История освоения Голодной степи. 1869-1917 гг.2
Земли северной части Голодной степи впервые получили живительную влагу.
По тем временам сделано было немало. Впервые в центре Голодной степи появился небольшой оазис площадью около десяти тысяч десятин, но он вселял в людей надежду, что Голодная степь в конце концов будет людьми покорена.
В Средней Азии всегда высоко ценились работы, связанные с орошением, особенно новых земель, не использовавшихся до того под земледельческие культуры. Поэтому упомянутые ирригационные мероприятия Николая Константиновича, самые крупные для своего времени и к тому же осуществившиеся не в принудительном порядке, а с оплатой труда всех участников, способствовали быстрому распространению среди местного населения популярности Великого князя. Он проложил на свои средства 100-километровый оросительный канал, ожививший 40 тысяч десятин земель.
Однако личные, тщеславные интересы Великого Князя столкнулись с интересами государственного масштаба и вступили с ними в противоречия.
Создавая свое неофициальное государство в Голодной степи, Романов распоряжался здесь как единоправный владелец и наделял новоселов государственной землей, как своей собственной.
Канал часто выходил из строя. На ремонт его требовались немалые деньги, расходовать которые не входило в интересы князя. В итоге гибли посевы, новоселы терпели невероятные бедствия, роптали. Самое же существенное было в том, что масштабы освоения пригодных под посевы хлопчатника земель не удовлетворяли русскую промышленность, которой с каждым годом требовалось все больше и больше хлопка.
Вплотную встал вопрос о передаче всех ирригационных сооружений князя в руки казны. Специальная комиссия сделала оценку затрат, произведенных Н.К.Романовым в Голодной степи, и пришла к заключению, что полезных работ выполнено на 340 тыс.руб. Эту сумму и предполагалось возместить князю.
Но любимейшей идеей великого князя был проект восстановления «старого тока» Амударьи в Каспий. Ещё в 1879 г. в Самаре он организовал общество для изучения среднеазиатских путей, ставившее своей целью выбор направления Туркестанской железной дороги и исследования поворота Амударьи в Узбой. В марте 1879-го г. Великий князь Николай Константинович опубликовал брошюру под названием «Аму и Узбой» (книга вышла без указания имени автора). В ней автор, опираясь на свидетельства источников — произведения античных и средневековых писателей, — доказывал, что река неоднократно меняла своё направление «исключительно по воле человека». Но правительство не поддержало почин князя — оно само занялось разработкой проекта разворота реки 8.
В брошюре «Аму и Узбой» великий князь писал: «Россия в течение последних 25 лет овладела большей частью Средней Азии, но некогда цветущий Туркестан достался русским в состоянии упадка. Он наделён от природы всеми благоприятными условиями для быстрого развития своих богатых производственных сил. Расширив оросительную сеть, раздвинув пределы оазисов, Туркестан можно сделать одной из лучших русских областей». План по «повороту Амударьи», вероятно, вполне справедливо, также был сочтён нецелесообразным. Но сама экспедиция, проделавшая более чем тысячекилометровый путь по совершенно не исследованным местам, принесла материал исключительной ценности. Это было отмечено и научными кругами, и даже начальством в Петербурге, наградившим всех его участников, за исключением великого князя.
Решающую роль в том, что все оросительные работы в Голодной степи взяла в свои руки казна, сыграло строительство Среднеазиатской железной дороги. Если раньше чины высшей местной администрации колебались приступить к работам или отдать их на откуп частным лицам, т.к. степь не была связана с промышленными центрами современными путями сообщения, то после сооружения железнодорожной магистрали отпали всякие колебания.
Среднеазиатская дорога вступила в строй в 1888 г. Открылись богатейшие возможности как для успешного освоения огромного земельного массива потенциального орошения и освоения, так и для бесперебойного вывоза оттуда самой разнообразной сельскохозяйственной продукции и, прежде всего хлопка–сырца.
Созданная князем несовершенная система требовала больших затрат на ее содержание, многочисленных аварийных ремонтов и зачастую приводила к срыву водоподачи по каналу.
К моменту принятия канала в казну из него орошалось две тысячи десятин земли, принадлежащих князю, 190 десятин опытных полей, 1500 десятин, составляющих землепользование русских поселков, 1900 десятин, сданных в аренду местному населению, т.е. всего несколько более шести тысяч десятин. Земли русских крестьян, приписанных к поселкам, земли князя и опытные поля пользовались льготными правами – вода им отпускалась бесплатно и в первую очередь. С местного населения бралась плата – от 4 до 8 руб.с десятины и отдельно плата за воду. Даже представители русской администрации вынуждены были признать, что из-за недостатка воды и действий вредителей в удовлетворительном состоянии была лишь 1\8 часть посевов туземного населения.
Управление земледелия и государственных имуществ Туркестанского края, получив «наследство» Николая Константиновича, произвело тщательное обследование всего состояния дел.
В 1903 г. была составлена записка «Об экономическом состоянии кочевого населения Голодной степи». Из нее следовало, что на территории степи располагались в то время Самаркандская и Иржарская волости Ходженского уезда Самаркандской области.
Поселок Спасский
В Саватской волости жили узбеки, в Иржарской – киргизы (казахи). Аулы объединяли несколько десятков хозяйств родственников. И узбеки, и казахи вели полукочевой образ жизни – сами на лето не переселялись, а лишь отгоняли крупные стада овец на горные пастбища. После пуска каналов они начали заниматься наряду со скотоводством и земледелием. Полукочевое население навыков в этом не имело, поэтому относительно успешно занимались земледелием только выходцы из бекабадских сел. Между местным населением и поселенцами, получившими в первые годы строительства канала «Николай I» пастбища в тугаях Сырдарьи, возникали споры и недовольство вследствие высоких сборов за аренду пастбищ со стороны русских поселенцев.
На территории степи в 1903 г. насчитывалось несколько тысяч человек полукочевого населения со средним владением 35-36 овец на душу населения. Богатых кочевников было очень мало.
«Нельзя сказать – говорится в записке, - что такое количество скота свидетельствует о зажиточности населения. При этом существуют бедняки, лишенные всякого скота. За исключением нищих, бедняки занимаются батрачеством, плетением циновок, издольничеством. Между киргизами (казахами) имеются прямо–таки полные пролетарии ( байгуши) , не владеющие ни скотом, ни землей, ни водой и кормящиеся непосредственно продажей своего труда.»
Бедственное положение жителей Голодной степи и колонизаторская политика царизма вызывали возмущение части русской интеллигенции, требовавшей дать возможность местному населению участвовать в освоении земель наряду с русскими поселенцами. Тем более, как правильно подчеркивали объективные свидетели сельскохозяйственной деятельности новых поселенцев, русские крестьяне, незнакомые с особенностями земледелия в условиях пустынного климата Средней Азии, не только не могли правильно поставить обработку земли и возделывание культур, но наоборот, либо разорялись и влачили нищенское существование, ухудшая в то же время земли, либо вынуждены были идти за помощью к местным жителям, принимая их в издольщики. К этому необходимо прибавить, что по истечении льготного срока русские поселенцы облагались огромной податью – 65-137 руб. с каждого двора, которую могли выдержать только зажиточные поселенцы.
Не случайно законом от 12 июля 1886 г. непременным условием получения земельных наделов для поселенцев было наличие увольнительных и приемных «приговоров», т.е. гарантий того, что крестьянин не обременен платежами по прежнему месту жительства, что нет препятствий к проживанию его в крае по политическим соображениям, и что к истечению льготного срока из него получится надежный плательщик, имеющий значительную собственность.
Именно поэтому среди поселенцев в Голодной степи этого периода встречаются богатые крестьяне из Тобольской губернии и иностранные арендаторы 9.
В поисках устойчивого элемента колонизации переселенческое управление большое внимание уделило привлечению солдат, прослуживших в войсках Туркестанского края, а также сектантов. Начальник Ходженского уезда полковник Н.С.Лыкошин писал в своем донесении генерал-губернатору : «Сектанты….представляют наиболее стойкий и надежный элемент. Они проявляют на первых порах большую предприимчивость при первоначальном устройстве на новых землях. Все сектанты грамотны, все безусловно трезвы и очень дружно живут между собой, умея ладить с окружающими их туземцами. Ввиду этого сектанты являются наиболее способными противостоять мусульманскому влиянию на казахов русское влияние. Сектанты, сознательные и твердые христиане, представляют стойкую среду для религиозной борьбы с агрессивными стремлениями ислама. Поэтому полагал бы наиболее подходящим для колонизации края признать всех сектантов, за исключением тех сект, которые категорически отрицают употребление оружия для защиты себя и своего имущества».
Комментарии излишни. Русская администрация, признавая, что дело освоения земель – вопрос сложный и трудный, требующий объединения, кооперации, создает свой оплот за счет сектантских общин, бывших служилых, явно подчеркивая потребность в защите с оружием своих интересов против «туземного населения». Такая направленность заселения особо понятна, если учесть, что развивающееся в это время революционное движение начинает проникать и в Туркестан. Свободомыслие проявляется и у русских поселенцев края, особо у тех, кто обосновался здесь не по полицейскому праву на заселение, а по собственной инициативе без документов, скрываясь от недоимок и убегая от нищеты центральной России. Не случайно чины местной власти вынуждены свидетельствовать, что русские поселенцы « позволяют себе не исполнять требований, к ним обращенных, и даже позволяют себе иногда вызывающие действия по отношению к лицам, облеченным правительственной властью».
В печати этого периода отмечаются факты самовольного вмешательства обделенных водой крестьян села Николаевского в вододеление, за что староста был смещен по приказу генерал–губернатора, приводятся «дерзкие речи», высказанные крестьянами этого же села графу Палену о неправильных действиях Управления земледелия и государственных имуществ и выставившими требования о своем устройстве. Серьезное беспокойство доставляли администрации Туркестанского края беднейшие крестьяне, которые не могли по своему имущественному цензу получить разрешение на заселение и на свой страх и риск самовольно заселялись в районе нового орошения. Переселенческое управление неоднократно рассматривало вопрос о самовольном заселении переселенцев из Харьковской губернии в урочище Аманкуль возле станции Сырдарья. Нищета и голод пригнали их сюда. Это не скрывалось даже в официальных документах чиновников. На 130 семей, в которых было 160 мужчин, 136 женщин и 167 детей, у переселенцев имелось 19 лошадей, 58 коров, 320 птиц, 58 свиней, 24 телеги, 4 плуга и 2 бороны.
Однако при всех недостатках нельзя не оценить положительного значения развития орошения в тот период. Пуск канала ознаменовал начало инженерного орошения Голодной степи из реки Сырдарья. Канал позволил в течении последующих почти двадцати лет постепенно искать пути освоения голодностепских земель, накопить и на базе его определить и нащупать основные направления работ, которые надо бы проводить при орошении здесь новых земель.
Переселенческий хутор поселка Надеждинский
Большую роль в освоении Голодной степи сыграло создание в 1900 г. Голодностепского опытного поля. Инициатива его создания принадлежит «Туркестанскому обществу сельского хозяйства».
Первые годы на опытном поле проводили исследования с различными сортами хлопчатника по их акклиматизации и приспособлению к местным условиям и разработке технологии. Эти работы получили успешное развитие с приходом в качестве руководителя опытного поля замечательного русского агронома Михаила Михайловича Бушуева. Он разрабатывал и доказывал на практике необходимость внесения удобрений для повышения урожайности культур. На опыте этого хозяйства он доказал, что введение даже примитивного севооборота позволяет резко уменьшить количество сорняков и затраты труда на их уничтожение. Бушуевым был рекомендован следующий севооборот: одно поле – пшеница или злаки (кукуруза, джугара), одно поле – люцерна (или клевер), три поля – хлопок, либо два поля – хлопок и одно – бытовое (маш, горох). Благодаря работам опытной станции в Голодной степи понемногу начали отходить от полива всех культур затоплением и начали применять только полив по бороздам.
Временная звонница в голодностепском поселке
На опытном поле на высоком для того времени уровне были поставлены работы по определению физико – механических и химических свойств почвы. Все исследования сопровождались большим количеством анализов влажности, объемного веса почвы, механического состава, содержания питательных элементов и т.д.
М.М.Бушуев был не только талантливым ученым, но и настоящим гражданином. Он не ограничивался постановкой научных исследований, не замыкался в рамках своего опытного поля и не уподоблялся тем ученым, которые ничего не видят дальше своей пробирки. По его настоянию в 1906 г. была создана комиссия по вопросу улучшения эксплуатации казенных земель, орошавшихся из канала «Николай I». Она доказала пагубность применяемой системы однолетней аренды, когда землепользователь не был заинтересован в улучшении земли, в повышении ее плодородия. Комиссия предложила установить срок аренды в 6-12 лет, в обязательном порядке ввести четырех- или пятипольные севообороты, считать обязательным осуществление плужной обработки земли. Комиссия обращала внимание на отсутствие какой-либо агрономической службы при освоении земель, поднимала вопрос о выделении кредитов на постройку недорогих, но удобных и приспособленных для жаркого климата построек, а также водоснабжении поселков в зимнее время. Эти предложения в большинстве оказались неосуществленными, но бесспорно сыграли определенную роль в совершенствовании дальнейших работ по освоению Голодной степи.
Степь вдоль построенного оросительного канала обживалась. Но тут нагрянула страшная беда – на Голодную степь обрушились несметные полчища саранчи.
Вплоть до 1910 г. саранча была настоящим бедствием голодностепских хозяйств. Она уничтожала не только посевы и листву на деревьях, но в отдельные годы даже одежду и белье, которые поселяне оставляли в домах, в панике покидая поселки и спасаясь бегством от наступающих миллиардных армий саранчи. Лишь с осени 1909 г., когда впервые стали использовать против саранчи ядохимикаты, нашествие саранчи было остановлено. И с 1910 г. посевы стали расширяться.
Однако развитие орошения с первых же лет работы вызвало подъем грунтовых вод. Уже в 1907 г. на опытном поле уровень грунтовых вод достигал 1,2 -1,6 м от поверхности. Аналогичное положение складывалось и в других местах орошения. Особенно катастрофическим оно было вдоль магистрального канала, где полоса в 100 м в каждую сторону оказалась непригодной для выращивания сельскохозяйственных культур.
М.М.Бушуев в 1907 г. начал изучать на опытном поле и на окрестных массивах процессы засоления почвы. В опубликованной спустя год статье «О солонцах» он доказывал, что причиной засоления земель Голодной степи является подъем минерализованных грунтовых вод вследствии недостаточности естественной отточности их. Усиливается этот процесс орошением и особо, по мнению Бушуева, фильтрацией из оросительных каналов. В связи с этим предполагалось для отвода грунтовых вод и предупреждения их подъема устройство на каждом участке орошения (в среднем на 10 га) сбросного канала. Был выбран и водоприемник – Сардобинское понижение – на расстоянии 20-25 км от опытного поля. Бушуев высказывал мнение, что водоотводная сеть в условиях Голодной степи так же необходима, как в организме человека вены.
Развитие процессов засоления на голодностепских землях заставило Управление земледелия обратить на этот вопрос серьезное внимание. В 1908 г. для организации почвенного картирования и исследования процесса засоления в Голодную степь прибыл талантливый агроном–почвовед Николай Александрович Димо, в будущем один из основателей мелиоративного почвоведения.
Под его руководством была проведена детальная почвенная съемка Голодной степи. В результате ее было установлено, что для северо-восточной части Голодной степи 56% почв вполне пригодны для орошения, 38% почв являются «небезнадежными» и только 6% было отнесено к «безнадежным».
Результаты своих работ в Голодной степи Николай Александрович обобщил в работах « Отчет по почвенным исследованиям в районе восточной части Голодной степи Самаркандской области» (1910 г.), «Влияние искусственного орошения и повышенного естественного увлажнения на процессы почвообразования и перемещения солей в почво-грунтах Самаркандской области» (1911 г.) и ряде других. Эти работы сыграли большую роль в развитии науки о почвообразовании в условиях засушливого климата и влиянии природных условий на процессы соленакопления в почвах. Детально проведенное картирование почв, уровня и степени минерализации грунтовых вод в Голодной степи в последующем на многие годы явились отправными для исследования динамики почвенных и гидрогеологических процессов в Голодной степи.
Н.А.Димо воспитал в Голодной степи целую плеяду ученых-почвоведов, которые затем внесли огромный вклад в развитие мелиоративного почвоведения Средней Азии – Ю.А. и А.А.Скворцовы, М.А.Панков, А.Н.Розанов и др.
Начало орошения Голодной степи показало, что на базе новых ирригационных сооружений можно широко развивать земледелие в этом крае. Потребность в увеличении производства хлопка, а также стремление увеличить за счет эксплуатации новых земель свои прибыли толкали правительство к необходимости продолжения работ по орошению земель Голодной степи.
Первый обоснованный проект орошения Голодной степи был составлен инженером Н.А.Петровым – крупным специалистом, заведовавшим тогда всей ирригацией Туркестанского края. Он сам протрассировал магистральный канал, выбрал точку для головного сооружения, предложил перегородить Сырдарью каменной набросной плотиной у кишлака Канзак, в 15 км ниже Ходжента ( в советские времена – Ленинабада).
По этому проекту будущий канал мог оросить 500 тыс.десятин, из которых на первую очередь предусматривалось всего 50 тыс. Технический комитет в Петербурге не утвердил проект Петрова, мотивирую тем, что сооружение каменной плотины обойдется слишком дорого, и постановил составить другой проект орошения северо-восточной части Голодной степи.
В 1899 г., когда был отвергнут этот проект, инженер-технолог Ф.П.Елистратов под нажимом генерал-губернатора меньше чем за два месяца составил новый проект орошения 45 тыс. десятин северо-восточной части Голодной степи. По существу это был не детально разработанный проект, а схема реконструкции уже существующего канала. Место головного сооружения и выхода на основное плато Голодной степи не менялось, изменения касались только трассы, которая во избежание подмыва Сырдарьей относилась возможно дальше от реки в сторону Кията – обрывистого левого берега реки. Эта проектная схема была далека от совершенства и содержала целый ряд ошибок.
Несмотря на это, Государственным советом было принято решение о начале работ по орошению 45000 десятин в Голодной степи и санкционировал кредит в 2850 тыс.руб, а 7 февраля 1900 г. Николай II утвердил это решение.
В состав работ входили устройство водозаборных сооружений на 2,5 км ниже Бекабада, устройство магистрального канала для подачи воды к Конногвардейскому поселку, от которого намечалось оросить треугольник между железной дорогой, Сырдарьей и каналом.
Общее руководство работами было возложено на Туркестанское управление земледелия и государственных имуществ. Уже в 1900 г.были отпущены кредиты, и 25 сентября 1901 г. у поселка Конногвардейский начались работы по сооружению нового канала.
Первые пять лет прокладкой трассы руководил исполняющий обязанности прораба инженер-технолог А.А.Рудинский. он оказался в крайне тяжелом положении, так как строители тогда еще не имели технического проекта и лишь знали, где будет заложено головное сооружение и где будут построены перепады.
Выемка канала велась снизу вверх – от поселка Конногвардейский к Бекабаду. Происходила она так: прораб трассировал участок длиной в километр, расставлял землекопов, а сам продолжал исследовать очередную версту.
На значительные дефекты в проекте и изысканиях указывали передовые инженеры, знакомившиеся с ходом первых работ по Голодной степи. Работавший начальником отдела Управления земельных улучшений, известный русский инженер Жилинский, проводивший до этого большие работы по осушению земель в Белоруссии, посетив в 1902 г. строительство канала, отметил крайнюю недостаточность выполненных изыскательских работ и потребовал срочного проведения дополнительных работ.
С 1906 г. производителем работ стал молодой инженер С.Ф.Островский, а помощником – также молодой инженер А.И.Курсиш. Этим выпускникам института путей сообщения и университета приходилось самостоятельно решать многочисленные проблемы. Все, что можно было сделать для улучшения и исправления погрешностей схемы Елистратова, инженеры сделали.
Оставался, в частности, открытым вопрос о строительстве головного сооружения. Каким ему быть? На этот вопрос никто не давал ясного ответа. Единственной страной, накопившей в ту пору довольно богатый опыт по строительству современных гидросооружений, была Англия, развернувшая в широких масштабах ирригационные работы в Индии. И инженер Островский едет в 1906 г. в Индию. Там он в течение нескольких месяцев изучает опыт ирригаторов. Вернувшись в Голодную степь, Островский совместно с Курсишем внес существенные изменения в проект. Головное сооружение он запроектировал в виде многопролетного каменного шлюза по типу головного регулятора Нижнее-Чинабадского канала в Индии.
Для недопущения вовлечения наносов в канал оно располагалось в непосредственной близости от реки с забором воды из верхних горизонтов. Место строительства сооружения было выбрано на коренном вогнутом берегу, сложенном из конгломератов. При таком решении отпадала необходимость в строительстве промывного шлюза и сбросного сооружения. Особое внимание уделялось необходимости детальной разработки проектов распределительной сети.
Он писал:
«Переселяя в Голодную степь земледельцев, надо сразу обеспечить их в достаточной степени землей и водой для орошения; для этого нужно на засоляемом участке устроить распределительную сеть, включая и самые малые оросители, а также позаботиться о правильном стоке вод по водосбросной сети. Если это дело предоставить самим поселенцам, то могут получиться весьма печальные последствия заболачивания и засоления местности и потери от нерационального распределения воды, неудобства и недоразумения при самом пользовании водой».
В первые годы строительства возводился, в основном, магистральный канал без сооружений. За период 1900-1903 гг. было выполнено земляных работ стоимостью 701 тыс.руб., или в среднем по 170 тыс.руб. в год. За последующие четыре года было ассигновано еще 665 тыс.руб., в результате чего оказалось возможным закончить 24 версты магистрального канала из 37.
Экскаватор на строительстве канала
Причинами очень медленного хода работ были как недостаточные ассигнования, так и ошибки в проектах и не вполне удовлетворительная организация работ, выполнявшаяся хозяйственными и подрядными способами. Трудились на стройке местное русское и узбекское население и пришлые люди со всей России. Выемка земель и насыпь производились вручную, а транспортировка грунта – на ручных и конных тачках. Ежедневно на канал выходило, по свидетельству инженера А.Курсиша, от 50 до 900 человек и 500 лошадей. Хотя инженерный персонал неоднократно ставил вопрос о применении экскаваторов, но «в виду малых и неравномерных ассигнований, отдаленности работ от линии железной дороги, новизны дела и отсутствия уверенности, а также в силу сравнительной дешевизны рабочих рук в первые годы работы», это предложение не было осуществлено. В первоначальной смете стоимость одного рабочего дня была определена в 60 коп., а в действительности она составила в первые годы 80 коп., впоследствии поднялась до 1 руб.20 коп.
Неудовлетворительный ход дел обеспокоил царское правительство, и в феврале 1907 г. сюда был направлен государственный контролер П.Шванбах. По его подсчетам, удорожание работ должно было составить более 1 млн.руб., которые без тщательного обоснования не могли быть выделены казначейством. Подчеркивая значительный вклад, который может составить 45 тыс.десятин бесплодной земли в земельные богатства страны, в то же время он докладывал, что «обращение Голодной степи в плодотворный район есть дело отдаленного будущего и что предварительно до получения доходов от эксплуатации орошенных земель, казна должна будет пожертвовать значительными средствами, столь необходимыми ей теперь». Несмотря на ходатайства Министерства земледелий и государственных имуществ, на основе указанной проверки и доклада Государственного казначейства правительство отказало своим решением от 31 марта 1907 г. в выделении дополнительных средств и потребовало от Главного управления землеустройством и земледелием выработать подробный план исполнения означенных работ, предоставив ему право «просить в установленном порядке в течении ближайших лет соответствующие кредиты».
Спадом работ на строительстве в Голодной степи не замедлили воспользоваться различные предприимчивые дельцы. Так, в Ташкенте было создано акционерное предприятие Бродовского и Федорова, которое предложило оросить 50 тыс.десятин с помощью подземных вод на основе американского опыта орошения из буровых скважин. Не имея никаких данных о режиме, характере и минерализации грунтовых вод, это предприятие явно смахивало на не внушающую доверие авантюру и поэтому было обречено на провал.
Не остались в стороне и зарубежные предприниматели. Особую активность в этом проявляли американские дельцы. Известно, что с присоединением Средней Азии к России Туркестан стал главным поставщиком для русских предприятий такого важнейшего сырья, как хлопок сырец, который раньше завозился в Россию в основном из Соединенных Штатов Америки. Так, в 1860 г. русская промышленность переработала 30 млн.пудов хлопка – волокна, или 480 тыс.т. Из них Туркестан поставил только 140 тыс.пудов, или 2,3 тыс.т. Все остальное волокно поступало из Америки. За него платили золотом. Проходили годы, которые безвозвратно уносили с собой миллионы долларов, но вместе с тем посевы хлопчатника в Средней Азии расширялись.
И к началу ХХ века они составили 350 тыс.десятин, благодаря чему удельный вес отечественного хлопка, перерабатываемого русской промышленностью, превысил 50%. К тому же царское правительство, желая оградить российскую промышленность от грабежа американцев установило в 1878 г. пошлину на ввозимый из-за рубежа хлопок-сырец – 40 коп. с пуда очищенного волокна.
В мае 1903 г. в Средней Азии появилась ученая археологическая экспедиция, руководимая Уэльсом Помпели. Обращало на себя внимание одно серьезное обстоятельство – в экспедиции, именуемой археологической, не было ни одного археолога. Сам Помпели – инженер, Дэвис и Хантингтон - географы. И другое – вместо того, чтобы производить раскопки, «археологи» занялись изучением древнего арыка Иски- Тюя-Тартар, реки Зерафшан и памирских ледников.
Было ясно, что археологи совсем не те, за кого себя выдают. Ознакомившись с состоянием орошаемого земледелия и хлопководства в Средней Азии, они отбыли за океан и временно притихли. Но год спустя в Америке вышла книга Эльсворта Хантингтона, где доказывалась бесперспективность орошаемого земледелия в Средней Азии. Развивая теорию «пульсационного высыхания Средней Азии», Хантингтон недвусмысленно предостерегал, что вкладывать капитал в освоение среднеазиатских пустынь – сомнительное предприятие.
Собственно за этим и приезжали «археологи» в Среднюю Азию – посеять сомнения в умах русских предпринимателей в Российской империи, тем самым вернуть американским монополистам их миллионы.
Статистические выкладки, на которые не скупился Хантингтон, кажущаяся беспристрастность логических выводов придавали его книге видимость солидного научного исследования. И кое-кто из русских капиталистов, замышлявших в средней Азии серьезные дела, связанные с хлопководством, заколебался.
Однако Хантингтону дали отповедь крупнейшие русские ученые – Л.С.Берг и А.И.Воейков. «Постоянного прогрессивного усыхания края нет, - писал, в частности, А.И.Воейков, - есть только чередование сухих годов, когда реки и озера имеют менее воды, ледники сокращаются, и влажных обильных дождями и снегами годов, когда растут ледники и увеличивается количество воды в реках и озерах». В ответ на мнимые угрозы Хантингтона Воейков отвечал конкретными фактами: «Уже теперь русский Туркестан, - писал он, - дает большое количество хлопка, который качественно не хуже и даже лучше средних американских сортов» 10.
Голодной степи Воейков предрекал большое будущее. О ней он писал: «В настоящее время здесь сделаны изыскания по орошению 218 тысяч десятин, которые могут быть орошены водами Сырдарьи и ее притоков».
В научно-теоретическом споре между американскими и русскими специалистами победа осталась за последними. В практическом споре американские капиталисты тоже потерпели поражение – они пугали, а дехкане Средней Азии выращивали все больше и больше хлопка, и ввоз волокна в Россию из Туркестана постепенно увеличивался. Об этом свидетельствуют такие цифры: в 1890 г. на промышленных предприятиях России было переработано 2,5 тыс.т хлопкового волокна, поступившего из Туркестана, а в 1900 г. – уже свыше 100 тыс.т.
Хантингтон продолжал пугать пульсационным усыханием Средней Азии, но в это уже мало кто верил. Тогда решено было направить в Россию организатора «больших мероприятий», личного друга президента Тафта – миллионера Джона Гаммонда, который должен был ввести в действие оружие главного калибра – миллионы Уоллстрита, прочно обосноваться в самом центре Туркестана, добиться права на проведение там оросительных работ, получить орошенные земли и концессию на длительный срок. Иными словами, он намеревался создать филиал американского хлопководства в русских владениях.
Гаммонд прибыл в Петербург в 1910 г. Наступление на Туркестан было продумано им до мелочей. Однако и он допустил ошибку – так называемая археологическая экспедиция была укомплектована одними американцами. Их выводы могли иметь тенденциозный характер. Другое дело, если бы экспедиция оказалась смешанной.
И такая экспедиция через некоторое время появилась. Газета «Туркестанский курьер» сообщала: « 27 марта 1911 г. Голодную степь посетили члены экспедиции». Представителями экспедиции были американцы – почвовед Вильям Макки и инженер Артур Дэвис, знаток Закаспия В.В.Дубасов и инженер С.Ф.Островский. Подробно осмотрев опытное поле и ознакомившись с условиями ведения сельского хозяйства на засоленных почвах, американцы в тот же день отправились в Закаспий, не преминув взять для анализа образцы местных почв, сортов хлопчатника.
Гаммонд действовал энергично, по американски. Но вслед за ним зашевелились и другие, как в России , так и за ее пределами. Голодная степь все больше и больше притягивала взоры. Вот что писали тогда в газетах:
«В последнее время по инициативе бывшего министра М.Л.Федорова возобновились имевшие место два года назад так называемые переговоры между группой иностранных капиталистов и крупными русскими кредитными учреждениями. В переговорах этих со стороны иностранных капиталистов принимают участие американский стальной трест Моргана, Джеймс Гульд и Французско-Американская промышленная корпорация, торговый дом братьев Дрейфус, Ротшильд и др. Со стороны русских капиталистов в этом деле заинтересованы банкирские дома Джамгарова, Юнкера и Вавельберга, Азово-Донской и Сибирский торговые банки, также несколько частных лиц».
Гаммонд просил разрешения на орошение 300 тыс.десятин земель южной части Голодной степи со сроком концессии 33 года (у других он был в три раза больше) и обязался образовать общество с русским капиталом, заселить Голодную степь «исключительно русским земледельческим элементом» из южных губерний России. Однако, в конечном счете, «гостю» пришлось отбыть за океан ни с чем. Голодная степь ускользнула из рук американцев.
К 1910 г. А.И.Курсишем была завершена переработка проекта орошения северо-восточной части Голодной степи. Новый проект включал водозаборное сооружение у бывшего поселка Запорожского на реке Сырдарья с системой затворов и шлюзов, не допускающих попадания наносов в канал. На 37 версте у Конногвардейского поселка канал делился на две ветки: Правую и Левую. Правая ветка с расходом 17,2 м3\сек направлялась по восточному водоразделу к железнодорожной станции Сырдарьинская, охватывая 28000 десятин валовой площади, а левая ветвь расходом 35м3\сек вдоль канала К-3 шла к железнодорожной станции Голодная степь, затем по центральному водоразделу – на северо-запад, имея подкомандную площадь 53000 десятин валовой площади. Всего система магистрального канала охватывала 81000 десятин валовой площади, из которых 48000 десятин предусматривались под регулярное орошение, 16000 – резервные площади перспективного орошения, остальные земли – резервы, каналы, неудобья и т.д.
Наряду с оросительной сетью было предусмотрено устройство по Шурузякскому понижению главного водоотводного канала длиной 54 версты с сетью водосборов. Расчетный расход водосборов был принят в 1\3 от расчетного оросительного расхода. Общая длина второстепенных распределительных и водоотводных каналов превышала 2000 км, число крупных искусственных сооружений достигало 40, а второстепенных – свыше 500. В состав проекта входили железобетонные и каменные мосты и трубы, 200 км телефонных линий, более 50 помещений для служб эксплуатации. Составленный проект исключал многие ошибки первого проекта.
Необходимость значительного развития хлопководства потребовала срочного форсирования работ в Голодной степи. Поэтому правительство было вынуждено ускорить выделение средств для развертывания работ в Голодной степи. 1 июля 1911 г. был утвержден законопроект об ассигновании на опытные работы в Голодной степи 4865 тыс.руб. Главные работы из этого объема в сумме 3615 тыс.руб. на основе торга были сданы в подряд крупному строительному предпринимателю С.Н.Чаеву со сроком завершения работ по договору 1 января 1915 г. ход и характер работ на строительстве канала круто изменились. Чаев был и инженером и дельцом-предпринимателем новой формации, его появление в степи было отнюдь не случайным. Дело в том, что Голодная степь в ту пору уже входила в сферу большой экономической политики. И «давая от ворот поворот» американскому миллионеру Гаммонду, высшие сановники государства Российского поняли, наконец, что кустарничать в Голодной степи нельзя, что нужно вести работы с широким размахом, короче, чтобы избавиться от притязаний заокеанских претендентов, России нужен был свой Гаммонд. Таковым и был Чаев.
Взяв у казны подряд, Чаев немедленно приступил к завершению работ по строительству канала. Нужно отдать ему должное – прежде всего он позаботился о быте строителей, построил для них бараки ( на 1000 человек), наладил медицинское обслуживание, но зато самым беспощадным образом эксплуатировал землекопов и строителей.
Доверенным у Чаева был инженер А.В.Будаси – хороший организатор, большой знаток техники. При его содействии было закуплено за границей на 400 тыс.руб.необходимой техники, в том числе экскаваторы.
Учитывая, что на головном участке канала предстояло выполнить работ почти на 1 миллион рублей, была проложена железнодорожная ветка от ст.Хилково до головного сооружения, а затем отсюда еще на 10 км вдоль канала. Такое же количество узкоколейных путей было уложено к карьеру бутового камня в горах Могол-Тау.
На первых четырех километрах магистрального канала выемка производилась одночерпаковым 70-тонным экскаватором Путиловского завода - паровой лопатой на рельсовом ходу. Кроме того, на строительстве были использованы три многоковшевых экскаватора Любекского машиностроительного завода. Эти механизмы были собраны и пущены в ход в рекордный по тому времени срок - за три месяца. Ими выполнен большой объем работ по строительству ряда крупных каналов. Однако выполнить все работы механизмами из-за кратких сроков строительства не удалось. Правая ветка, Шурузякский распределитель, вся мелкая сеть были выполнены вручную. Для этого Чаев нанял более 500 землекопов-грабарей и 300 лошадей. Кроме этого, в период, свободный от сельскохозяйственных работ, привлекалось местное население.
Большое внимание на строительстве уделялось правильному выполнению технологических приемов – основание под дамбы тщательно вспахивалось, для поливки дамб каналов подавалась вода специальными насосами, при возведении сооружений широко применялись предварительно подготовленные железобетонные трубы. По сути, это было одно из первых производств сборного железобетона в России. На высоком инженерном уровне выполнялись работы по строительству арочных и балочных мостов, водовыпусков и других сооружений.