Вскоре я попробовал курить… И вообще стадии взросления проходились довольно быстро. Следующее воспоминание о спичках относится уже к первому курсу художественного училища.
Мы, то есть наша группа, вместе с преподавателем композиции поехали на ВДНХ. Там тогда была устроена одна из первых книжных выставок. И в киоске я купил зачем-то упаковку спичек. Вот ей-Богу не помню, зачем именно! Скорей всего, в качестве сувенира. На память о мероприятии. Юность, знаете ли… Первые друзья… Любовь к жизни…
Это были синие коробки с символикой ВДНХ… кажется… Хорошо помню только цвет их: морской волны. Вечерней морской волны. Густой, всасывающий…
Ну, а как начал курить, так коробочки сразу утратили культовую составляющую. Они стали чем-то прикладным, «осмысленным». Привычным…
Как-то Маша, моя крёстная, подарила мне сувенирный набор спичек «Ясная поляна». Маша была толстовкой. Не в том смысле, что жила по Толстому, а в смысле – ощущала с ним духовную и просто человеческую близость. Это как раз были те самые крепкие коробки из шпона. Глянуть, что ли, в Интернет, поискать их там?...
Не нашёл. Смутно помню виды усадьбы на этикетках. А потом началась перестроечная катавасия, исчезли продукты, одежда, спички… Раз как-то обшарил половину Таганки в поисках спичек (я подрабатывал рабочим в Рублёвском музее) и, наконец, отыскал в тёмной закуте частного магазинчика упаковку в виде согнутой картонки с бумажными спичками. Западный вариант… мать его… Отрываешь гибкую полоску и начинаешь елозить ею по узенькой тёрочке. Для того, чтобы добыть огонь таким способом, нужно быть марсианином или скрипачом. С моими пальцами нечего даже и пытаться довести дело до конца…
Кстати, вспомнил нехитрую забаву, показанную мне однокурсником. Это один из видов «гадания» для бедных. Антоша (так его звали) вынимал две спички и просовывал их в щель между донышком и крышкой. Спички торчали, как две человеческие фигурки. Держа коробок вертикально, Антоша говорил:
- Смотрите, Михаил… Та, что пониже, – ваша дама. А вторая – вы. Вот в вас вспыхнула страсть… (Поджигает спичку, меня олицетворяющую.) Вы сгораете от любви… Причём чувство ваше… видите? оно стойкое… испепеляющее… Даму оно не зацепило… пока… (Антоша вертит коробок, пытаясь зацепить огнём вторую спичку.) Вы уже наполовину сгорели, но она остаётся непреклонной… Ага, в ней зажглось ответное чувство! (Вторая спичка тоже загорелась.) Но в вас страсть постепенно загасает, а девушка… горит вовсю, но никакого движения к вам навстречу не наблюдается… Оп! Вы потухли… А девушка продолжает сгорать от любви… (Моя спичка чуть склоняет к соседней почерневшую головку. «Дама», догорев до конца, чуть отворачивается.) Видите, Михаил? Вы как бы вяло извиняетесь: всё, мол, в прошлом… не взыщите… А ей только бы забыть всё поскорей!.. Грустно, Михаил, грустно!..
Как вы понимаете, вариантов того, как может протекать роман – уйма! Иногда в финале головки обеих спичек соединялись в «поцелуе». Иногда, потухнув, обугленные спички отворачивались в разные стороны. Ну и так далее!
А в Германию я среди подарков привёз приятелю–немцу набор спичек «Династия Романовых». Лица государей на этикетках были отталкивающими и смазанными, как на фотографиях преступников в учебнике по криминалистике.
Да и зажигались эти спички отвратительно – брызгали искрами и шипели проклятия.