Цистерцианцы – это старинный христианский орден, образованный еще в 1098 году. Его монахи и монахини живут по правилу Святого Бенедикта, которое звучит просто: молитва и труд. 

Библиотека аббатства Вальдзассена, построенная еще в 1433 году – одна из самых крупных в Баварии. Ежегодно ее посещают 60 тысяч посетителей. Но главная ее ценность – не только литература, но и великолепная внутренняя отделка, которая сохранилась до наших дней с первой половины XVIII века. 

Изображения греческих и латинских учителей церкви, античных мыслителей, величественные плафоны, многочисленные лепные рельефы с филигранными орнаментами, удивительные по красоте стеллажи и, конечно, старинные книги в ярких кожаных переплетах – все это вызывает восхищение. На четырех огромных фресках изображены сцены из жизни цистерцианского святого - пророка Бернарда…

[показать]

Наиболее известны десять фигур, изготовленных в человеческий рост и изображающих аллегорически главные пороки человечества с точки зрения монахов-бернардинцев: гнев, лень и глупость, оригинальность без смысла, злорадное зубоскальство, хвастовство, агрессивное невежество, чванство, тщеславие, нездоровое любопытство и лицемерие, выполненных в натуральную величину из липы, которые как бы поддерживают верхнюю часть библиотечного зала. 

Их автор – местный скульптор Карл Стилп (1668-1736), признанный мастер резьбы по дереву. Кстати, он же отвечал и за все пластические украшения библиотеки. 

Мужчины-шуты, словно живые, застыли в самых разнообразных позах. Их взгляд, мимика, одежда весьма красноречивы, и это неслучайно. Ведь в их образе автор-скульптор показал десять человеческих пороков, которые неизбежно ведут к греху.

[показать]

[показать]

[показать]

[показать]В четырех больших потолочных фресках изображены мистические явления и сцены из жизни великих святых цистерцианцев. В овальных медальонах изображены Отцы церкви.

Также библиотека украшена бюстами известных людей таких, например, как Софокл, Платон, император Нерон и Сократ.

1. Глупость

Мужчина с рябым лицом и широким носом одет весьма нелепо: плащ из кожи осла и из того же материала головной убор с ослиными ушами, а пуговицы – разные. Завершает этот странный облик ослиный хвост. В этой фигуре художник намекает на глупость, о чем свидетельствует пренебрежение этого персонажа к своей одежде и ее «ослиность». Как известно, осел в Германии, да и во многих других странах, с давних пор олицетворял именно глупость. 

2. Гневливость

Лицо мужчины, укутанного в плащ, шероховато, а рот скривился от злобы. Взгляд его направлен в пол, одну руку он держит за спиной, а вторую занес за голову, сжав в кулак. Говорят, в этой фигуре резчик Карл изобразил себя. Возможно, с помощью такого автопортрета он признался самому себе и потомкам, что, увы, тоже грешил излишней гневливостью, но пытался с ней бороться.

3. Распущенность

Мужчина в неряшливой одежде с капюшоном, напоминающем ночной колпак, с косматыми бровями и нечесаными волосами, судя по всему, совсем не заботится о том, как он выглядит. Его борода настолько длинна, что он заправил ее за пояс, и настолько спутана и грязна, что в ней завелись мыши. При всем этом, взгляд его, направленный на зрителя, весьма миролюбив и будто полностью отрешен от всего, что происходит вокруг. Эта фигура может олицетворять распущенность и беспечность во всех смыслах – как в быту, так и в отношении к общественным нормам и чужому мнению. 

4. Насмешливость

Как известно, христианство не приветствует такую людскую привычку, как высмеивание других. 
Фигура, олицетворяющая этот порок, изображает человека во время смеха. Он одет в богатую одежду с мехом, а лицо испещрено множеством мимических морщин. Колени согнуты, а руки подпирают бока. Весь вид этого персонажа не вызывает ощущения, что смех его добрый – от него явно веет злорадством.

5. Хвастливость

Молодой безбородый воин с закатанными рукавами и в античной броне чуть высунул язык, озорно улыбаясь. Он обхватил себя руками, правая из которых тянется к висящему у талии ножу. На хвастливость намекает не только его фигура, но и образ ножа. Ведь немецкое слово aufschneiden (резать, нарезать) в бытовой речи иногда употребляется в переносном значении как «бахвалиться, хвастаться».

6. Невежество

Бородатый мужчина в дурацком костюме с кистями и помпонами, скрестив руки и ноги, внимательно смотрит на своего соседа, словно слушая его рассказ. По взгляду видно, что это легковерный человек. Фигура, осанка, да и весь общий вид этого шута, по замыслу автора, воплощают невежество и выдают в нем человека недалекого. В те времена, когда создавались эти скульптуры, невежество уже считалось признаком духовной слабости.

7. Высокомерие

Улыбающийся бородач в одежде из львиной шкуры и с львиной головой, надетой в качестве шляпы, чуть приподнял правую руку, намекая на то, чтобы ему поклонились. Клювовидные сапоги, которые можно видеть на ногах этого персонажа, в старину символизировали надменную гордость. Царь зверей лев, как известно, тоже символизирует гордыню и высокомерие. 

8. Тщеславие

Фигура человека, расположенного напротив «гордеца», стоит в похожей позе. Отличие лишь в том, что он поднял руку, как бы подпирая ею верхний выступ стены. Мягкая шляпа, халат с дорогими пуговицами, «чулочно-носочные» сапоги со складками в виде львиных голов, короткая ухоженная бородка – все это, по задумке скульптора, намекает на тщеславие.

9. Любопытство

Под южным выступом оконной стены стоит восточный мужчина в чалме. Тюрбан, украшенный драгоценными камнями, одежда с узорчатыми карманами, жакет с шикарными пуговицами и длинный кружевной воротник говорят о его богатстве. За спиной он держит тыкву. Во второй руке, вытянутой вперед, когда-то тоже находился некий предмет, но установить, что это было, уже невозможно. Согласно преданию, это могло быть зеркало как намек на то, что вместо нездорового интереса к чужой жизни лучше бы поглубже заглянуть в себя. Лицо мужчины покрыто бородавками, а правое ухо крупнее левого, что намекает на склонность подслушивать чужие разговоры.

10. Лицемерие

Последний из десяти шутов, расположенный под северным выступом оконной стены, олицетворяет лицемерие. Безбородый длинноволосый мужчина одет в костюм священника, но в то же время подпоясан по-светски. При всем этом ноги его покрыты шерстью. Такое противоречие в облике намекает на то, что в человеке борются две противоположности и он не тот, за кого себя выдает. Кроме того, руки мужчины прикованы к телу, а сидящий у него на голове аист плотно зажал ему нос своим длинным клювом. Этот метафорический жест словно призывает лицемера разобраться в себе.