Фотографии Владимир Шкондин
Долина Ихлара в Каппадокии, скальный монастырь, который уже потерял своё настоящее имя и теперь у турков называется Sumbullu Kilise, Церковью Гиацинтов.
В Ихларе нет моря - кругом пустыня. Но здесь бьёт другой прибой - человеческой истории, любви и веры. Этот прибой извлекает из фантастических, но бессмысленных скал храмы, которые даже и сейчас в безмолвной пустоте и оставленности не прекращают свою молитву - хотя бы на языке фресок, камня и ветра…
И сегодня, мне кажется, это - современная молитва души, пытающейся выжить посреди теряющего себя мира со сбитой системой координат.
[667x1000]
Выразительный монастырский фасад, двухъярусный. Храм – в первом ярусе, во втором – множество переходов и помещений, кельи.
Ниши, выходы и входы, проломы...
Монашество как традиция пришла сюда из Египта и выковалась здесь, в Каппадокии, облеклась в правила и каноны в том виде, в котором до сих пор является неотъемлемой частью и русской православной культуры. Славу Каппадокии принесли трое величайших деятелей христианской церкви – Василий Великий, епископ Кесарийский, его брат Григорий Нисский и Григорий Богослов, епископ Назианза. До сих пор в наших литургиях звучат тексты Василия Великого.
Отрицая несториан, видевших в Христе просто человека, и монофизитов, игнорирующих в Нём человеческое, каппадокийцы развили классическую систему соотношений образа и символа, и именно здесь видимое и осязаемое пространство, и архитектура стали выступать в качестве иконного образа, отсылающего к некой реальности большей и иной размерности.
Кстати, совсем непонятны устойчивые искусствоведческие байки про армян, коптов и сирийцев, якобы расписывавших местные храмы: ведь все они - монофизиты, и вообще фрески их - специфичны: на них либо умозрительные схемы-символы, либо тяжеловесные в своей бездуховности тела.Здесь - совсем не так. Вот Св. Мина, например.
Монастырский храм мал, но трогательно прост и полностью расписан. Церковь совсем небольшая, кое-где можно коснуться свода поднятой рукой. Но величие измеряется уж точно – не высотой стен. В церкви фрески 10 века, древние, Русь тогда ещё и не приняла христианство. Сюжетов росписи сохранилось немного. Вообще интересно – тут, в Каппадокии особенное внимание в выборе сюжетов уделялось Видениям, и конечно, самому знаменитому из них - Откровению Иоанна Богослова. Конец времён представлялся вот в таких глубоких и искренних, тёплых тонах.
Удивительно соединено время и пространство в росписях - сопоставлением двух или трёх сюжетов по глубинному смыслу, которые создают единый образ.Центр и смысл храма – алтарь. Эту алтарную композицию в литературе упорно называют Благовещением.
Но стоит сюда приехать и посмотреть внимательнее - очевидно, что это деисус. Напомню, греческое слово деисус (деисис) означает Моление или Прошение, Заступничество. На Руси деисус превратился в деисусный чин, один из рядов нашего высокого иконостаса, и центр остался неизменным: Христос по центру, Божья Матерь, Иоанн Креститель, два архангела…И вот еще тут -– в паутине света и времени – то ли архангел, то ли Святой Дух…
Композиция деисуса связана с иконографией Страшного Суда, где в верхней части представлен Христос-Пантократор в медальоне - сиянии славы, а снизу - предстоящие Богоматерь и Предтеча, святые и архангелы.
Ах, масштаб фигур - человеческий. Святые, пророки, апостолы, и всё - очень близко. Можно представить здесь Литургию - когда «верные», пусть и отделенные преградой, могут стать рядом с Богородицей, святыми и архангелами. В классическом деисусе тут по центру должен быть Иисус на престоле… Но здесь - фреска частично обезображена, и осталось так чудесно вписанное сюда окошко, из которого сиянием льётся на престол живой свет, (ах, куда уж более символично) - Божий свет.
И смотрите – так получается, сама собой представляется – Троица: Бог-Отец, Бог-Сын, Бог-Святой Дух… «Бог есть свет, и нет в Нем никакой тьмы»...
Сохранившееся Успение Богоматери тоже эсхатологично и символизирует попрание смерти и воскрешение к жизни будущего века. Ложе с телом Богоматери наглядно уподобляется престолу в храме, Христос позади ложа являет собою образ архиерея за трапезой, а образ апостола Иоанна (слева), припадающего к ложу Девы Марии – священника, целующего престол.
Архангел Михаил летит принять душу Богородицы, и - ой, его ноги выходят за границы композиции - он летит перед фреской, прямо в храме…
Церковь - маленькая, но войдя внутрь, испытываешь восхищение от созерцания почти бесконечного пространства.
И радостно и приятно представлять, что каждое утро, в течение уже тысячи лет, солнечные лучи освещают этого, "полного очей", архангела при алтаре…
материалы
Византийский мир. Храмовая архитектура и живопись. Т. Вельманс, В. Корач, М. Шупут. Под. ред. Маневича И. Белый город, 2006
В. Курбатов. Записки русского путешественника. Амфора, 2009