Рассуждения ефрейтора 28 легкой пехотной дивизии вермахта (Силезская дивизия) ( Schlesische leichte Infanterie-Division ), Вальтера Кринга, которые он изложил своему дяде в письме.
"Дядя Конрад, я знаю, что мы с тобой не очень хорошо расстались перед тем как меня отправили на фронт. До этого наше общение порой происходило сложно, ты был не во всём со мной согласен и не всегда меня понимал.
Только сейчас до меня стало доходить как ты во многом был прав… Мне больше некому написать, некому высказать мысли, которые не дают мне здесь покоя.
Я здесь уже третий год, а иногда кажется, что всю жизнь. Почти ничего не помню из прошло жизни, из того, что было до войны. За три года я потерял здесь двух братьев. Вчера от матери получил известие о том, что не стало Юрги… Его машина попала под обстрел русских лесных бандитов на проселочной дороге.
Может и мне в этом году суждено пасть от рук очередного красного фанатика? А, что на каждый год по одному брату, только в России может произойти такая злая шутка судьбы.
Дядя, эту войну очень сложно выиграть, она идёт без правил и чести. Как можно победить тех кто никогда не поймёт, что он её проиграл. Советы потерпели поражение ещё в 1941-ом, но так этого не поняли и не признали. Почему русские не умеют воевать честно? За что они цепляются?
Любой ценой они поворачивают вспять уже проигранные сражения, не считаясь с потерями как дикие звери вгрызаются в свои деревни, в которых нет ничего кроме глины и соломы, да старых печных труб.
Неужели Юрги рос в любви, ходил в церковный хор, закончил в школу, чтобы его грузовик обстреляли неграмотные и подлые бандиты, которые ходят в тряпье и стреляют из ржавых винтовок?
Мы с Юрги и Маркусом объехали до войны половины Европы, нам улыбались красивейшие девушки Корсики, а солнце обжигало наши плечи, когда мы гуляли по греческим Афинам осматривая памятники древности.
Эта русская чернь не видела ничего в своей жалкой жизни, им всё едино, что лес, что болото, кроме ненависти и умения убивать они ничего не впитали за годы своего существования.
Маркуса не стало в августе 1941-го где то под Новгородом, теперь нет и Юрги.
Может и я наступлю на мину красных или мне выстрелит в спину какой нибудь русский в очередном кошмарном городе, каким для Рейха стал Сталинград?
Разве мы могли знать, когда читали в школе про орды гуннов Атиллы, что мы столкнемся с ними наяву?
Почему нас сюда привели? За что нам это всё, дядя?»
Из письма Вальтера Кринга