Глава седьмая «Сон Себастьяна»

     Сперва мерцало что-то золотое… Что было до этого – неясно, но потом всё отчётливей и отчётливей забрезжило сияние. Красивое, на глазах разрастающееся. Глядь – а это оказывается всего-навсего – Солнце. Наше, родное… Лес вырос под ним, проявился привычный пейзаж. Одно дерево показалось подозрительным – вглядевшись, гном понял – это островерхий силуэт Чародея в капюшоне. Прикидывался деревом, хитрец! Елью зелёной. Но он-то, Полосатый – бурый, а не зелёный. Вспорхнули птицы – смешные, толком, кажется, и крыльями махать не умеющие. Они трепетали, трепетали и падали, словно помятые кем-то эльфы или бабочки…

     Возникла петлистая дорога, по ней медленно поехали обозы с мешками. На мешках покачивались купцы из Города Гордецов. Медленно плыли голубые дымки их трубок. А вот и зевнул им навстречу полукруглый ротище арки в крепостной стене… Стал глотать обоз за обозом. Гордецы уезжали в арку и словно растворялись в её чёрной глубине.

     На небо набежали тучи, нахмурились, как мохнатые брови привратника. Закапал дождь и запахло нежностью и слезами. Гном вдруг осознал, что стоит под дождём и что он уже внутри пейзажа, а не вне его. Он поёжился: рубашка стала намокать. Осмотревшись, Себастьян поспешил в какую-то рощу. Узкая тропинка как бы сама бежала туда, текла ручейком, увлекая за собой гнома. Углубляясь в рощу, он с небывалой остротой ощущал запах грибов и ещё почему-то казалось, что где-то далеко плачет Марвик; то есть самого плача он не слышал, но точно знал – где-то в стороне плачет его друг, маленький бескрылый эльф. Вдруг ноги словно увязли в земле, дальше идти стало невозможно. Что такое?..

     Внезапно откуда-то вырос огромный красный цветок, в вывернутых наружу лепестках покачивался Король Эльфов. Он надменно смотрел на гнома и качался, качался… пока не съехал с лепестка на обтянутом трико задике и - лицом прямо в мокрую траву. Себастьян засмеялся и вдруг испытал неслыханное облегчение. И ноги оторвались от земли, и гном полетел куда-то над землёй, постепенно набирая высоту.

     Плыла под ногами шевелящаяся, как водоросли в воде, трава. Деревья расступались, открывая путь. Мигнул с одобрительной хитрецой синий кружочек глаза. То был Ворон Гракх, смотревший на Себастьяна с толстой дубовой ветки. Он одобряет и ободряет его. Как интересно… Почему-то вспомнился Перстень Невидимости. Гном сунул руку в кармашек, нащупал его прохладный металлический обод, извлёк наружу. Синий камень глянул на него живым глазом, он пугающе переливался каким-то жидким, притягивающим блеском, показалось даже, что в камне возникла некая глубина, коридор, в который потянуло, точно магнитом. Вскрикнув, Себастьян разжал пальцы – Занзарр стремительно утонул в пустоте. «Надо спуститься за ним, надо спуститься»,- твердил Себастьян и действительно стал постепенно приземляться.

     Что-то больно стукнуло по затылку!.. Голова загудела, как гонг на «виселице». В глазах заплясали оранжевые звёзды, похожие на уши драконьих наушников. Всё заглохло. Сон окунул гнома в новую реальность. Тёмная запущенная кухня. Резко и остро воняет безобразной стряпнёй. Фырчат и дребезжат крышками кипящие кастрюли на плите. В чёрном углу – ведро и веник. Неужели это кухня его подруг Алисы и Магды??? Не-е-ет, слава Богу, другая! И толстенная кухарка, ни капли не похожая на Алису, стоит спиной, помешивает поварёшкой гнусный суп. Сквозь стену входят солдаты с пиками на плечах, с грохотом ставят их в угол, рассаживаются за столом. Кухарка поворачивается круглой и словно поджаренной рожей, со звоном разбрасывает миски по столу. Глядь, а у гнома уж и белый колпак на голове, и живот стянут фартуком, и он уж обходит стол, прижимая к боку горячую кастрюлю, разливает солдатне суп.

     А один из солдат – Бас, брат его подружек! Сидит и по-драконьи обсасывает белую длинную кость. И отчего-то это заставило опомниться. Какой я вам повар или этот… слуга?!! И возмущённый гном плеснул раскалённой жижей в сидящих за столом, окатил их из кастрюли так, что только вой поднялся, и пар заклубился над скорчившимися солдатами. И очень ясно чей-то голос произнёс: «Бедная Алиса. Бедная Алиса.» Как Алиса?!! Быть не может! Неужели он её не заметил и ошпарил вместе со всеми??? Неимоверным усилием заставил себя Себастьян вглядеться в сумрачное, полное пара пространство.

     И очнулся…

     Чудные штуки проделывает со спящим Занзанарра – страна призраков, теней и снов. Швыряет то вверх, то вниз, то наискось – пугает, морочит, запутывает… Иногда вырвешься из её плена и такое ощутишь счастье...! Но гном ощутил другое: мучительную головную боль. И ещё мычит кто-то рядом… Ой, да это же он, он сам мычит от боли. Сознание возвращается… А когда же и где он его потерял? Сейчас-сейчас… Шёл по улице, холодно было, синий вечер, белый снег. Голубые снежинки ещё запорошили глаза. Так. Потом разговорился с кем-то… Как его звали? Себастьян шевельнулся и тут только ощутил, что руки и ноги связаны. Стойте-ка, а почему так темно?!.. А-а?!.. А-а-а…

     И Себастьян окончательно всё понял. Похищен! Тем поганым лесовиком с подозрительно светлой улыбкой! Кошмар! И где же я теперь? И почему лежу? Поёрзал, прислушался. Что-то лязгает, звенит, слышны вскрики – всё сквозь гудение в ушах и шумные вздохи ветра. И при мысли о ветре сразу почувствовал гном, что весь окоченел. И, уже не думая ни о чём, заворочался, сел, завращал головой со страшной силой, пытаясь расширить маленькую прорезь в мешке, сквозь которую так и резало ледяным сквозняком. Ничего не вышло. Единственное – удалось переместить лицо так, что стало возможно смотреть в дыру. И что же он увидел, когда глаз привык к режущему свету и стал меньше слезиться?..