Это цитата сообщения Томаовсянка Оригинальное сообщение
Генрих Густавович Нейгауз (1888 — 1964)
[показать]
Нейгауз Генрих Густавович— пианист, педагог, теоретик пианизма. Директор Московской консерватории.
Генрих Нейгауз родился в семье музыкантов, содержавших в Елисаветграде музыкальную школу. Отец – Густав Вильгельмович Нейгауз (1853–1937) – учился в Германии у известного музыканта Хиллера. Помимо педагогической деятельности, занимался вопросами музыкальной нотации и техническими изобретениями по усовершенствованию фортепиано; автор романсов на стихи немецких поэтов. Мама – Ольга Михайловна (урожд. Блуменфельд, 1859–1937) – сестра Ф. М. Блуменфельда.
Отношение Генриха к музыке (обучался игре на фортепиано с 6 лет) было «удивительно двойственное»: «страшный восторг, слезы, детские потрясения» и одновременно «взгляд на музыку как на нечто в высшей степени прозаическое». Последнее во многом культивировалось отцом, который неодобрительно относился к художественным поискам сына. С 8 лет он начал импровизировать, затем записывать сочиняемую музыку.
Сильнейшее впечатление на Нейгауза производила игра Блуменфельда, а также редкие гастрольные выступления И. Гофмана и О.Габриловича. Выступать начал с 10 лет. В 1904 с успехом гастролировал в ряде городов Германии с оркестром (Концерт №2 f moll Ф. Шопена, «Бурлеска» Р. Штрауса) и сольными программами, получив благожелательные отзывы в прессе. По настоятельной рекомендации Блуменфельда в 1906–07 совершенствовался у Л. Годовского в Берлине. В 1910 прошел полный курс композиции в Берлинской музыкальной академии у профессора П. Юона. Игрой на фортепиано занимался у профессора К. Барта. [more}
Тогда же Нейгауз отказался от места дирижера Штутгартской оперы (по настоянию отца), а также от композиторской деятельности, считая, что не сможет стать «большим» композитором.
В 1912 по приглашению Годовского поступил в Школу мастерства при Венской музыкальной академии и в январе 1914 окончил ее, получив высшую награду.
После концертных поездок по Австрии и Германии вернулся в Елисаветград. В 1915 сдал экстерном экзамены за курс Петроградской консерватории.
Д. А. Рабинович вспоминал, что после экзаменационного выступления Нейгауза у него на всю жизнь осталось ощущение бурной пламенности его исполнения и такой же бурной реакции, которую эта игра вызывала у слушателей запомнились слова одного ... серьезного музыканта: “Какое поразительное и умное вдохновение!”. Экзаменами в Петроградской консерватории музыкальное образование Нейгауза формально закончилось.
В зрелые годы Нейгауз признавался: «Я всегда страшно сожалел, что мы [с сестрой] не воспитывались в хорошей русской консерватории». «Надо было послать меня в Московскую консерваторию, а меня послали к Годовскому».
Этими недостатками в образовании он объяснял и свои проблемы в области техники. Не было систематическим и общее образование (НЕЙГАУЗ не учился в гимназии или какой-либо иной школе, хотя ежегодно сдавал экзамены за гимназический курс), и только природная одаренность, а также зарубежные поездки и впечатления (Германия, Австрия, Швейцария, Италия) позволили ему стать подлинным эрудитом. Владел немецким, французским, итальянским, английским, польским и украинским языками, прекрасно знал художественную литературу и изобразительное искусство, увлекался философией и историей, интересовался естественными науками.
Рояль
Как парламент, жующий фронду,
Вяло дышит огромный зал —
Не идет Гора на Жиронду
И не крепнет сословий вал.
Оскорбленный и оскорбитель,
Не звучит рояль-Голиаф,
Звуколюбец, душемутитель,
Мирабо фортепьянных прав.
Разве руки мои — кувалды?
Десять пальцев — мой табунок!
И вскочил, отряхая фалды,
Мастер Генрих — конек-горбунок.
Не прелюды он и не вальсы
И не Листа листал листы —
В нем лились и переливались
Волны внутренней правоты.
Чтобы в мире стало просторней,
Ради сложности мировой,
Не втирайте в клавиши корень
Сладковатой груши земной.
Чтоб смолою соната джина
Проступила из позвонков,
Нюренбергская есть пружина,
Выпрямляющая мертвецов.
О. Э. Мандельштам. 1931
В историю русской музыкальной культуры Нейгауз вошел как выдающийся пианист, педагог и музыкальный писатель. Среди важнейших исполнительских принципов: каждое исполняемое произведение должно быть рассмотрено и понято в широком музыкальном, эстетическом, культурном, философском, историческом. контексте; исполнитель должен пребывать «на службе у композитора», в определенном смысле подчиняя ему свою индивидуальность; необходим продуманный, осмысленный подход к произведению как целому; исполнению должна быть присуща импровизационность. Отсюда тезис: «Талант есть страсть плюс интеллект» . Все эти принципы дополнялись требованием простоты и естественности выражения.
Педагогические установки Нейгауза теснейшим образом связаны с его исполнительской практикой: «достигнуть успехов в работе над “художественным образом” можно, лишь непрерывно развивая ученика музыкально, интеллектуально, артистически, а следовательно, и пианистически» «источник красоты искусства – душевная красота человека, которую надо воспитать». Отсюда необходимость ориентации на развитие индивидуальности ученика, для чего педагогу необходим особый талант понимания его духовного мира. При этом главную задачу педагога Нейгауз видел в том, чтобы стать ненужным ученику. Большое значение он придавал тому, чтобы «не приспосабливать произведение к ученику, а ... приспособить ученика к произведению», чего бы ему, да и самому педагогу, это ни стоило. Огромное внимание уделял работе над звуком: «...только требуя от фортепиано невозможного, достигнешь на нем всего возможного».
МГК им. Чайковского - персоналии - Нейгауз Генрих...
Среди близких друзей Нейгауза – поэт Пастернак, философ Асмус, историк и литературовед Вильмонт, искусствовед и переводчик Габричевский, художники Фальк, Ахвледиани, Шухаев, многие выдающиеся музыканты.
Пастернак
БАЛЛАДА
Дрожат гаражи автобазы,
Нет-нет, как кость, взблеснет костел.
Над парком падают топазы,
Слепых зарниц бурлит котел.
В саду — табак, на тротуаре —
Толпа, в толпе — гуденье пчел.
Разрывы туч, обрывки арий,
Недвижный Днепр, ночной Подол.
“Пришел”, — летит от вяза к вязу,
И вдруг становится тяжел
Как бы достигший высшей фазы
Бессонный запах матиол.
“Пришел”, — летит от пары к паре,
“Пришел”, — стволу лепечет ствол.
Потоп зарниц, гроза в разгаре,
Недвижный Днепр, ночной Подол.
[показать]Удар, другой, пассаж, — и сразу
В шаров молочный ореол
Шопена траурная фраза
Вплывает, как больной орел.
Под ним — угар араукарий,
Но глух, как будто что обрел,
Обрывы донизу обшаря,
Недвижный Днепр, ночной Подол.
Полет орла как ход рассказа
В нем все соблазны южных смол
И все молитвы и экстазы
За сильный и за слабый пол.
Полет — сказанье об Икаре.
Но тихо с круч ползет подзол,
И глух, как каторжник на Каре,
Недвижный Днепр, ночной Подол.
Вам Вам в дар баллада эта, Гарри,
Воображенья произвол
Не тронул строк о Вашем даре:
Я видел все, что в них привел.
Запомню и не разбазарю:
Метель полночных матиол.
Концерт и парк на крутояре.
Недвижный Днепр, ночной Подол.
1930
«Сколько влюбленных в него людей… И как многие среди них претендовали на исключительность своего к нему чувства… Его любили, понимали и не понимали, как это и бывает с избранными натурами. Счастливая судьба сделала меня его учеником. Так судьба подарила мне второго отца. Однако, когда я пытаюсь говорить о Генрихе Нейгаузе, мне тотчас становится жалко и страшно разрушить словами прелесть его неуловимо-прекрасного, такого дорогого для меня образа».
С. Рихтер