"...Серьёзные и почтенные качества исчезли в ... обществе. Бедность считалась единственным пороком, почти преступлением. Деньгами можно было достигнуть всего, и в тех редких случаях, когда кто-нибудь отказывался от подкупа, на него смотрели не как на честного человека, а как на личного врага. В самых знатных семействах на почве денежных отношений совершались гнуснейшие преступления, не раз делавшиеся предметом судебного разбирательства...

...Блестящее разложение нравов выразилось и в том, что оба пола как бы стремились перемениться ролями, и в то время, как молодые люди всё менее и менее проявляли серьезные свойства, женщины не только эмансипировались от власти мужа и отца, но стали вмешиваться в политические дела и стремились играть роль на том поприще, где прежде действовали Сципионы и Катоны. Среди женщин высшего круга распространились вместе с тем нравы, неприличные даже для куртизанок....

...Между миром богачей и миром нищих по внешности существовала глубокая, ничем не заполненная пропасть, но в сущности оба круга были очень похожи один на другой. По нравам и миросозерцанию между богатыми и бедными не было коренного различия: одинаковое ничегонеделание, одинаковое увлечение пустыми, ничтожными удовольствиями царило в обеих группах, в каждой - в доступном для неё виде: бедняки жили даровым хлебом, целыми днями толкались на форуме, наполняли шинки, удовольствие находили лишь в гладиаторских играх - богачи утопали в роскоши бессмысленной, неизящной, гонявшейся лишь за дорогим... И тут и там видим мы полное падение семейной жизни, которая, во всяком случае, составляет основу и зародыш всякой национальности, одинаковую склонность к праздности и стремление к доступной роскоши, видим самое малодушное неуменье устоять как в несчастии, так и перед деньгами, готовность вести борьбу против собственности - лишь в разных видах и размерах.

В управлении провинциями олигархия достигла предела злоупотреблений, далее которого на Западе никогда не шли. Потомки людей, которые некогда удивляли жителей чужих стран своею честностью и умеренностью, действовали теперь в провинциях как организованная шайка разбойников. Всевозможные нарушения нравственного и уголовного права относительно отдельных лиц случались ежедневно и почти всегда оставались безнаказанными, целые области были доведены до крайней бедности, почти до обнищания, в разорении провинций римские правители проявили настоящую виртуозность...

Прямые налоги стали тяжелы и своими размерами, и особенно - крайнею неравномерностью и произвольностью распределения... Римские капиталисты опутывали провинциалов неоплатными долговыми обязательствами за огромные проценты. Не только отдельные лица, но целые города были у них в долгу, причём платили иногда до 4% в месяц. От этих ростовщиков провинции страдали столько же, как от управления чиновников. Частное и общественное хозяйство в провинциях было вконец разрушено... Для граждан провинциальных городов переход в рабы к человеку сколько-нибудь видному был улучшением их состояния...

...В Риме господство капитализма дошло до предела. Везде капитализм одинаково, лишь разными путями, губит мир Божий, но в новое время пока нет ещё ничего подобного тому, что было в своё время в Карфагене, потом в Элладе, наконец в Риме. И если человечеству суждено ещё раз увидеть те ужасы, которые переживали люди около времени Цезаря, то такое бедствие постигнет род людской только тогда, когда разовьётся вполне то господство капитала, семена которого заложены в цивилизации Северо-Американских Соединенных Штатов."



"История Рима", 1857 г.
Теодор Моммзен - немецкий историк, философ-классик, юрист, лауреат Нобелевской премии по литературе за 1902 г. за труд "История Рима".

http://aftershock-2.livejournal.com/90605.html