Если бы я снимал фильм об одиноком человеке, там могла бы быть такая сцена…

     Солнечный день. Избыток солнца: на кровли больно смотреть – полосы железа горят белым огнём. Весь дворик высвечен до противоестественной чёткости. На скамейке под деревом сидит Он. Поза закаменевшей расслабленности. Освещённые лучами складки костюма неподвижны, как у скульптуры. Костюм серый. Тень от дерева на лице – дымчато-сиреневая. Лицо также закаменевшее, холодно-мраморное…

   «Статуя» оживает. Он подносит ко рту тлеющую сигарету. Медленно затягивается… Несколько секунд вьётся маленький смерч табачного дыма… Медленно растворяется в нагретом воздухе.

     Подлетел голубь. Идёт по спинке скамьи – серый, нехороший, с кружочком безумного оранжевого глаза.

     Вялый отмахивающийся жест человека в костюме. Голубь вспархивает, показав изнанку перьев, похожую на рваное несвежее бельё. Снова затяжка. Человек приник к сигарете…

     Подъезжает автомобиль. Он с шипением входит в кадр, как голова красного, крытого лаком дракона. На передних сидениях двое парней. Они мучительно стандартны: обритые шары голов, футболки, татуировки, вьющиеся на пухлых предплечьях. Дверца откидывается, вместе с бритоголовым наружу вываливается грохочущая музыка. Бритоголовый осматривается. Кричит человеку в сером:

     - Эй, мужик, девчонку тут не видел в красной юбке?

    Серый глядит на спросившего. Стряхивает пепел и качает головой.

    Ещё раз осмотревшись, парень бормочет нечто хмуро-нецензурное, влезает обратно. Водитель бросает из окошка смятую пачку «Мальборо». Автомобиль стремительно уезжает, волоча за собой грохочущую музыку, как кошка тащит на бегу привязанные к хвосту консервные банки.

     Он смотрит вслед. Взгляд тусклый от неприязни. Потом переводит его вниз.

     Смятая красно-белая пачка сигарет на асфальте. Слышен голос человека в сером:

     -Она похожа на изнасилованную девочку в красной юбке…