Лови момент!
…выдохнув табачным дымом, обрушиваюсь на стул перед ноутбуком. Машинально бросаю взгляд на часы. 16-16. Хорошо это или плохо? Для начала - просто забавно: две одинаковые цифры рядом. Мой электробудильник породил близнецов. Далее думаешь: середина дня… для меня… А для кого-то – конец дня, настоящий вечер… Время - понятие относительное…
Ноутбук… хотел написать «сдох», но, во-первых, это речевой штамп (на фиг писать «литературные упражнения», если хватаешь первое подвернувшееся слово?!), во-вторых, он не сдох, а на время… потерял сознание. Экран погас, как взгляд. Он, ноутбук, видимо, перегрелся. Я вот тоже боюсь перегреться и «отключиться» в ожидании завтрашнего дня ( предстоит приятная встреча, так сказать).
За время ноутбуковского обморока успело стемнеть. Подхожу к окну…
Сиреневая мгла. Сияние жёлтых и оранжевых окон и фонарей. Ореол вокруг одного фонаря золотой и пушистый. Вечерние огни отражаются в мокром асфальте, на крышах автомобилей и на стальных карнизах. Карнизы кажутся заледеневшими…
Чёрным жуком прополз к соседнему подъезду чёрный автомобиль. Фары спереди – бело-жёлтые, сияют жизнелюбием. Фары сзади – прекрасно-багровые, как сердитые рубины. С детства мечтал иметь хоть какой-нибудь рубин! Мечта отчасти сбылась: одна женщина, работавшая с мамой, подарила мне, тогда ещё подростку, - кристалл… стекляшку… короче, тёмно-красный многогранник, тяжко-винного оттенка. Кажется, муж той маминой знакомой работал с какими-то аппаратами, где эти кристаллы использовались… Как я любил тот кристалл! Нет, «любил» - не то слово! Я был с ним практически на вы!
Окидываю комнату взглядом… Раньше я часто пробовал описать свой письменный стол, изобразить его портрет. Сейчас он больше всего похож на фрагмент перестраиваемой Москвы. Старинные стаканы для ручек и расписная лампа возвышаются, как благородные особняки, а бумаги, стальные линейки, коробки и пузырьки с красками навалены хаотическими грудами, как стройматериалы, трубы и листы фанеры.
И ещё мой заваленный стол напоминает макет Ледового побоища.
Нежно, утешительно сияет серебристо-золотистая икона Божьей Матери. Теплом веет от матово-коричневого лика и бордового мафория…
Из плотной, вертикально стоящей бумажной сумки вылезает бесформенный морщинистый пакет, ужасно похожий на морского ската.
А прямо передо мной, на стене, - репродукция японской гравюры. «Три красавицы». Умиротворяющая неопределённость красок. Поющие позы японок. Их кимоно раздулись, словно наполненные ветром…
И так далее. И так далее…
Гулко играет, пульсирует сводящей с ума музыкой телевизор соседа. Нервы взвинчены и, памятуя о совете сэра Генри, пытаюсь лечить душу ощущениями. Задавив в пепельнице окурок, достаю одну из своих заветных шкатулочек…
Поднимаю крышку. В сиреневых шёлковых складках подкладки – мой маленький клад. Старинное кольцо для ключей с рельефными буквами «souvenir». Оно напоминает серебряный хомутик… Несколько медных трёхкопеечных монет конца 19-го века. Рассматриваю их в лупу… До чего же у них торжественный, незыблемо-монархический вид!.. Крохотный складной ножик с надписью «Кавказъ» чёрной эмалью. Забавное клеймо на его узеньком, как пилочка для ногтей, лезвии – пять двуглавых орлов, таких малюсеньких, что без лупы их легко спутать со снежинками или китайскими иероглифами. Стеклянное пасхальное яичко, увитое разноцветными спиральками-полосками… Игральные косточки, выточенные из камешков – крохотные, как леденцы…
Вот моё блаженство!!!