[300x300]

Оно висело в мамином шкафу — яркое алое пятно Среди невыразительных, темных платьев. Впервые я увидела его, когда вернулась домой после долгих лет отсутствия. Близкие сообщили мне, что мама больна, И я сразу же бросилась к ней.

Увидев маму, я поняла — ей недолго быть с нами. Зачем-то я заглянула в шкаф — в глаза мне бросилось ярко-алое платье, И я, не скрывая восторга, воскликнула:
«Мама, какое красивое! Почему я никогда не видела его у тебя?»

«Потому что я ни разу его не надела, — тихо сказала она. — Присядь-ка, Милли, и послушай меня».

Я села рядом, и мама, вздохнув, начала свой рассказ:
«Теперь, когда мои дни сочтены, Я отчетливо вижу многое — я хорошо воспитала тебя, но все-таки недостаточно хорошо».

«О чем ты говоришь, мама?» — изумленно спросила я.
И она произнесла: «Я всегда думала, Что настоящая женщина не должна думать о себе, только о других — о муже, детях, родных. Ты крутишься как белка в колесе, изо дня в день, И надеешься, что когда-нибудь настанет твоя очередь, И кто-то позаботится о тебе. Но этого, конечно же, не происходит. Моя жизнь прошла в сплошных заботах О тебе, о твоих братьях и сестрах, о вашем отце...»

«Но ведь ты делала все, что любая другая мать», — возразила я.  «Ах Милли, Милли... — покачала она головой. — Разве ты не видишь, что это было несправедливо? По отношению к тебе, к твоему отцу? Я нанесла вам всем непоправимый вред Тем, что никогда и ничего не просила для себя!

Твой отец сейчас сам не свой — Когда он узнал от врача, что мне осталось недолго, Он пришел ко мне — плакал, дрожал, И говорил сквозь слезы: «Ты не можешь умереть. Ты слышишь? Что же будет со мной? Со всеми нами? Что я буду делать без тебя? Как мне жить?»

Я знаю, что твоему отцу придется нелегко — Ведь он даже не знает, где у меня сковороды, а где кастрюли. А вы, дети, тоже привыкли, что мама всегда рядом — Раньше всех встает, позже всех ложиться спать. И так семь дней в неделю! Я всегда брала себе подгоревший тост И самый маленький кусочек пирога. Сейчас, когда я смотрю, как твои братья обращаются со своими женами,

Мне становится не по себе — ведь это я своей безотказностью научила их этому. Я научила их, что женщина всегда должна отдавать, Не получая ничего взамен. Каждое пенни, которое я могла сэкономить, Уходило на вашу одежду, ваши книги, Даже если ничего из этого вам по-настоящему не было нужно.

Я не помню ни одного случая, чтобы я позволила себе Поехать в город и купить что-нибудь красивое только для себя. Только в прошлом году я решилась себя побаловать И купила это красное платье за двадцать долларов, Не стоящее доброго слова.

И когда я пришла домой и показала платье твоему отцу, Он сказал мне, в недоумении пожав плечами: «И куда ты собираешься в нем ходить? В оперу или театр?» И, думаю, он был прав — Я надевала платье только раз, когда примеряла его в магазине.

Дорогая моя девочка, я всегда думала — Если ты ничего не хочешь для себя в этом мире, То тебе воздастся за твою самоотверженность в ином. Больше я в это не верю. Я уверена — Господь хочет, чтобы у нас было все, что нам нужно, Здесь и сейчас.

О Милли, если бы произошло чудо и я поднялась бы с постели, Чтобы продолжать жить дальше, Ты не узнала бы меня — твоя мать стала бы другой. Я так часто отказывалась от своих желаний в пользу других, Что мне даже трудно представить, каково это — получать то, чего тебе хочется. Но я бы научилась, Милли, Обязательно бы научилась!»

Мама умирала, а ее красное платье продолжало Ярким пятном полыхать у нее в шкафу, Выделяясь среди темных, неприметных платьев, Которые она привыкла носить.

Ее последние слова были: «Сделай мне одолжение, Милли, Пообещай, что не повторишь моих ошибок. Не жертвуй своими желаниями даже ради самых близких и дорогих людей».

Я поклялась ей со слезами на глазах. И мама, вздохнув с облегчением, Тихо ушла.

Автор: Кэрол Аинн Пирсон; книга Джек Кенфилд, Марк Виктор Хансен «Бальзам для души.Реальные истории»