В жаркой стране, где солнце отливает песок в золото, правил могущественный король. У него было все, что может пожелать человек: власть, богатство, уважение. Но самой большой его драгоценностью был не трон, а друг детства, человек, с которым он делил и первую добычу на охоте, и первые тайны. Этот друг обладал одной удивительной чертой. На любое событие, радостное или горестное, он смотрел сквозь призму двух простых слов, которые становились его философией, его щитом и его ответом судьбе. Он неизменно говорил: «Это хорошо!».
Однажды судьба решила проверить эту философию на прочность. Король и его друг отправились на охоту. Друг, как всегда, готовил оружие — его верные руки заряжали ружье для повелителя. Но в тот день в привычный ритуал вкралась роковая ошибка. Когда король взял приготовленное ружье и нажал на спуск, грохот выстрела смешался с криком боли — взорвавшийся ствол оторвал монарху большой палец. Сквозь шум в ушах и пульсирующую боль король услышал знакомый, теперь казавшийся кощунственным, голос: «Это хорошо!». Боль и ярость затмили разум. «Нет, это нехорошо!» — проревел король и в припадке гнева приказал бросить своего самого верного друга в темницу. Казалось, железные решетки навсегда похоронили не только друга, но и его глупый, бессмысленный оптимизм.
Прошел долгий год. Король, уже с зажившей, но увечной рукой, снова отправился в лес. И снова охота пошла не по плану. На него напали дикие каннибалы, связали и привели в свою деревню. Все было готово для жертвоприношения: костер, столб, ликующие крики. Но когда дикари уже протягивали к нему руки, их взгляд упал на кисть пленника. Они замерли. На правой руке не хватало большого пальца. По их древнему и непреложному суеверию, есть человека с телесным изъяном — величайший грех, навлекающий проклятие. С проклятиями, но с поклонами, они развязали короля и отпустили его на свободу. Его спасла именно та рана, которую он так проклинал.
Вернувшись во дворец, потрясенный король впервые увидел прошлое в истинном свете. Он понял, что его друг, сидя в сырой камере, оказался пророком. Полный раскаяния, монарх помчался в тюрьму, сам отворил дверь и, обняв изможденного узника, воскликнул: «Ты был прав! Это хорошо, что я лишился пальца! Это спасло мне жизнь! Прости меня, друг, за тупость и жестокость». Он ожидал увидеть слезы, упреки или, наконец, счастливое оправдание. Но друг, выйдя на свет и вдохнув полной грудью воздух свободы, лишь улыбнулся своей мудрой, всепонимающей улыбкой и снова произнес: «Это хорошо!».
Король отшатнулся, не веря своим ушам. «Что хорошего в том, что я бросил тебя в эту яму на целый год? Ты хочешь сказать, что тебе там было хорошо?». И тогда прозвучал ответ, который перевернул все представления о судьбе, добре и зле. Это был не просто случайный подарок судьбы, а закономерное звено в цепи событий, где тюрьма обернулась не наказанием, а спасением.
«Если бы я не сидел здесь, — тихо сказал друг, — я был бы там, в лесу, с тобой. И у меня, как ты знаешь, все пальцы на месте». Король замер, пораженный. Каннибалы, найдя его целым и невредимым спутником, не стали бы разглядывать их руки — их пир был бы полным. Тюрьма, ставшая актом несправедливости, оказалась единственным местом, которое уберегло философа от верной смерти.