И если бы я… снимал фильм… о… Короче, вот оно – последнее упражнение…

     Покачиваются цветы на клумбе. Лиловые лепестки. Лепестки полураскрыты, как губы. Глубокий, «втягивающий» лиловый цвет.

     Изящный молодой человек в серой визитке быстро и легко идёт по садовой дорожке. Оглядывается по сторонам с улыбкой. Так улыбаются, когда виноваты и наперёд знают, что их безусловно простят.

     Промельк светлого платья между деревьями. Молодой человек порывисто бросается в ту сторону.

     Он влезает в ветки, сбегает вниз по склону. Перед ним, подобрав воланы юбки, бежит барышня с выбившимся из причёски локоном. Локон развевается на бегу, как вымпел.

    Молодой человек кричит:

    - Мона! Мона, стойте!

    Она пугается, отчаянно убыстряет бег. Он преодолевает расстояние и смех - со всей силой упругой юности.

     Споткнувшись, Мона падает на четвереньки. Поднимается. Бегло осмотрев руки и платье, продолжает бежать. Но её падение было на руку преследователю. Он хватает её за локоть, силится удержать.

      Барышня вжимается в саму себя, жмурится и отворачивается. Молодой человек тянется к её уху.

    - Не бойтесь… Ради Бога не бойтесь, Мона!.. Я не люблю вас… Вы мне не нужны, Мона. Успокойтесь…

     Она закрывает лицо руками. Стоит неподвижно, молча. Как белая фигура надгробия.

     - Ну, пожалуйста… Мона… (Он касается её плеч бережно, словно они – крылья бабочки.) Успокойтесь… Всё будет хорошо. Сегодня вечером я застрелюсь…

     Она, наконец, опускает руки. Держит их вместе, точно они связаны. Медленно приоткрывает покрасневшие глаза. Направляет их блеск на молодого человека. Тот, едва касаясь, гладит её по спине. Смотрит светло и ласково.

     - Это… правда?- спрашивает Мона.

     Он кивает так, что не поверить невозможно. Прерывистый девичий вздох. Долгий взгляд. Ветер шевелит золотистые пряди молодого человека. Издалека, как сверкающий корабль, приближается музыка Верди («Хор рабов из оперы «Набукко»).

     С благодарной улыбкой Мона подаёт юноше руку. Он мягко ведёт её под локоть обратно в сад, они удаляются – в деревья, в глубину, в нарастающую музыку Верди.

     Музыка сливается с ветром. Полностью воцаряется над миром…