командиру, которым на данный момент являлся он. Но ему казалось неправильным просто приказать сровнять с землей штаб Варфоломеуса и освободить пленных. Он хотел объяснить, но, похоже, не слишком преуспел.

- Солдаты! Вперед! – Монти закончил свою речь банальным призывом и направил свои мысли к штабу врага.

***

Варфоломеусу снился странный сон. Его окружало стадо дохлых собак. Живых, но дохлых собак. Они пытались сорвать с него мантию, рычали и лаяли, в общем вели себя отвратительно. Их трупный запах сводил его с ума. Задыхаясь, он проснулся.
Чезаре невозмутимо протянул ему стакан воды.
- Что это было? – Варфоломеус залпом осушил стакан. Чезаре был в курсе его сновидений. Он объяснит.
- Похоже, мой братишка вышел на тропу войны, - бесстрастно заявил помощник.
- Ты говоришь о том, кто меня покинул?
Чезаре кивнул.
Варфоломеус почувствовал, что начинает паниковать.
- Не беспокойтесь, милорд, он провалит операцию. – Чезаре соединил пальцы обеих рук, и злобная усмешка скользнула по его лицу.


- Ты не находишь, что мы с ним похожи? – Варфоломеус только что познакомился с новым военным атташе Соединенного Кролевства, - я думаю, мы с ним сработаемся. Странно, конечно, что японец представляет Великобританию. Но нам это только на руку.

Его излияния прервало сухое покашливание Мортуса.
- Я бы не питал иллюзий на его счет, милорд.
Варфоломеус удивленно поднял бровь.
- Что это значит?
- Это значит, что Ягами Лайт, возможно, ваш будущий противник. И возможность эта велика. И противник он опасный, практически непобедимый. И да, все усложняется тем, что ваш персональный ангел охраняет его. Правда, ваш ангел незадачлив и неудачлив, и это его в иной ситуации непростительное качество, может сыграть нам на руку.

Варфоломеус слушал телохранителя, разинув рот.

- Погоди, что ты мелешь? Какой ангел? Разве не ты мой ангел?

Чезаре вздохнул.
- Похоже, пришла пора откровений.
Варфоломеус нахмурился. Его телохранитель не должен иметь тайн от него. Как же так!
Он угрюмо слушал историю про ангела, проигравшего его в карты. Про демона(!) Чезаре.
А он то думал, что рядом с ним добрый ангел, который направляет его к вершине мира. Как же он был слеп. Разве ангелам нужны вершины власти? Демон, конечно, Читать далее...

Вместо эпиграфа

Гувернер и телохранитель

Гувернёр и телохранитель, неотрывней теней на стенах -
Тени все исчезают в полдень, я ж всегда за твоим плечом,
Если всё измерять на деньги, если всех упрекать в изменах,
То никто не найдёт причины, почему я не взял расчёт.

Я - хранитель твоих печатей и хранитель твоих печалей,
Архивариус методичный первых слов и первых шагов,
Я неслышно на столик справа ставлю блюдце и чашку с чаем,
Я единственный здесь читатель неуклюжих твоих стихов.

Я нашёл твои сигареты в гардеробной под синей формой
Ненавистной элитной школы (да, я знаю, что там не мёд),
И я знаю, что в папке "system" ты хранишь дневники и порно,
Несмотря на мои уроки, что кто ищет - всегда найдёт.

Впрочем, я не скажу ни слова, потому что всегда должны быть
У подростка свои секреты, неизменно, из века в век,
Твой прапрадед хранил открытки под платками аж до женитьбы,
А ещё курил на балконе и подделал отцовский чек.

Гувернёр и телохранитель, я достался тебе в наследство
Вместе с этим нелепым домом и фамилией в семь слогов,
И моя основная задача - дать тебе хоть такое детство,
Чтоб хотя бы за это позже упрекнуть ты меня не смог.
(с) Suboshi


***
- Почему я должен ехать в это жуткое место? – Варфоломеус, или, как его ласково называла матушка Вафля, яростно запулил книжку в Чезаре.
- Это жуткое место одна из лучших школ в мире, - Чезаре невозмутимо поймал книгу, - Ваше образование должно быть безупречным милорд, - он еле заметно усмехнулся.

- Зачем мне образование, - пробурчал Вафля, - у меня есть ты, ты мое образование, кругозор, средство убеждения и что там еще.

- Вы, безусловно, правы, милорд, - Чезаре грациозно опустился в кресло, - но вы должны кое-что представлять сами по себе, без меня .

Варфоломеус вскинул глаза на своего собеседника:

- А разве ты не часть меня?

Насколько он себя помнил, Чезаре всегда был рядом. Когда ему было радостно, Чезаре заливисто хохотал, и от этого радостное настроение Вафли приобретало привкус сумасшествия. Когда же Вафле было грустно, Чезаре кормил его шоколадом и рассказывал сказки, в которых Вафля был рыцарем и с торжеством выходил из всех передряг. Благодаря Чезаре, детство Вафли было счастливым, несмотря на безразличие родителей, их занятость самими собой и накоплением капиталов, как они говорили, для его счастливого будущего. А Вафля хотел счастливого настоящего.

Счастье Вафли олицетворялось в бесконечных занятиях математикой, теннисом, гольфом, стрельбой и верховой ездой.
- Ты должен быть лучшим, - шептал Чезаре, поправляя одеяло Вафли после того, как его матушка подарила сыночку дежурный поцелуй на ночь и покинула комнату.
- Зачем? – сонно спросил Вафля.
- Так надо, - Чезаре привычно занял кресло у окна.
- Чез, а почему ты один? Во всех книгах написано, что вас должно быть двое, хранителей, - Вафля приподнялся на локте, - где еще один мой заплечный спутник?
Лицо Чезаре стало непроницаемым.
- Скажем так, ты ему не приглянулся, и он ушел.
Вафле было искренне неясно, как он мог кому-то не приглянуться. Но Чезаре эта тема явно не нравилась, и он решил прекратить расспросы.

Варфоломеус нечасто размышлял о природе своего постоянного телохранителя. Его почти не занимало то, что никто кроме него не видит Чезаре. В раннем детстве няня рассказала ему, что у каждого человека за спиной стоят ангел и демон. Вафля был не глуп, он понял, что его персональный ангел решил не прятаться от него. Он не допускал, что его спутник может оказаться демоном. «Демоны злые, а Чезаре добрый, наверное, он прогнал моего демона», - примерно так думал Варфоломеус.

Это цитата сообщения A_Lenz Оригинальное сообщение

Тео порадовал)

[показать]

Из воспоминаний Себастьяна Монтигомо

Моя жизнь продолжалась. Каждую ночь во сне я слышал голос Михаила о человеке без ангела и просыпался в холодном поту. Найти человека, которого по той или иной причине покинул ангел- хранитель, нелегкая задача. Особенно в густом лесу. Я занимался ловлей рыбы, готовил хаккарль и понемногу обучался премудростям колдовства. Моя спасительница госпожа Дроссельмейер была дамой с суровым нравом, но добрым сердцем. Мы поладили. Я ей старался не докучать, а она не слишком донимала меня. Если бы не унылые песни, которые старая колдунья любила наигрывать на губной гармошке, я был бы стопроцентно счастлив.
У колдуньи должна была родиться внучка. Я возлагал на это событие немалые надежды, надеясь подкараулить и оглушить ангела-новичка. Долгожданное событие произошло на исходе лета. Но ангел оказался не лыком шит. Он огрел меня своей арфой и послал, куда подальше, отнюдь не в ангельских выражениях. Тот, кто стоял слева, при этом злобно ржал. Парочка не играла в карты, а занималась своими прямыми обязанностями, то есть охраняла свою маленькую хозяйку от таких кадров, как я, и других нежелательных в ее жизни событий. Ее назвали Элис. Она стала моей кузиной, я стал ее нянькой, то есть, лошадью, погремушкой, слугой и тому подобное. Короче, я влюбился. Но от этого мне стало не легче.
Следующие 11 лет мне ничего не принесли в плане поисков. В них вместилась школа в Германии, которую я с грехом пополам окончил, бесконечное ожидание каникул и наконец, самостоятельная жизнь, в которой я мог заниматься тем, чем мне интересно. Я превратился в лабораторно-кладбищенскую крысу, посвятив основное время изучению некромантии и воспитанию неразумных плодов своих опытов.
А потом Элис поехала учиться в Хогвартс. И я ее провожал. И увидел его… Человека без ангела. Это был мальчик. Ровесник Элис. Ужасно щегольски одет, с безукоризненно чистым чемоданом, при галстуке и с высокомерным носом. Казалось, его нос кричал: «С моей красотой мне место на царском троне!». Вообще-то я с носами не разговариваю, но этот нос заставит говорить даже самого тупого из моих зомби. Но ни его нос, ни его нереально узкие глаза не привлекли моего внимания так, как отвратительное существо за его спиной. Он был страшен, как смертный грех и без перерыва жрал (именно жрал) яблоки плевался огрызками. По-моему, его никто, кроме меня не видел, даже его хозяин.
Я огляделся по сторонам. Да, меня примут за больного, если я сейчас начну переговоры с этой страхолюдиной. Придется навестить кузину в школе. Лишь бы она не связалась с хозяином этой мерзости.


Конечно же она с ним связалась. Сразу же. Как эти два остолопа за ее спиной прохлопали сей момент, ума не приложу. Когда я через месяц приехал якобы навестить кузину, она вовсю тусовалась с этим рыжим японским типом. И это чудовище тоже тусовалось, меня даже передернуло от его виса на люстре в гостиной Гриффиндора. Когда дети улеглись спать, я вызвал типа на разговор. Тип разболтал мне, что он выиграл свой маленький сувенир в карты. *Снова карты*, - подумал я, - *они меня преследуют*. Кто бы сомневался в дальнейшем развитии событий. Мы начали играть. И мне везло. Я видел сияющие глаза Селафиила в окне, или это были звезды.
- Ну что ж, - уродливый тип потянулся, - ты выиграл, я ухожу.
- Слушай, а что ты вообще за тип? – я грыз ноготь и не верил своей удаче.
- Департамент шинигами. Это тебе о чем-нибудь говорит? – тип вгрызся в очередное яблоко.
Я покачал головой.
- Не бери в голову тогда. Но мой тебе совет, не спускай глаз со своего подопечного. А то он наворотит дел, костей не соберешь, - шинигами почти грациозно стряхнул семечки со своего странного наряда и растворился.
Я ожидал кровавой битвы, репрессий, но ничего не случилось.
«Легко сказать, присматривай. Как присматривать за тем, кто вызывает нервную дрожь в коленях».
[497x700]

Мои обожаемые гриффо-коги)
[699x700]

In der Mandel - was steht in der Mandel?
Das Nichts.
Es steht das Nichts in der Mandel.
Da steht es und steht.

Im Nichts - wer steht da? Der König.
Da steht der König, der König.
Da steht er und steht.

Judenlocke, wirst nicht grau.

Und dein Aug - wohin steht dein Auge?
Dein Aug steht der Mandel entgegen.
Dein Aug, dem Nichts stehts entgegen.
Es steht zum König.
So steht es und steht.

Menschenlocke, wirst nicht grau.
Leere Mandel, königsblau.

by Paul Celan (1920-1970)

Это цитата сообщения Mages_Queen Оригинальное сообщение

Пиковая Дама

Из воспоминаний Себастьяна Монтигомо

Однажды я спас девочку из пасти крокодила. И скажу вам, я уже тысячу раз об этом пожалел (Монти написал тыщу, пришлось править… прим. корректора). Никогда не делайте людям добра! Никогда!
Так… О чем бишь я. Ну вот, я спас девочку, а сам погиб при спасении. Мне было 12 и, естественно, я тотчас очутился в раю. Потому что типа я младенец и все такое. В скучном белом саду, полном загадочных фигур с крыльями. И они вроде смотрели на меня с одобрением даже. Имена некоторых я даже выучил. Михаил, Гавриил, Рафаил и Селафиил. Вот этот последний сказал, что я буду хранителем. Я сначала обрадовался. Думал, буду охранять что-то ценное и смогу разжиться золотишком. Но нет … Оказалось, что я буду охранять какого-то презренного представителя рода человеческого, потому что у меня склонность к человеколюбию, видите ли…

Он оказался маленьким орущим кусочком мяса. С огромными голубыми глазищами. Его назвали Варфоломеус. Потомок царей Македонии и все дела. Но я бы такого имени своему сыну не выбрал. Приятным сюрпризом было то, что я был не одинок. К Варфоломеусу был приставлен еще один кадр. Несколько мрачноват, но все же мне не одному куковать. Чезаре его звали. Крылья мне ужасно мешали. И зачем мне крылья? Я и высоты – то боюсь. Работы у меня было немного. Я не знаю, с какой целью был приставлен Чезаре, но пару раз он мне помог. Мальчик не болел, его не трогали змеи, жившие в саду его родителей, и лошади с первого взгляда признавали в нем хозяина. Короче, скука смертная. Поэтому мы пристрастились к картам. Я знаю, что играть это плохо и все такое, но … Ангелы тоже люди, да и бесы не прочь. Я постепенно понял, какого поля ягода Чезаре. Сначала мы играли на интерес, но это оказалось неинтересно. Потом стали играть на атрибуты нашей так сказать классовой принадлежности. Сначала я выиграл рога и роскошный хвост с кисточкой… Я даже пару картин этим хвостом нарисовал. Но потом … Короче, все закончилось очень плохо. Я проиграл свой главный ангельский атрибут – крылья. На мои просьбы отыграться Чезаре только расхохотался.
- Делай ноги отсюда, - он презрительно сплюнул мне под ноги, - какой ты теперь хранитель, так, петух ощипанный.
- Как же я его оставлю, - я нерешительно кивнул в сторону спящего ребенка.
- А кто ты такой вообще? Ангелов без крыльев не бывает, и не беспокойся, он в надежных руках, - Чезаре потряс перед моим носом своими затянутыми в черные перчатки изящными ладонями.
- Я не могу уйти, я к нему приставлен, - я уселся на пол с намерением никуда не двигаться в ближайшие пять тысяч лет.
- Ты можешь и должен, ты крылья проиграл, ты не ангел больше, - Чезаре стал злиться, - вали уже отсюда!
Все закончилось дракой, в которой я не победил. Я был изгнан с позором. Я ушел, чувствуя, как рвется моя связь с Варфоломеусом. Мне было тошно. Я оставил человека без ангела-хранителя из-за своего глупого пристрастия. Я даже чуть не поклялся больше не играть. Но вовремя опомнился.
Я шел, куда глаза глядят, потом упал без сил на землю и уснул. И, конечно, вещий сон тут, как тут. Сонм суровых архангелов взирал на меня:
- Как ты мог, - начал Михаил, - ты презрел свои обязанности!
Я опустил голову.
- Это возмутительно, - вторил ему Уриил, - в ад его на вечное поселение!
- Вспомни, он спас человека, - прошептал Рафаил.
- А другого человека он превратил в исчадие ада своей любовью к картам, - хмуро заметил Селафиил.
- Он должен это искупить, - прошелестел Иегудиил.
- Несомненно, - прогремел Михаил, - мы отправим его в мир людей, пусть ищет еще одного человека без ангела и служит ему верой и правдой…
- А назад нельзя, - прошептал я.
Все девять сурово покачали головами.
- Поздно, - нахмурился Гавриил, - возможно, ты исправишь это в своей земной жизни.
Сонм ангелов растворился во мгле, и я открыл глаза. Надо мной возвышалась величественная фигура:
- Мальчик, ты что здесь делаешь? Ты чей, мальчик?
«Мальчик?» Я скосил глаза вниз. На мне была какая-то засаленная мантия, которая еле-еле прикрывала грязные босые ноги. И да … нога была детская.
- Ничей, - произнес я хриплым голосом и немедленно был усыновлен властной старухой с какой-то непроизносимой фамилией.

Элис критически оглядела нарисованные на лекции схемы и вперила взгляд в Мелиссу:
- И вот как, скажи мне, Лисс, вот это все запомнить мне?
Мелисса оторвалась от поедания очередной порции мороженого.
- Вот просто так, возьми и запомни.
- Да это же смерти подобно, - Элис вгрызлась в любимое перо.
- Ты знакома с методом ассоциаций? – умная Мелисса доела мороженое и уставилась на ветхий пергамент с классификацией.
- Смутно, - Элис повертела в руках перо.
- Так, вот например внешняя трансфигурация…. Ассоциируешь ее с большой и пестрой коровой, которая любит менять цвет кожи.
- А почему именно с коровой?
- Корову легко запомнить и узнать, а вот внутреннюю трансфигурацию ты ассоциируешь с внутренностями этой коровы.
Элис представила внутренности коровы и скривилась.
- Может, лучше с ростбифом?
- Как хочешь, - Мел беспечно взмахнула палочкой и приманила новую порцию мороженого из гриффиндорской кладовой.
- Хорошо, корова – это внешняя трансфигурация, ростбиф – внутренняя, а что ты скажешь по поводу полной трансфигурации?
- Полной? – Мел задумчиво разворачивала обертку новой порции пломбира, - как на счет стада коров?
- Почему именно стада? И как мне это стадо разделить на трансмутацию, анимоморфизм и полиморфизм.
- Трансмутацией будут белые коровы в стаде, аниморфизмом коровы с собачьими головами и полиморфизмом коровы с табуретками на спине.
Элис открыла рот от удивления:
- Ну, у меня и стадо, надо же, белые коровы, коровы с собачьими головами и еще с табуретками. Это просто шик, блеск, красота. Как думаешь, Алан купит у меня это стадо?
- Элис! Какое стадо! Это же ассоциации!- Мел доела пломбир.
Элис разочарованно вздохнула и положила пергамент с классификацией на стопку учебников.

Элис медленно обдумывала задание. Дуэль с Лайтом. Шансов выжить – 0,01%, шансов, что дуэль вообще состоится примерно столько же.
Элис прошла коридором башни к спальням мальчиков и постучала в комнату Лайта, в которой по совместительству проживали Тео и Алан. За дверью раздавалось тарахтенье, подозрительно похожее на звуки, издаваемые маггловским трактором. Элис поняла, что стучать бесполезно, поэтому просто приоткрыла дверь и заглянула внутрь комнаты. Алан и Лайт с увлечением копались во внутренностях трактора, а Тео сидел на подоконнике и запускал бумажных голубей, сделанных из конфетных фантиков.
- Лааайт! – прокричала Элис.
Измазанное в мазуте лицо с раскосыми глазами повернулось к Элис и просияло улыбкой:
- Элис! Проходи! – Лайт спрыгнул с трактора.
Элис покачала головой:
- Лайт, можно тебя на минутку?
Гриффиндорец вышел в коридор вслед за Элис и вопросительно уставился на нее:
- Что-то случилось?
- Ровным счетом ничего, если не считать, что я вызываю тебя на дуэль, - решительно заявила Элис.
Брови Лайта подпрыгнули вверх:
- Дуэль? Ты же знаешь, я не дерусь на дуэли с девушками.
- Но это турнир! – Элис повысила голос, - я тогда выйду из соревнования, и ты проиграешь свои римские территории или что ты там поставил …
- Мне плевать на территории, я не буду драться с тобой на дуэли, - заявил Лайт, - разве что в «камень, палочка, мантия, смерть» (вариант маггловской игры «камень, ножницы, бумага») или в дурака.
Элис развела руками.
- Не думаю, что судей это устроит, - тут до ее мозга дошли слова Лайта о территориях, - Тебе плевать на территории?! Лайт, я не узнаю тебя, отчаянного латифундиста! А куда ты после школы поедешь?
- В Исландию, - усмехнулся Ягами, - Буду осваивать тамошние земли. Надеюсь, твоя бабушка не будет возражать против еще одного приемного внука?
- Тебе бы только шутки шутить! – Элис развернулась и пошла прочь, слыша тихий смех Лайта за спиной.

Элис уселась на кровать в своей комнате и задумалась. Срочно нужна была креативная идея. Немедленно, сию секунду …

Примерно через час в дверь комнаты Лайта стучал незнакомец в плаще. В его зубах дымила трубка, и вообще, вид он имел довольно нахальный.
- Ягами тут обитает? – не дождавшись ответа, незнакомец открыл дверь и вошел.
Две пары глаз уставились на него с недоумением, а одна, раскосая, - с любопытством:
- Чего пришел? Денег занять? – усмехнулся Лайт.
- Нет, - незнакомец нахмурился, - у меня к тебе серьезный разговор и, желательно, чтоб он состоялся на свежем воздухе.
Лайт неопределенно повел плечами, но все же последовал за незнакомцем (правда, для Лайта он не был незнакомцем). Через четверть часа они подошли к опушке Запретного леса.
- Ну, Монти, что ты еще выдумал? – Лайт нетерпеливо щелкнул пальцами перед носом у некроманта, алхимика, незадачливого волшебника и кузена Элис в одном лице.
- Этот вопрос я хотел задать тебе! – некромант резко повысил голос, - вчера ты оскорбил мою любимую мумию! Ты назвал ее поленом в туалетной бумаге! Это неслыханно! Такое оскорбление может быть смыто только кровью!
Не давая Лайту опомниться, Монти достал палочку и ткнул ею в нос противника:
- Дуэль!
- Ты чего несешь?! – глаза Лайта даже расширились от изумления, - я твою мумию и не видел, и знать не знаю!
- Не увиливай, подлый трус! – Монти тыкал палочкой теперь уже в грудь Лайта.
- Ах, так! – Лайт вышел из себя, - ты давно не получал, жалкое некромантское отродье!
Ягами молниеносно выхватил палочку Алана из кармана и провопил:
- Слагулус эрукто!
Монти еле успел среагировать хриплым «Протего», чем уберег себя от перспективы пообедать слизняками.
- Левикорпус, - требовательно заявил некромант, направив палочку на Ягами. Но тот уже был окружен надежным щитом.
Монти перевел дыхание и в тот момент, когда, по его мнению, действие Протего должно было прекратиться, прокричал банальное:
- Экспеллиармус! – его крик слился с аналогичным криком Лайта и их палочки одновременно вырвались из рук и закружились в вихреобразном танце. Незадачливые дуэлянты проводили свое оружие глазами. Палочки исчезли в ближайших зарослях малины. Монти очнулся первым. Он с диким боевым кличем кинулся на Ягами, вопя что-то о мужском достоинстве и недопустимости поведения герцога по отношению к мумии. Через пару мгновение противники катались клубком по траве и дубасили друг друга, кто во что горазд. Наконец, Монти положил герцога на обе лопатки:
- Сдавайся, японский пикачу!
- Ни за что! – Лайт яростно вырывался, - акцио палочка!
В следующее мгновение некромант был оглушен ударом чего-то тяжелого по голове. Его затухающее сознание отметило неподдельное изумление на лице Лайта, и Монти с блаженной улыбкой на лице погрузился в спасительное небытие.
Лайт сидел около бессознательного некроманта и следил за его превращением в старосту Гриффиндора. Он со вздохом поднял палочку и произнес:
- Оживи!
Элис открыла глаза и улыбнулась. Под ее правым глазом красовался фингал размером со сливу. Она с удовлетворением отметила наличие такого же фингала Читать далее...