Романа не верила своим глазам. На страничке Странника в Контакте вместо вчерашних нескольких аватрок появилась целая россыпь новых фотографий. Их было несколько десятков. Романа смотрела и отчего-то невесело улыбалась: надо же, одни девушки. Блондинки, брюнетки, рыжие, длинноволосые, стриженые - все одинаково красивые, и все - из города Странника. Зачем? Зачем??
Зачем? - грустно ухмыльнулся Странник. Пусть будут. Я не могу больше ходить по городу один. Всё мне напоминает о бывшей. Это будут мои подруги. Только подруги, не ревнуй.
Не послушавшись Странника и поревновав немного, Романа успокоилась. Как было не поверить этому голосу, этим глазам, этим словам: "Я тебя люблю! Я хочу быть с тобой и только с тобой! Мы обязательно будем вместе. Верь мне!"
Странник рассказывал Романе, с кем гулял по вечерам, о чем беседовал каждый раз с новой спутницей. Жаловался, что ни одна девушка не в состоянии даже понравиться ему.
Однажды он рассказал, что в числе его подруг появились девушки - друзья по Лиру - сайту их Дневников. Показал одну из них - эта ветеранка сайта отличалась многолетней историей и чёрно-красной гаммой дневника. Изобилие фотографий, в том числе в стиле "ню" - говорило о раскованой и эротически озабоченной натуре. Язык записей был резким, скептически-высокомерным и отдавал самолюбованием. Длинное без особых прелестей тело, темные волосы и недоброе лицо этой девушки-вамп было прямой противоположностью белокурой Романы и никак не укладывалось в её понимании рядом со вкусами Странника. "Нет, почему, она хотя бы умная и одевается прикольно," - ответил на её вопрос о Странник. Романе не понравилась Алиса - таков был ник этой девушки. Страннику - тоже. Встретившись один раз с Алисой, он насмешливо перессказал её бесконечные рассказы о победах на любовном и сексуальном фронте. Романа слушала, пытаясь заглушить настойчивые звонки интуиции: предчувствие было неприятным. Оно усилилось, когда Алиса на страницах Контакта стала настойчиво и прозрачно намекать на чувственные желания "к кому-то".
И всё же ообщение на мобильный было громом среди ясного неба. "Нам надо расстаться. Я не хочу причинять тебе боль"
Романе никак не удавалось вздохнуть. Давясь спазмами, она лихорадочно набрала номер его телефона. Попытавшись повторить то, что написал в СМС, Странник на её невразумительные всхлипы и рыдания предложил поговорить в сети. Так началась для них бесконечная изнурительная история под названием "хочу но не могу". Он хотел быть с ней, но не мог. Она хотела дать ему свободу. Но не могла. Он хотел забыть её. Но не мог. Она хотела оставить его. Но не могла. Он хотел не любить её. Но не мог. Она хотела смириться с его "прогулками". Но не могла.
Чёрные – чёрные веки, пустите! Дайте взглянуть – может, есть ещё свет?
Птицы, деревья, люди, простите – нет меня, нет меня. Нет меня! Нет!!!
Чёрное небо насыпало соли – чёрная соль на доверчивость ран.
Даже не плачу. Не крикну от боли. Мёртвою хваткой – чёрный обман.
Кто говорил – что бывают цвета? Это обман. Только чёрный вокруг.
Кто говорил – есть любовь, доброта? Это обман. Не протягивай рук…
Нет, не тяни свои руки – не встретишь… В чёрном тумане ответа не жди.
И для тебя под великим запретом – алые ночи, цветные дожди.
Чёрные-черные веки, закройтесь… Я не хочу видеть алый рассвет…
Птицы, деревья – вы не беспокойтесь… Нет меня!!! Нет меня! Нет меня. Нет….
Странник, как заклинание, повторял почти каждый день: я люблю тебя, помни об этом, ты мне нужна. Романа и сама уже давно чувствовала: её любовь выкристаллизовалась в нечто совершенно бескорыстное. Было больно, что она у него, кажется, не одна. Но важнее было, что ему так лучше, важнее было, что она-то, Романа ему нужна. А значит, она его никогда не оставит.
Роман, когда она изредка отвечала на его отчаянные послания, предостерегал о том, как губительна для неё такая позиция. Как ему удавалось понимать всё между скупых строк дневников и страниц Контакта - оставалось для Романы загадкой. Роман не умел молчать, он писал Страннику едкие послания и успел за короткий срок довести того до белого каления. И уж совсем неожиданно виноватой в дневниковом хамстве Романа оказалась она.
На фоне виртуальных катаклизмов как-то забывалась и дикая боль теперь уже в горле, и решение о третьей операции - теперь уже в московской клинике, и продажа дачи - чтобы оплатить эту самую операцию. Жизнь казалась Романе тёмным асфальтовым катком, тяжко катящимся под гору - не остановить, не предотвратить...