[700x525]

* * * 

 Неподвижные волны лежат на море веером. 

 Солнце наконец стронулось с места. 

 Пилот вдруг физически ощутил неудобство. Посмотрел: задрожала стрелка на счетчике оборотов. Посмотрел: внизу море. Мотор захрипел, запнулся, мысли тоже запнулись, и в голове пусто. Синкопа. Рука летчика автоматически тянет ручку газа. Что это? Капля воды? Пустяки. Летчик бережно доводит гуденье мотора до той ноты, которая его успокаивает. Если бы не холодный пот на лбу, никогда бы не поверил, что было страшно. 

 Летчик снова слегка наклонился вперед, снова крепко оперся локтями о борта гондолы

1.

 — так он чувствует себя спокойно и надежно. 

 Теперь солнце нависает над ним. Усталость не мешает, если липший раз не шевелиться, если не тревожить защитившегося неподвижностью тела, если достаточно легких касаний, чтобы управлять самолетом. 

 Уровень масла падает, потом поднимается — что еще стряслось? 

 Мотор начал стучать. Вот сволочь. Солнце повернуло налево и уже покраснело. 

 В голосе мотора слышится что–то металлическое. Нет… вряд ли шатун. Тогда что? Насос? 

 Гайка на ручке подачи газа ослабла, теперь попробуй, выпусти ее из рук. Новое неудобство! 

 Кто ж его знает? Может быть, и шатун. 

 Сиплое дыхание, расшатанные зубы, седые волосы говорят, что организм изношен. С моторами то же самое. 

 Хорошо бы додержаться до земли . . .

[700x700]