В 1374 году десятки деревушек, расположенных вдоль Рейна охватило смертельное заболевание – танцевальная чума или, по-научному, хореомания (или пляска святого Витта). Сотни людей на улицах прыгали и выделывали коленца под никому (кроме, вероятно, самих танцующих) не слышную музыку. Они почти ничего не ели и не спали, иногда много дней подряд, пока разбитые в кровь ступни не отказывались их держать.
А потом чума прекратилась – почти так же внезапно, как и началась.
Следующая вспышка произошла в Страсбурге в 1518 году, когда женщина по имени фрау Троффеа внезапно вышла на улицу, начала танцевать и не могла остановиться несколько дней. В течение недели к ней присоединилось ещё 34 человека, к концу месяца количество танцующих возросло до 400. Десятки людей падали и умирали от сердечных приступов, инсультов или изнеможения. И в этом случае болезнь ушла так же внезапно.
Учёные всех мастей пытались найти объяснение этой загадке. Какое-то время наиболее вероятным считалось объяснение, согласно которому люди отравились хлебом, поражённым спорыньёй – грибком, который растёт на влажных стеблях ржи. При попадании в организм, он вызывает судороги, лихорадку и бредовые состояния.
Профессор истории Джон Уоллер из Университета Мичигана с этой версией не согласен – в обоих случаях речь шла именно о танцах, не о судорогах. Другая популярная теория – по которой жертвы стали частью некоего танцевального культа, тоже показалась Уоллеру неубедительной.
Профессор Уоллер предложил свою теорию: это были массовые психогенные (обусловленные психической травмой) заболевания, вызванные страхами и депрессией. Обеим вспышкам предшествовали голод, гибель урожая, наводнения – то, что можно было расценить как знаки приближающейся библейской катастрофы. Ужас перед сверхъестественным мог ввести людей в своего рода состояние транса.
Кроме того, танцевальная чума связывалась с именем святого Витта – христианского мученика, танцуя перед статуей которого, по поверью, можно было обрести здоровье. То есть идея танцев ради спасения уже сидела в головах людей. Всё, что было нужно – один человек, который начал бы этот марафон.
Страсбургская вспышка не была последней – в 1840 году нечто подобное произошло на Мадагаскаре.
|
|