Так… Сперва казалось, что написано за все годы не так уж много. Теперь же, когда приходится перепечатывать, уже так не кажется… Муторное занятие, откровенно говоря. Тем более, цель этого занятия не совсем ясна. Действительно, кому это всё нужно?
А?... Ну ладно…
Вот ещё один давний рассказец. Опять 2001-й год. Тогда у меня возникла идея «нестандартно описать самую стандартную ситуацию». Самый шаблонный сюжет – возвращается муж из командировки, а жена… и т.д.. Ну вот и как такое могло происходить в три различные эпохи?...
Адюльтер
1
Пролётка остановилась у подъезда трёхэтажного дома с попорченными кариатидами. Горностаев расплатился с извозчиком и вошёл в услужливо открытую швейцаром дверь.
- С возвращением вас, Александр Николаевич!- улыбнулся швейцар Тихон, силясь придать своей отяжелевшей фигуре былую солдатскую прямизну.
- Спасибо, Тихон. Как твоя нога?
- Бунтует, ваше благородие, никак не хочет служить по совести. Тётка прислала из деревни какую-то мазь… Может, поможет.
- Дай-то Бог. Будь здоров, Тихон!
Тихон лихо козырнул, причём галуны его засверкали, как потешные огни.
Поднимаясь по лестнице, Горностаев думал: «Лизонька ещё спит. Лежит этакий цветочек на подушке, посасывает во сне пальчик. Дивная младенческая привычка! А ещё, может, ножку из-под одеяла высунула, - не всю! а только самый кончик с нежнейшими маленькими пальчиками… Зайду к ней, неслышно поставлю коробочку с презентом на столик у её милой головки, нагнусь и поцелую Лизоньку в тёплую, чуть припухшую от сна щёку. Проснись, ангелочек, твой Шурочка приехал!... Сначала, натурально, она ничего не поймёт, но потом сон рассеется, и, засветившись улыбкой, она… Нет! Не стану больше воображать! Скоро увижу, как всё это произойдёт в действительности…»
Знакомая, родная дверь. Александр Николаевич звонит. Горничная Аня открыла дверь, взглянула на него и вся как-то взметнулась вверх. Точнее… Как бы это объяснить… Ощущение было такое, словно Аннушка пробует взлететь, оставаясь при этом совершенно неподвижной.
- Здравствуй, Аня! Что с тобой?
- Барин приехали!- выдохнула горничная, становясь белой, как её кружевная наколка.- А мы вас и не ждали… сегодня…
- Так что же мне, возвращаться обратно?- весело, ещё почти весело, спросил Горностаев, хотя нехорошее предчувствие уже потихоньку заползало в душу, начинало осторожно надавливать на сердце.
Боясь задавать вопросы, Александр Николаевич поставил саквояж на подзеркальник, сбросил на руки Аннушке пальто и, взяв коробочку с подарком, пошёл в спальню к жене. И вот именно когда он взял эту маленькую картонную коробочку с кокетливым бантиком на крышке, именно в этот момент, когда пальцы почувствовали такой хрупкий и совсем не имеющий веса предмет, Александр Николаевич осознал полную свою беззащитность, ощутил близкую беду.
- Александр Николаевич!- крикнула шёпотом Аня.- Елизавета Сергеевна…
Горностаев не слушал. Он спешил поскорее увидеть то, что поджидало его за складками портьер и дверью спальни…
Первой его заметила Лиза – жена. Глаза её потемнели, рот полураскрылся и съехал вбок. Она совсем по-детски спрятала лицо в одеяло. Видно было, как под одеялом съёжилось её испуганное тело.
А он, любовник, корнет Голубцов, молодой и густобровый крепыш с покатыми мускулистыми плечами, сперва удивился, затем сел на кровати, улыбаясь одновременно досадливо и снисходительно.
- Здравствуйте, Александр Николаевич. Раз уж так случилось… Позвольте нам хотя бы одеться…
Горностаев закрыл дверь, повернулся и пошёл по коридору. Навстречу ему вышла Аня, в руках она держала шашку корнета Голубцова. Как? Как Александр Николаевич мог не заметить её там, в передней?! Не говоря уж о шинели и фуражке! Поразительно, но не заметил. Не заметил…
Анна держала шашку с качающимися портупейными ремнями и смотрела на Горностаева круглыми глазами. «Что она хочет?- подумал Александр Николаевич.- Чтобы я зарубил его? Какой бред!...»
У себя в кабинете он сел на диван, осмотрелся. Обои с блёклыми букетиками, портреты в рамах, часы… На письменном столе – бронзовое пресс-папье со скалящимся львом, лампа…
- Вот я и дома,- тихо сказал Горностаев и рассмеялся. И смех его прозвучал довольно страшно в пустой комнате. А наступившая вслед за смехом тишина оказалась ещё страшней.
«Так… Ну вот и кончено всё… Она с ним в одной постели. А я что же?... Я сижу здесь на диване, чего-то жду… Как он сказал? «Позвольте нам одеться». Вы, мол, посидите там у себя, подождите пока я штаны надену. Вот свинья! Интересно, какие у него штаны? Ах да, вспомнил! Синие кавалерийские шаровары. Гадость! Пойти, дать ему по морде? Или вызвать на дуэль? Но разве это избавит меня от давящей тишины, от этой… пустоты?... Ах, Лиза, Лиза…»
Бросил взгляд вниз, увидел в правой своей руке коробочку с бантиком. Пальцы дрогнули, - коробочка упала на ковёр. Бесшумно упала… Где-то приоткрыли дверь. Подождали несколько секунд – захлопнули.
«Это кто-то из них,- говорил про себя Александр Николаевич.- Они, верно, переговариваются сейчас между собой. Она плачет, а корнет успокаивает её, проворно застёгивая свой защитный китель. Скоро предстоит с ними объясняться…»
Александр Николаевич встал, подошёл к зеркалу. Посмотрел на себя и удивился, не найдя сколько-нибудь заметных перемен в своей внешности. Только вот лицо бледное и усталое.
- Ну что же…- вслух, громко, произнёс Горностаев и вдруг зажмурился, сжал рукой веки, но не смог удержать внезапно побежавших слёз… В дверь тихо постучали.
- Александр Николаевич, можно войти?- спросил корнет Голубцов.
- Одну минуту!
Горностаев, задыхаясь, с торопливостью застигнутого врасплох преступника, стирал с лица слёзы. Вытащил платок и так тёр им глаза, словно хотел содрать кожу.
Корнет терпеливо ждал за дверью…
(Продолжение следует)