... — Я хотел бы исповедоваться истово, но душа моя пуста. И эта пустота как зеркало. Я смотрю на себя в это зеркало, и меня охватывает ужас. Безразличие к людям извергло меня из их среды. И я живу в мире призраков, пленник своих грез и фантазий.
— И все-таки умирать не хочешь?
— Хочу.
— Что же ты ждешь?
— Я должен знать.
— То есть тебе нужны гарантии?
— Называйте, как хотите. Неужели так уж немыслимо познать Бога, почувствовать Его. Почему Он скрывается от нас в тумане невнятных обещаний, незримых чудес? Как верить верующим, когда не веришь даже самому себе? Что станет с теми, кто жаждет веровать, но не умеет? И что будет с теми, кто не желает и не умеет? Почему я не могу убить Бога в себе? Почему Он так мучительно до унизительности продолжает жить во мне, хотя я проклинаю Его, жажду вырвать из своего сердца? Почему несмотря ни на что, Он как издевательство остается реальностью, и от нее невозможно освободиться? Вы слушаете меня?
— Слушаю.
— Я хочу знать. Не верить, не предполагать, а знать. Хочу, чтобы Бог протянул мне Свою длань, явил Свой лик, заговорил со мной.
— Но Он безмолвствует.
— Я кричу Ему в туманный мрак, но там словно никого нет.
— Может, и правда, нет.
— Тогда жизнь — это невыносимый ужас. Невозможно осознавать, что все тщетно, а впереди только смерть.
— Многие не задумываются ни о смерти, ни о тщете жизни.
— Но наступит последний день, когда придется заглянуть в бездну.
— Да, наступит…
( из фильма "Седьмая печать")
[700x700]