«Да что ж такое?!- в отчаянии думал Себастьян.- Вымерли они там все, что ли?!» В досаде он швырнул колотушку на землю и плюхнулся рядом. Кошмар, чёрный ужас навалился на бедного гнома. Назад идти нельзя – там взбешённая стая эльфов. В Человеческое Королевство не пускают… Даже не не пускают, а просто не подают признаков жизни! Правда издалека показалось, что кто-то шевелится за решёткой входа, да это ведь только показалось… Что там увидишь – в квадратиках между толстенными прутьями! Значит, теперь всё? Погибать?..
И вдруг над ним раздался низкий, рокочущий, как тихий гром, голос.
- Ну что, гномик? Загрустил?
Чародей! Себастьян вскочил, рванулся к Полосатому с криком:
- Мой господин! Я совсем отчаялся! Знаете…
Полосатый невольно попятился, глядя напряжённо, но не на гнома, а куда-то левее, словно увидел там нечто странное. Себастьян поспешно оглянулся.
- Что вы, мой господин?
Чародей дёрнул головой, как слепой, вслушивающийся в каждый шорох. Себастьян ничего пока не понимал. Ему стало не по себе.
- Вы видите меня, мой господин?
- Да в том-то и дело, что нет,- досадливо произнёс Полосатый.- Слушай, сперва сними-ка кольцо. Сними-сними, а потом потолкуем… Ну…
Погода стояла отменная. В голубом небе плыли неторопливые вздувшиеся облака, а солнце сияло вовсю, нагревая землю, в которой оживали самые ленивые и неповоротливые из насекомых. В его лучах блестела трава, сверкали узорчатые крылья мотыльков, а белые башни с синими крышами казались совсем близкими из-за пронзительной своей белизны. Лёгкий ветер бережно дышал на толстые белые и сиреневые шапочки клевера.
Пахло зноем, и тонкий звон стоял над золотистой травой…
- …и теперь сам думай, как жить тебе дальше…
Себастьян рассматривал Перстень. Надо же! Светлое, почти белое колечко с синим камнем в виде квадрата с закруглёнными уголками… Оправа держит его острыми лапками, как зубками. Гладенькое колечко: ни снаружи, ни внутри – ни узора, ни надписи. А камень глубоко-синий, в гранях мерцает, перетекает, как синяя влага, - холодный ночной блеск. Всё! Хоть тресни, ничего больше о кольце не скажешь! А вот поди ж ты…
- А как камень называется?- спросил гном – просто, чтобы хоть что-то спросить.
- Ночевик. Да Бог с ним, с названием! Ты хоть понял, гном, какая теперь тебе власть дана? Ты же теперь запросто с Брындхоффом тягаться можешь! Чародеи против тебя – так, циркачи-фокусники! Три есть вещи, делающие существо непобедимым: Занзарр, сапоги-скороходы и Меч Крах Сияющий…
- Да я знаю.
- Даже скатерть-кормилица – так, игрушка ребячья против этих сокровищ!.. Во-от… Из семи наивысших даров – этот, по мне, так самый… сокрушительный!..
- Почему, мой… Почему, мой товарищ?
- А вот смотри. Крах – штука отличная, разрубает даже алмаз. Но в мирное время – какой от него прок? Не траву же косить. Дальше – скатёрка. С ней всегда сыт-пьян будешь. И что? И ничего. Никакого полёта. Вот ковёр-воздухорез – вещь полюбопытней. Знаю, о чём говорю: трижды летал на нём.
- И как? Забирает?
- Ого-го! Летишь – и ни времени, ни расстояния для тебя нет! Свобода беспредельная… Сапоги-скороходы хуже. Впрочем, дело вкуса. Тем, кто любят поближе к земле быть – тем, конечно, они больше нравятся. Людям особенно… И горшок-золотоносец для них – предел желаний. По-моему же он только людям и нужен при их жадности.
- А люди все жадные?
- Будешь жадным, если век короток! А из людей не каждый и до 70-ти дотягивает.
- Оттого что чудесить не умеют?
- Да если бы! Сами друг друга истребляют!
- А поче…
Разговор прервался. Увы, но так бывает: разговор обрывается весьма-весьма некстати…