Одна из первых моих книг (возможно, первая, прочитанная самостоятельно) – «Приключения Петрушки». Специально не иду сейчас в коридор, где в книжном шкафу стоят детские книги большого формата. Хочу проверить, что конкретно удержала моя память в связи с этой книгой…
Отличная обложка и отличные иллюстрации художника Владимирова. На одной из первых страниц (кажется, она называется «фронтиспис») – нечто, вроде карты сказочного города, где живут куклы. Из ворот дворца прямо на зрителя, чуть раскорячивая ноги, выходит шеренга солдат. Любопытно… Любопытно: сейчас возьму книгу, открою эту страницу и увижу: рисунок довольно примитивный, по-детски упрощённый. Тёмный полукруг арки – просто пятнышко, солдатики нарисованы в несколько движений тонкой кисточкой… А какая манящая глубина была в той арке – тогда, в детстве, в мои неторопливо и трепетно прожитые пять лет! Как завораживала белая форма солдат и их кивера с кокардами в виде нелепых цветков!..
Забавно, что я помню до сих пор имена всех персонажей: Генерал Атьдва, Судья Нашим-Вашим, Мастер Трофим, Царь Формалай, Кузнец Игнат, Алёнка… и так далее. И ещё какой-то… Садовник? Парикмахер?.. Да-да, садовник, с огромными ножницами и физиономией, как у старого Брассенса: пышные седые усы, чёрные глазищи. Но и ещё кто-то… Извивается, лукаво щурится, вертит лисьим носом ещё один персонаж… Не то цирюльник, не то учитель танцев… Образ, вернее, прообраз нынешних визажистов. Он явно был там: смутно припоминается его хитроватая ухмылка… Может, это был охотник?..
Помню, сказку написали два автора – фамилии забылись. Очень милая история, хоть и с налётом революционности: куклы в финале свергают с престола царя Формалая. И ещё знаю, что есть и вторая часть сказки (мама брала её в библиотеке для старшего брата), очень ясно вижу одну иллюстрацию оттуда: Петрушка, весело ухмыляясь, колотит дубинкой стоящего на четвереньках Формалая с беспомощно вытаращенными глазами и растрёпанной паклей бороды.
Интересно устроен ребёнок. Интересна цепь ассоциаций взрослого. Невыносимо интересны законы изящной словесности! Вот уверен я, что не пробуждали агрессии в детях сцены, вроде описанной выше. Слишком очевидна была сказочная условность царя, Петрушки, дубинки. Взрослый может сказать: «Ничего себе «милая история»! Царя лупит дубинкой Петрушка! Жестокая советская агитка – больше ничего!» О-ши-ба-е-тесь! Сказка (по крайней мере, первая её часть) не расшевеливали в моей душе «дремлющих змей»; никаких злобных чувств я не испытывал. Включая классовую ненависть. Я уж не говорю о том, что в пять лет отрицательные герои, наделённые верховной властью, чётко ассоциировались у меня с членами политбюро (семья была откровенно антисоветской).
Сказки были добрыми. Иллюстрации – тоже. Гуманистическая интонация преобладала. Книги делались, в общем, добросовестно и с любовью. Один жирный чёрный шрифт чего стоил! Так заботились о «детях дошкольного возраста» создатели книг! А Владимиров вообще был превосходный художник. Вспомните его иллюстрации к сказочным романам Волкова! Эх, как же я наслаждался рисунками, где радостно желтели мундиры дуболомов (кажется, так звали тех деревянных солдат?). А!.. Вспомнил внезапно! Остроносый ухмыляющийся герой, похожий на визажиста был… чистильщиком сапог!..
Пойду возьму «Приключения Петрушки», проверю свои ощущения…
Я идиот. Конечно, художник – Владимирский, а не Владимиров! А фамилии авторов – Фадеева и Смирнов.
Нет у солдат кокард в виде цветков: на киверах – литеры «Б». Почему – не знаю. Кажется, прозвище царя было Формалай Большой… Отсюда, наверно, и эта «Б» на киверах.
А кокарды-цветы, по-моему, были на полицейских кепи у пинчеров из «Приключений Буратино», проиллюстрированных тем же Владимирским.
Забыл про пёстренькую собачку Тузика… Смейтесь, господа, смейтесь, а мне вот так стыдно перед ней!..
А на иллюстрациях царь Формалай Большой похож на цыганского Карла Маркса.
Начисто забыл ещё одного героя – помещика Копилку. Он был набит золотыми монетами. Из жилетного кармана торчали золотые часы, похожие на толстую монету. Блестящий ход иллюстратора! Эта деталь давала понять, что монеты «так и лезут» из брюха жадного помещика!
Батюшки! А парикмахер-то действительно был! Причём, стопроцентный гомик! Судя по картинке…
Да, много персонажей я забыл. Например, хранителя царской памяти (а прекрасное получилось высказывание!). Он почему-то сочинился авторами представителем востока – в чалме, халате и с бородой чёрным рогом.
Зачем я так подробно об этом Петрушке? Перечитываю сейчас написанное и думаю: «Кому это будет интересно?» Кроме «специалистов», как сказал бы Жванецкий… Да и за стилем я не особенно сейчас слежу: есть лексические повторы, корявые формулировки… Стереть всё это? Не публиковать?
Перечитываю написанное… По поводу иронического изображения царей и королей припомнился такой эпизод. Сочинил я сказку в стихах. Неважно, хорошую или плохую. Речь там шла о хитром солдате, обманувшем короля. Вот я прочитал её в воскресной школе своим ученикам, не говоря, естественно, что сам её написал. Детки покорно принялись её иллюстрировать. Самый старший из них, лет пятнадцати, недовольно кривит рот (вроде помещика копилки). Я поинтересовался: что не так? Парень – сын очень верующей преподавательницы воскресной школы. Сам работает звонарём в храме. Вот этот звонарь и говорит:
- А чего вы именно такую сказку для нас выбрали?
Самолюбие моё тревожно шевельнулось.
- А что? Не понравилась?
- Знаете… Нет, она какая-то у вас…
- Какая?
- Какая-то… антимонархическая…