Верхний этаж во многом противоречил всему убранству башни - он не был украшен, не был застелен коврами. Он был пуст и холодные каменные стены, ограждавшие его от ветров, создавали впечатление, что здесь не башня, а каменная пещера. Если для крылатых хозяин башни предпочитал подвалы, то не умеющих летать ссылали на верхние этажи. Однако уже много лет, на самом верху не держали уже никого, кроме почтовых птиц - это был один из самых удобных способов доставки писем, хотя и не всегда работающий в грозу или во время войны.
Я не верил в божество Эру Илуватар, как его называли Единый Отец всего, всё же он не сделал ни для меня, ни для самой башни ничего, как в прочем при мне и для всего остального мира.
Я подошёл к окну, распахивая створки и выпуская часть птиц, чтобы они могли размять крылья.
-Прочь противные птицы!- Я с криками, махая палкой отгонял их с крыши - нечего сидеть, раз выпускают гулять. Под натиском воли они сдались и отлетели от крыши подальше или хотя бы расселись с той стороны, где я их не видел.
И всё же я понимал их, в клетках осталась вторая половина птиц.
Приставив палку к стене, я посмотрел на двор. С верхнего окна башни он был виден почти полностью, там сновали маленькие фигурки челяди, что-то перетаскивая и занимаясь своими делами.
Мне было искренне жаль их, они смотрели всегда только вниз и не видели ничего дальше своего носа.
К противному хрусту, который раздался сзади я уже почти привык, но оставить без внимания не мог. В нашей башне жил гадатель, противный старик в старой одежде. Он нередко захаживал наверх за перьями, но вот пол года как повадился убивать птиц. Сперва мне казалось, что моих сил, чтобы отвадить его от этого дела хватит... а потом понял,что нет. Я гонял его с крыши до самых нижних этажей, где он как крыса скрывался в переходах. А может и сам в крысу превращался - чем не шутит этот мир. Сегодня я успел согнать его только шесть этажей, как раздался звон. Чистый тонкий и высокий. Это означало, что сегодня у нас будут гости.
Башня замерла в ожидании. И я как наяву увидел как она разевает пасть, чтобы поглотить новоприбывших в свои недра. К нам много кто приезжал, но почти никто не хотел уехать или же не мог. Оглядев коридор, где и след простыл старика, я в сердцах пожелал ему переломать себе ноги и отправился на свой пост на верх башни.
При входе к птицам на невысоком столике, где обычно лежал корм, была тарелка, на которой высилось строение из узких витых полос вощёной бумаги, оплетавших конусом что-то похожее на бывшую птицу - смятый ком из перьев и костей. Чертовщина какая-то...
Из дыр между полосами редко торчали воткнутые специально перья. На полосах бумаги были красиво выведенные клейким веществом буквы, покрытые кристалликами соли. Эта конструкция возвышалась в луже из крови и кохи.
О боги, откуда у этого сумасшедшего кохи!
Нет, я это так не оставлю, сейчас же расскажу об этом хозяину.
Тонкие ступени, полотно витой лестницы, что-то серое бросившееся под ноги...
Башня довольно заурчала, въехавший в ворота гость теперь не покинет её пределы.

хотя да, читал.
но добавлять ничего не хочется.