Днем и ночью работали врачи, медицинские сестры, санитарки. Им помогали жители города. Партийные и советские организации мобилизовали всех и все.

Первым доложил о готовности к приему раненых начальник госпиталя П. С. Тураев. В шесть дней уложились и в госпитале, которым руководил Т. Т. Селезнев. А пятого августа прибыл первый эшелон с ранеными. Потом санитарные поезда шли и шли непрерывно... Город-курорт стал городом-госпиталем.

Трудно было, особенно в первые дни, с организацией питания, не хватало инструментария, белья. Но особенно остро ощущался недостаток в квалифицированных хирургах. Создали курсы. Военно-полевую хирургию осваивали терапевты и акушеры-гинекологи, педиатры и диетологи, урологи. Готовили и медицинских сестер. Вскоре прибыли хирурги из Краснодарского медицинского института Бывало, по 1012 часов не отходили они от операционного стола. Не отставали от них и местные врачи.

Около восьми тысяч операций за годы войны сделал доктор медицинских наук И. Д. Чебриков. Волшебником называли раненые специалиста по пластическим операциям Н. И. Агапова, тогда кандидата медицинских наук. Учили молодых, оперировали сами ведущие хирурги И. А. Агеенко, М. П. Галковский, Н. В. Роменский, доцент В. Д. Бантов.

Возглавлявший в те годы исполком Сочинского городского Совета депутатов трудящихся А. Ф. Белоус вспоминает:  Для партийных и советских организаций города не было, пожалуй, тогда задачи важнее, чем обеспечить госпитали всем необходимым, помогать врачам в их нелегкой, до предела напряженной работе. Они показали себя настоящими патриотами, верными долгу, самоотверженными людьми. С каким уважением относились к ним раненые, как высоко ценили все мы их труд!

Эти фотографии, хранящиеся в фондах Сочинского музея краеведения, сделаны в годы войны.

Врачи делали все возможное, чтобы восстановить здоровье бойцов, стремившихся вернуться на фронт разить врага, гнать его с нашей священной земли. В сочинских госпиталях широко практиковали переливание крови, пересадку тканей, лечебную гимнастику. Для восстановительного лечения использовались иловые грязи, морские ванны; начали применять оригинальные повязки, так называемые ватно-марлевые кольца, заживляли раны под специальной пленкой, пропускающей ультрафиолетовые лучи. Приспособили к кроватям устройство из бамбуковых палок, чтобы у больных не было пролежней.

Постепенно сочинские госпитали специализировались по неотложной хирургии, ранениям грудной полости, ортопедическому лечению конечностей, челюстной хирургии и ряду других профилей.

С каждым днем все четче, слаженней работал персонал. Но забот не убавлялось. Почти отучились отличать день от ночи. Работали, бывало, и под бомбежкой; иной раз стояли у операционного стола при свете керосиновых ламп или автомобильных фар.

И сейчас еще почта приносит в Сочи письма, в которых старые солдаты снова и снова благодарят врачей, сестер, санитарок за умелое лечение, за заботу, за ласку. Немало таких писем сохранилось, например, у старшей операционной сестры Т. М. Демент. А недавно она неожиданно встретилась в санатории «Москва» с одним из своих подопечных.

 Прохожу через вестибюль, рассказывает Татьяна Михайловна, вдруг слышу, кто-то кричит: «Танечка!» Оборачиваюсь. Навстречу бежит пожилой мужчина и восклицает: «Танечка! Не узнаете?» Давно уже я перестала быть «Танечкой», давно не слышала такого обращения. Приглядываюсь. А он вынимает из кармана фото и показывает: «Так вот же я!» Узнала. «Петр»,кричу уже теперь я.

Много месяцев лежал в нашем госпитале офицер П. И. Полушкин. Был тяжело изранен, обескровлен. Боялись, что не выживет, но выходили, спасли.