Паук.
В летних сумерках паук вполз в открытое окно комнаты. У Паука была причина и цель. И цель эта - спящий ребенок. Ребенок? Подросток, но для Паука это был сущий младенец. Такой слабый, такой беззащитный...
Паук пополз по подушке, вскарабкался на лоб и остановился. Всего-то, вползти в рот, забиться в горло и дождаться, когда человечек задохнется. Это так просто... и с чего эти людишки считают себя венцом эволюции?
Паук сидел на лбу ребенка и размышлял. Почему он это делает? Что -то мешало, что-то неуловимое, что -то чуждое и одновременно родное.
Мысли ребенка текли неспешным потоком, разветвляясь на множество бурных ручьев, водовороты, омуты, туманы и бури, и все это окрашенно в цвет Паука. В цвета смертных грехов, в цвет яда, в цвет ножа, воткнутого под лопатку.
Паук начал сливаться с Человеком. Его сознание перемешалось с сознанием ребенка, рождая что-то новое.
Что то новое - полное токсинов, клыкастое и эгоистичное, презрительное и коварное, лишенное таких ненужных вещей, как честь, совесть, чувство долга, сострадания, любви, всего, что мешает людям стать венцом эволюции. Исчез испуганный зверек, погибла безобидная мышь.
Утром проснется тварь, невообразимо омерзительная по человеческим меркам.
- Все так, как и должно быть. - прошипел Паук.
- Действительно ли? - прошептал Человек.
. . .
Каждый год в этот день все происходит всего по двум запланированным сценариям: либо моросит мелкий дождик, и те же люди читают набивший оскомину своим однообразием текст, либо ярко светит солнце, и те же люди все так же читают тот же текст.
Первое сентября.
Глядя на небо, чувствуя как мелкие капли падают в раскрытые глаза, я желаю, чтобы вместо этой шутки природы пошел настоящий ливень. Чтобы разбежались все эти учителя, ученики, родственники, зеваки, чтобы заткнулся директор, тянущий свой обычный монолог про пользу знаний...
Кто много знает, рано или поздно сходит с ума. Нельзя обьять все озеро сразу: и изнутри и снаружи. Точнее, можно - с самого дна. Кто из людей может похвастать жабрами?
Учителя сменяют друг друга, приветствуют мальков, поступивших в первый класс, поощрали перешедших в среднюю школу, молчаливо материли выпускников...
А закончилась вся канитель лишь в тот момент, когда закончился дождь. Очень мило. Особенную благобарность шлю вам, стоящим по навесом на крыльце, горите с ней в аду.
А потом - хуже. Развели группами по закуткам, именуемыми классами, рассажали так, чтобы было удобно учителю, чтобы никто назойливый не маячил перед глазами и никто апатичный не угнетал хмурой рожей, и начали все сначала.
И про пользу учебы, и про опасность при прохождении перекрестков, и про то, что презервативы перед сношением нельзя забывать.
Паук устал слушать весь этот бред. Паук захотел свободы. Паук и так знал достаточно, чтобы завершить экстерном пятый курс любого вуза.
- Мне надоело. - зашипел Паук.
- Хоть в чем то я с тобой соглашусь. - прошептал Человек.
Я встал и с места выпрыгнул в окно.
Под аккомпанемент звона разбитого стекла и криков я приземлился на ноги, увернулся от нескольких осколков и зашагал прочь со школьного двора.
Паук ловок. Паук быстр. Паук неуязвим. Только грубая сила может убить Паука.
. . .
Я сидел в какой-то забегаловке и пил кофе, купленный за деньги из кошелька какого-то мужика.
Паук незаметен. Никто не узнает, где Паук если он сам этого не захочет.
Мерзко. У этой бурой жижи привкус сала и пота. Но большего я себе позволить сейчас не могу. Интересно, почему? Паук достоин большего.
Первомайская улица, дом 13, квартира 13. Как это символично.
Дрень-дрень, звенит звонок, кто-то получит последний урок...
Дверь открыл невзрачный мужичонка. Пауку он не был интересен.
Левая рука - шватает горло жетву, парализующий яд, правая рука, сжатая в кулак, бьет в верхний левый угол груди, смертельный укус. Прощально хрустнули ребра и хлюпнуло сердце, пронзенное осколками костей.
Прямо по коридору - кухня, с неё с недоумением и брезгливостью смотрит женщина.
Безвольное тело рухнуло на пол. Первый шаг - закрываю дверь на замок, второй шаг - женщина смотрит уже с выражением омерзения и страха, третий, четвертый, женщина раскрывает рот для крика, пятый, и я наконец рядом.
Не стоит кричать, мне не нужны свидетели, хватаю со стола кухонный нож и одним ударом разрубаю её горло.
Паук силен в своей безжалостности. Паук безжалостен в своей силе.
Кровь вырывается из рваной раны, заливает меня с головы до пят.
Я оборачиваюсь.
Девчонка. Смотрит с ужасом и омерзением.
Паук ужасен. Паук прекрасен в гротеске.
Хватаю её за волосы, тащу в ближайшую комнату, бросаю на кровать.
Чтобы молчать когда хочется визжать и плакать, не нужна сила воли. Нужна душа раба, душа крысы.
Рывком срываю шорты, белье. Худое, нескладное тело содрогается под грубыми толчками, а из глаз текут слезы.
Терпи, девочка, за свою жизнь надо заплатить.
Паук ядовит. Никто не сможет выжить после укуса Паука.
Но тебя я не укушу. Тебе лишь следует... молчать.
Закончив, выхожу из комнаты и иду в другую, третью.
Как это мило - держать все деньги в одном месте, в одной сверхзаметной шкатулочке. В шкафу же нашлась чистая одежда, но все таки недостойная Паука.. придется купить новую.
. . .
Через несколько часов я сидел уже в ресторане и наслаждался хорошим кофе.
- Прекрасно. Мы лучше этих людей. - шипел Паук.
- Но, все-таки, убивать.. это было так плохо. - прошептал Человек.
- Себя не обманешь. Ты наслаждался этим. - ядовито кольнул Паук.
Размалеванная девица подошла к моему столику и тихо поинтересовалась, не желаю ли я развлечься.
- Желаю. - ответил я.
Она схватила меня за руку и потащила к входу. К выходу, вверх по улице, к каму то проулку, где прижала к стене и впилась в губы.
Что ты себе позволяешь? Не отвечай... ты уже не можешь ответить. Во мне столько яда, что простое прикосновение может закончиться большими проблемами, а ты и так позволила себе слишком много.
Парализованное тело упало на асфальт. Из разбитой головы сочилась кровь. Ей, судя по всему, нужна помощь? Что же я могу сделать? Думаю, удар ногой по черепу будет как нельзя кстати.
Паука не интересуют чужие страдания, Паука не жалобят чужие слезы.
Паук ползал в сознании человека и выгрызал остатки человечности, оставляя взамен призрачное очарование паутины и гнилостный яд. Паук уже обжился здесь, Паук стал больше, чем мог себе вообразить.
Надо озаботиться жильем. Ночевать на улице не пристало гордым Паукам.
- Ночлег. - прошипел Паук.
- Только без убийств. - прошептал Человек.
Некоторое время Человек и Паук смотрели друг на друга. Паук шевелил жвалами и холодно прикидывал варианты, а Человек просто ждал что решит Паук.
- Ладно. Пауки умеют не только убивать. - согласился Паук и уполз в глубину сознания.
. . .
Для ранней осени стемнело быстро.
Ровно в полночь я направился на поиск жилья.
Паук чувствует людей. Тайные желания, мечты, страхи, пороки людские для Паука, словно раскрытая книга.
Вот идет девушка. Достаточно красивая, чтобы без брезгливости провести с ней ночь.
Короткий диалог, пара улыбок, и она ведет меня к себе, ни разу не задумавшись что она собиралась в клуб, но до него сегодня так и не дойдет.
Паук восхищяет и очаровывает. Муха, как же тебе не повезло попасть в сети Паука.
И хоть в руках билось горячее, упругое тело, я был холоден. Есть цель и есть средство. Важен лишь результат.
. . .
Новый день встретил Паука.
Всего одного дня хватило ему, чтобы уничтожить все человеческое в сознании тела.
Теперь это всего-лишь Паук. Без сомнительного "если" Человеческой сущности.
Camerdiner