фотографии Владимир Шкондин
[1000x667]
Ещё одна церковь из долины Ихлара - Agacalti Kilise - Церковь под деревьями. Самая удивительная и праздничная. Она отличается не только от всех остальных местных храмов – но и от других церквей византийского мира вообще.
Вырублена она в форме креста с центральным куполом и первоначально имела три уровня, но два из них разрушились. Храм утратил свою алтарную часть, которая откололась и свалилась в поток речки Мелендиз, протекающей под ним. Вход раньше был с южной стороны, но оказался заваленным, и теперь попасть сюда можно с востока, да, со стороны утраченного алтаря.. .А фрески частично сохранились.
Церковь поражает воображение росписями – яркими, радостными, исключительно праздничными. Рисунок – весь светится и сделан по ослепительно-белому гипсу – не утратившему своей белизны по меньшей мере – тысячелетие (!). И остаётся только изумляться мастерству художника - и скорости, с которой он работал - ведь гипс застывает очень быстро.
В храме почему-то сразу вспоминается - что вверху, вокруг каньона лежит вечная, спокойная и бескрайняя степь, и купол открывается не в небеса, а в толщу гигантской скалы, и, наверное, поэтому - жизнь в этих фресках кажется совсем какой-то - первоначальной, рассуждения и умствования тут - совершенно неуместными, а Бог предстаёт - простым и близким.
[667x1000]
Говорила уже в посте о Sumbullu Kilise, о непривычной приближенности персонажей росписи – некоторые из них находятся прямо на уровне глаз – и сплошным ковром роспись стремится к куполу ввысь. Такая «ковровость», когда стены и своды сплошь украшены фресками, развертывающимися в виде фризовых лент, заставляет воспринимать храмовое пространство по-особому. В столичных константинопольских храмах живописные изображения занимают своды либо верхние части стен, благодаря чему «сохраняется строгая архитектоничность пространства» %), а здесь росписи, наподобие орнаментального ковра, покрывают все своды и стены. Ох, обидно, искусствоведы видят в этом «крайнюю беспомощность в композиционных построениях», «плоскостной характер» «бедного монашеского искусства» (В.Н.Лазарев) - в таких оценках они ориентируются на западное искусство, в котором «сопричастность» зрителя изображенным событиям минимальна или вообще отсутствует. Они легко забывают, что архитектура в православии есть материальное, телесное условие духовных процессов. Тут - незримый, но реальный мир - окружает со всех сторон, и изображения - только знаки его.
Живопись стремительной скорописью обегает стены и своды. Колорит состоит из пяти колеров: оранжевый сурик, желтая охра, голубовато-зеленый, черный (предположительно, что это почерневшая киноварь) и белила. Краски нанесены тонким слоем, кое-где различимы мазки кисти - прямо вот следы шерстиночек заметны. Орнаменты росписи храма выполнены по графье. А всё остальное написано без предварительных контуров, сразу, без черновой прорисовки. В ликах лишь слегка подчеркнуты овал лица, линии носа, бровей и век, причем сделано это поверх цветовых пятен живописи. Испорченному вкусу, ожидающему тщательности, присущей миниатюре, это может показаться небрежностью. Или наивностью, граничащей с грубостью. Но колористическая точность и оригинальность каждого решения, виртуозное владение не только технологией, но и техникой, подсказывают внимательному зрителю, что здесь другое. И не только колорит и мастерство. От этих росписей даже у далекого от вопросов веры и искусства человека буквально захватывает дух. На них невозможно наглядеться .
В центральном куполе - уникальное Вознесение Христово, выполненное в экспрессивном стиле ясной простоты и стремительной полётности.
Образ Вознесения передает радость о Христе, возведшем человеческое естество от смерти к нескончаемой жизни на небе.
Центр храма – образ возносящегося Господа, в мандорле, космической, усыпанной звёздами, вокруг которой располагаются ангелы. Их сложные позы создают впечатление ритмичного движения, почти танца, задают ритм и создают динамику всех остальных изображений. Спаситель - в самой середине купола, как бы вписанный в небесный свод со звездами, который кажется живым.
Что неизменно во всех иконах и росписях Вознесения, относящихся к самым разным временам, это безусловное, не имеющее, кажется, исключений, присутствие Матери Божией и Её участие в празднике. И здесь - фрески нижней части храма сюжетно связаны, в основном, с Богородицей.
Южная часть креста, который представляет собой храм в плане, как бы южного крыла этого крылатого храма))) - осенена со свода великолепным крестом с восьмиконечными звёздами, и на стенах представляет Благовещение, Рождество и Поклонение волхвов.
В древних сюжетах Рождества меня всегда привлекало изображение вот такого круга слоистого - видите, тут - серый он, написан в верхней части входа в Вифлеемскую пещеру …
Интересно, что это могло бы быть. Ещё на этом фрагменте можно увидеть Иосифа, и волхва Гаспара, и есть очень милый ослик - как раз у морды его этот самый круг загадочный.
В северном крыле церкви располагаются в один ярус композиции Бегство в Египет, Крещение и Успение Богоматери.
Крещение (по центру) большей частью утрачено, едва различимы фигура Иоанна Предтечи и воды Иордана, а также часть крыла ангела слева. Бегство в Египет (справа) представляет собой четырёхфигурную композицию: в центре Богоматерь с младенцем на осле, слева от нее Иосиф в виде седого человека в длинном одеянии с посохом в руках. Осла ведет под уздцы Иаков, брат Божий с небольшой котомкой на плече. Присутствие сына Иосифа – характерная каппадокийская особенность иконографии.
Успение Богоматери тоже своеобразно. Изголовье ложа развернуто в правую сторону, вопреки традиции, помещающей изголовье слева. У ложа Богоматери изображен сидящий Христос, а у изголовья стоит с пальмовой ветвью в руках апостол Иоанн.
В левой части композиции изображен стоящий Христос с душой Богоматери в руках. За его спиной помещен ангел. Удивительно повторение-удвоение образа Христа, сидящего и стоящего…
Ещё раз повторю, что в сюжетах каппадокийских церквей значительное место занимают Видения. Кажется - сам воздух здесь насыщен мистикой - светлой и радостной. Небесные силы - присутствуют везде - они символически изображены в виде многочисленных глаз и глазков, вписанных в орнаменты и сюжетные изображения (тут пару моих фоток - технических).
[480x640]
Иоанн в «Откровении», (глава IV) говорит о четырех животных, исполненных очей спереди и сзади. «И каждое из четырех животных имело по шести крыл вокруг, а внутри они исполнены очей». В видениях пророков Исайи и Иезекииля тоже говорится о животных, исполненных очей, а пророк Даниил (Дан. 7, 10) говорит о тысячах тысяч, о миллионах, и о тьмах тем, т. е. миллиардах ангелов.
В связи с этой «глазастой» темой вспоминается любимое турецкое украшение-оберег - назар бонджук, т.н. «глаз Фатимы». Он в Турции повсюду: в автобусах
и такси, в отелях и в банках, в магазинах и в жилых домах. Его изображение можно увидеть на посуде, одежде, пепельницах, им украшают брелки для ключей или вплетают в украшения…А вдруг это как-то связано?)))
Особое значение имеет насыщенный символикой образ таинственных «многоочистых» колёс (офаним; особый разряд ангелов) - они тут везде тоже. В Ветхом завете (Книга пророка Иезекииля) они отождествляются с херувимами. Колёса описаны с «высокими и страшными» ободьями, полными глаз, устроенными как «колесо в колесе» и двигающиеся во все стороны. Вот эти колёсики вокруг креста.
[700x367]
На своде западного крыла расположен большой крест, целиком состоящий из орнаментальных фрагментов. Его четыре поля также заполнены орнаментом.
Боковые стороны крыла расписаны сложной плетёнкой, включающей медальоны с крылатыми львами фантастического облика. (и этот с колёсиком тоже)
Пророк Даниил изображен здесь в позе оранта (с молитвенно поднятыми вверх руками) , в окружении двух симпатичных львов. (Ах, и сколько глаз)))
Сюжет «Пророк Даниил во рву львином» воспринимался как прообраз Христа во гробе. Чудо во рву львином совершилось потому, что Господь был осязаемо близок, и перед Его взглядом угасали мученические костры, тупились мечи палачей, делалось водой раскалённое олово, вспыхивали залитые водой дрова и вот - становились ласковыми кисунчиками и покорно ложились к ногам святого свирепые львы.
Отсюда не хочется уходить. Особенное чудо и энергия этого храма, с его детской чистотой и силой, с горячей страстью и верой - не отпускают.
[667x1000]
И окидывая прощальным взглядом храм, вдруг понимаешь самое главное, и не сразу как-то доходит до сознания: потрясающе, насколько уверенно всё это расписано. Без сомнений и раздумий. И эти полётные, уверенные (какое хорошее слово для укрепленного в вере человека) линии и краски остаются в памяти как живое, радостное и художественное свидетельство истины.
материалы:
Византийский мир. Храмовая архитектура и живопись. Т. Вельманс, В. Корач, М. Шупут. Под. ред. Маневича И. Белый город, 2006
В. Курбатов. Записки русского путешественника. Амфора, 2009
Лазарев В. Н. История византийской живописи
Росписи церкви Пресвятой Богородицы (Эгри Таш) IX-X веков в долине Ихлара К вопросу о восточно-христианской традиции в живописи Каппадокии : Дисс.канд.искусствоведения : 17.00.04. СПб. 2003 138 с
http://www.pravenc.ru/text/171183.html
http://theatron.byzantion.ru/topic.php?forum=12&topic=101&start=1