Мобильный LiveInternet За эти иллюстрации Николай Королёв получил первое место на международном графическом конкурсе

Здесь собраны иллюстрации Николая Королёва, выпускника Куйбышевского художественого училища.

Несколько лет мне попадались в интернете миниатюры этих чудесный акварелей - миниатюры настолько миниатюрные, что, рассматривая их, ничего нельзя было понять, за исключением того факта, что создал их, безусловно, художник чрезвычайно талантливый. И лишь в день сто двадцатилетия Булгакова (а именно, в 2011 году) булгаковские работы художника появились в сети в приличном качестве. Прекрасный подарок к юбилею!

Кстати, за эти иллюстрации в 2009 году Николай Королёв получил первое место на международном графическом конкурсе «5th Russian art week» в номинации «Полиграфический дизайн».

Иллюстрации Николая Королёва - Сайт Сергея Литвинова

18 иллюстраций к роману «Мастер и Маргарита»

«Никогда не разговаривайте с неизвестными»

— Для начала, я придумал и нарисовал эскизы ко всем 32 главам. Затем, определившись вместе с издателем, какие главы мы будем иллюстрировать в первую очередь, я приступил к работе над первой иллюстрацией к первой главе романа «Никогда не разговаривайте с неизвестными»…

Приступая к созданию персонажей, я заранее для себя решил, что прототипами их будут мои родные и близкие. Это, по-моему разумению, наиболее самый простой быстрый и честный путь к визуализации необходимых образов. Мне кажется, все мы в той или иной степени похожи на персонажей, прочитанных когда — то нами книг, похожи внутренне или внешне.

В итоге прототипом Воланда стал мой отец, прототип Ивана — родной племянник, с его юношеским нигилизмом, максимализмом и энергией, а Берлиоза я рисовал со своего знакомого ди-джея и ведущего на радио.

Первая иллюстрация — иллюстрация с Воландом, по замыслу должна была приковывать взгляд, гипнотизировать и вместе с тем подсознательно вызывать ощущение нестабильности у зрителя. Отсюда и её композиция, вписанные в перевёрнутый вершиной вниз треугольник персонажи иллюстрации. Существуют определённые композиционные схемы построения композиций, которые я всегда применяю в своих работах, перевёрнутый треугольник означает отсутствие равновесия.

Я не буду подробно останавливаться на каждой иллюстрации — это может занять слишком много времени, но расскажу о некоторых, на мой взгляд, интересных моментах связанных с ними.

«Понтий Пилат»

— Я не верю в случайности, что-то сознательно или нет приводит нас к тому или иному событию… Так, «случайно», в иллюстрации ко второй главе «Понтий Пилат», копья стражников, сдерживающих толпу, пересеклись в аббревиатуру «I X V», где «I» — Иисус, «Х» — Христос, «V» — Воскрес или Victory — Победа.
Забавно, но я на это обратил внимание уже после окончания работы.

«Седьмое доказательство»

— Отражение лунного света в очках Берлиоза разлетелось на осколки в иллюстрации к главе третьей «Седьмое доказательство».

«Было дело в Грибоедове»

— В иллюстрации к пятой главе «Было дело в Грибоедове» в образе подвыпивших гуляк, я изобразил разделённых на два лагеря писателей. С правой стороны, за спиной самого М. А. Булгакова, поедающего стерлядь (не судачков) «а ля натюрель», расположились его друзья — Юрий Карлович Олеша, цепляющий вилкой бутерброд и Бабель. С левой стороны — недруги писателя Шкловский, Толстой. Сам «Грибоедов» воплощён в образе храма.

«Нехорошая квартирка»

— В иллюстрации к седьмой главе «Нехорошая квартирка», в качестве интерьера, я изобразил кусочек мастерской своего близкого друга и самарского художника, кстати, в образе Коровьего он сам, а Азазелло — это тоже мой друг театральный режиссер и чистокровный русский цыган.

«Раздвоение Ивана»

— В иллюстрации к главе одиннадцатой «Раздвоение Ивана», удачным решением было (уже после окончания иллюстрации), пририсовать тень от решетки, которая ассоциировалась бы с сетью — символом несвободы.

«Явление героя»

— «Явление героя» глава тринадцатая, на которой изображено пол-лица Мастера, символ его внутреннего раскола и отсутствие его, предназначенной судьбой, второй половинки Маргариты. В образ самого Мастера я рискнул добавить от себя и нарисовать свой собственный глаз, ну и внешне Мастер тоже чем–то напоминает меня. Вообще, поиск образа Мастера, его визуализация была для меня самой сложной задачей.

«Слава петуху!»

— Если дьявол в мелочах, то в законченности иллюстрации к четырнадцатой главе «Слава петуху!» сыграла роль одна мелочь — левое колено Римского изначально не было освещено, но как только на нём появился холодный свет из окна, всё сразу встало на свои места!

«Казнь»

— На иллюстрации к главе шестнадцатой «Казнь», я изобразил момент, когда стражники разбегаются от налетевшей грозы, момент, когда людьми не осознаётся весь масштаб происходящего — распятие Христа, важнее укрыться от дождя и ветра! Поэтому изображение распятия в этой работе является частью пейзажа, стаффажем.

«Неудачливые визитёры»

— В иллюстрации «Неудачливые визитёры» к главе восемнадцатой, для меня самым сложным было найти цветовую палитру, которая не только бы отличалась от колорита остальных иллюстраций, но и подчёркивала суть действа — смогла бы передать жар адского пекла и нереальность происходящего.

«Маргарита»

— «Маргарита», глава девятнадцатая, была сделана в перекличке с образом Мастера из иллюстрации к главе «Явление героя». Здесь, в отличие от раскола Мастера, я показал через трёхкратное отражение Маргариты в зеркале её разрывающие на части мысли, сомнения, воспоминания, посетившие героиню после увиденного сна. Все эти отражения зыбки и не ясны, по большому счёту, они не имеют смысла, кроме того, что образ Мастера начал постепенно тускнеть и стираться. Зеркало — вот главный вход в композицию и в антимир поджидающий Маргариту в будущем.

«Крем Азазелло»

— Следующая иллюстрация к главе двадцатой «Крем Азазелло». Кто, как не любимая женщина, может вдохновить художника на изображение обнаженной натуры?! Я воспользовался моментом и изобразил свою супругу в образе Маргариты, а так же себя в образе Николая Ивановича — своего рода реверанс со своей стороны в сторону женской красоты. И ещё, изображая себя в образе Николая Ивановича, я тем самым снимаю пафос с того, что добавил свои черты во внешность Мастера.

Вообще, у многих, созданных мною визуальных образов героев романа, есть один общий прототип. Например, «Воланда», «Понтий Пилата» и «чекиста», прячущегося за стеной, на иллюстрации «Конец квартиры 50» я делал со своего отца, «Маргарита» и «Гелла» — это моя жена, не совсем она конечно, а образы, созданные благодаря ей.

[показать]

«Полёт»

— В иллюстрации к главе двадцать первой «Полёт», композиция изначально планировалась так, чтобы не Маргарита была перевёрнута вверх ногами, а мир вокруг был бы перевёрнут относительно её. Но в итоге, я решил перевернуть Маргариту, с той целью, что зритель обязательно захочет перевернуть картинку и в этот момент произойдёт одно важное событие — мир (хоть и нарисованный) и правда перевернётся на физическом уровне.

«Великий бал у сатаны»

— «Великий Бал у сатаны» иллюстрация к главе двадцать третей, вот где я в очередной раз с сожалением отметил тот факт, что композиция будет ограничена форматом листа. Великий Бал в моём представлении это как минимум горизонтальное расположение композиции и если бы не технические ограничения, как бы я развернулся изображая в панораме всю грандиозность происходящего! Но, пришло решение изобразить на листе мистический ритуальный танец, танец Воланда и Маргариты изображённых на фоне пар танцующих гостей. А если присмотреться, то внизу, за аметистовой колонной, можно увидеть хмурого бородача — Малюту Скуратова, наблюдающего за вами.

«Погребение»

— И снова момент неслучайной случайности возник в иллюстрации к главе двадцать шестой «Погребение». Произошло это следующим образом, когда я подготавливаю бумагу к работе, то процарапываю, тонирую и забрызгиваю её специальным составом (обычно это чай или кофе). Так вот, после того как я нарисовал убитого Иуду, то немыслимым образом все эти брызги и пятна соединились на листе бумаги в определённый узор из камней, теней от листвы и фактуры. Мне осталось только кое–что, кое-где подчеркнуть и доделать. Я, например, обратил внимание на то, что пятно, оставленное кофе на левой руке Иуды, напоминает запекшуюся кровь.

«Конец квартиры № 50»

— Иллюстрация к двадцать седьмой главе «Конец квартиры № 50», ну, здесь уж я оторвался по полной и просто с удовольствием рисовал «войнушку» (как в детстве, в тетрадке на задней парте). На этой иллюстрации перепуганные чекисты палят почём зря во все стороны, и только молодой грузин в глубине комнаты хладнокровно целится в кота Бегемота

«Прощение и вечный приют»

— И последняя иллюстрация к главе тридцать второй «Прощение и вечный приют». Я слышал много замечаний в свой адрес по поводу того, что я искажаю текст романа и «остроухий пёс серой масти» на моей иллюстрации вовсе и не остроухий. Я осознанно сделал пса с покорно опущенными ушами, что, по моему глубокому убеждению, больше соответствовало настроению происходящего, чем агрессивно торчащие уши, кстати, я рисовал реально существующую собаку одного своего друга. Справедливости ради нужно сказать, что в эскизах я пробовал рисовать торчащие уши у собаки, но меня не отпускало ощущение того, что из глубины картины добрыми и преданными глазами на меня глядит сам Бэтман. После такого видения все сомнения, какие уши рисовать отпали сами собой. Некоторые детали в этой иллюстрации перекочевали из других глав произведения, например, ласточка из второй главы «Понтий Пилат», пролетает через всё повествование и появляется в последней иллюстрации. Так же на иллюстрации можно заметить цаплю, древний символ перерождения и связи с загробным миром.

Ещё раз повторюсь, сказав, что об этих иллюстрациях, о процессе их создания можно говорить бесконечно… Что-то получилось лучше, а что-то хуже, некоторые иллюстрации я сделал бы сейчас совсем по–другому. Как говориться, нет предела совершенству! Но одно неизменно: для меня работа над ними — это бесценный опыт на всю жизнь. Ещё хочется отметить, что у меня бы ничего не получилось без моих родных и друзей, которые не раз советом или найденной точной позой, в момент позирования, помогали мне в работе. Как итог — книга, увидевшая свет.

«Чёрная магия и её разоблачение»

— Не всё сложилось так как хотелось — кризис в России, который начался в 2008 году, ввёл свои коррективы и дальнейшее производство серии «Культовые тексты советской эпохи» пришлось отложить до лучших дней. Часть иллюстраций осталась недоделанной. Вот, например, иллюстрация к главе двенадцатой «Чёрная магия и её разоблачение» так и осталась на начальной стадии. Но дело живо, книга существует, я держу связь с издателем и мы не оставляем надежды когда-нибудь продолжить проект.

Иллюстрации Николая Королёва