Рождественские желания

Эти заговорщицкие взгляды и перешептывания продолжались еще целый месяц, и к Рождеству нервы Гарри были уже порядком подпорчены. Хорошо хоть, его анимагическое превращение близится к финалу, думал он с гордостью. Теперь он мог сделать волчьим все тело, кроме головы, но процесс был почти завершен. Он направлялся в библиотеку подучить еще сигилов – под видом изучения чар – когда весьма узнаваемую троицу, своего брата и двух его лучших друзей, эти трое стали неразлучны за последние месяц-полтора. И шли они в библиотеку.
Так, положим, Гермиона может согласиться потратить свое свободное время на учебу, но Адриан и Рон? И к тому же накануне обеда? Да ни в жизнь! И потом, это уже не первый раз, когда происходит нечто подобное. Зеленоглазый мальчик частенько заставал Адриана и двух его друзей пролистывающими книги в библиотеке, но поскольку обычно он приходил туда первым, он не мог незаметно к ним подойти. Но сегодня такая уникальная возможность представилась.
Больше не раздумывая, он подождал, пока они войдут в библиотеку, досчитал до ста и последовал за ними. Ему потребовался всего один быстрый взгляд, чтобы понять, что их так заинтересовало – Биографии и Новейшая История? с чего бы это? – и быстро скрылся за стеллажами у них за спиной. Он прижался к щели между двумя книжными шкафами, и постарался максимально прислушаться к их шепоту. Вскоре его усилия были вознаграждены: раздался приглушенный шкафом раздраженный голос Рона.
– Вы уверены, что мы смотрим нужные книги? – почти проныл он.
– Это книги о великих волшебниках и ведьмах нашего века, Рон! Если Николас Фламель где-то и упоминается, то именно здесь! – взволнованно ответила Гермиона, и у Гарри в голове завертелись мысли. Николас... Книги... Адриан... Что?
– Угу, но мы так долго ищем, уже полтора гребаных месяца! – жаловался Рон.
– Слушай, Рон, – произнес Адриан, его слова сопровождались тихим шуршанием, указывающим, что он задел несколько книг. – Если мы не выяснить, кто такой Фламель, мы не сможем даже приблизительно понять, что охраняет Пушок.
Они тоже знают, что пса зовут Пушок? Но откуда? Гарри попытался вспомнить, когда они стали странно себя вести. Как любезно подсказал Рон, все началось полтора месяца назад... Собственно говоря, сразу после его первого матча по квиддичу. Но что могло стать причиной таких изменений? Его мозг вскипел, пытаясь увязать все воедино.
– Он разговаривал с Хагридом вместе с Роном и брюнеткой, – как ни удивительно, на ум приходили слова его крестного. Точно; Адриан пришел тогда позже, потому что они с Роном и Гермионой разговаривали с Хагридом. Это Хагрид дал директору Цербера, который сейчас охраняет Камень. Конечно же, Хагрид знает, почему именно Цербер должен охранять нечто, спрятанное в школе; Дамблдор наверняка ему сказал. Хагрид не сумеет солгать даже ради спасения своей жизни; несколько вопросов и оговорок, и его брат легко смог узнать о Николасе.
– Но почему мы не можем уже просто кого-нибудь спросить? – заскулил Рон; хороший вопрос, если уж на то пошло.
– Потому что Снейп тогда запросто все узнает, Рон! – прошептал в ответ Адриан, и Гарри удивленно поднял бровь; при чем тут Сев?
– Я не могу поверить, что Дамблдор все еще ничего не сделает с этим мерзавцем! – воскликнул Рон. Минуточку!
– И он точно был в коридоре на третьем этаже в ночь нападения! – согласилась Гермиона.
– Только подумать, мой брат должен был в детстве проводить вместе с ним так много времени! – гневно добавил Адриан. – Папа всегда говорил, что это плохая идея!
– Бьюсь об заклад, именно поэтому Гарри такой худой и бледный! Снейп, наверное, заставлял его целый день работать по дому! – ага, точно, думал обсуждаемый волшебник; меня заставляли жить в замке и путешествовать по всему миру. Горе мне! Гарри не мог поверить своим ушам; они думали, что за всем этим стоит Северус?
– Так, хватит, вы оба! – прошипела Гермиона. – Нам нужно продолжать искать! – а мне уже пора идти, подумал Гарри, размышляя, как бы отловить Северуса Снейпа. Мастер зелий будет в ярости, подумал Гарри, и у него будет на это полное право.
– Итак, правильно ли я понял; они думают, что за всем этим стою я? – спросил Северус и захохотал. Зеленоглазый мальчик удивленно на него посмотрел.
– Думаю, ты меня не понял. Они думают, что...
– О, я тебя прекрасно понял! – заверил его Северус, утирая слезы с глаз. – Но давай начистоту, Гарри; кого, по-твоему, мог заподозрить твой брат? Флитвика?
– Я просто надеялся... ой, ну я не знаю! – сказал Гарри, поглубже забираясь в кресло рядом с пылающим камином в кабинете Северуса. – Я просто надеялся, что Адриан сможет составить о тебе собственное мнение, не основанное на всей той грязи, которую Сохатый и Сириус рассказывают о тебе. Я был не прав, вот сюрприз... – последнее он пробормотал себе под нос.
– Все в порядке, правда; я воспринимаю это как похвалу моему удивительному актерскому мастерству, – серьезно сообщил Северус, заставив Гарри засмеяться, чего, собственно, и добивался.
– По крайней мере, они не имеют ни малейшего представления, где искать информацию про Николаса. Я имею в виду, мне было восемь лет, когда я впервые услышал его имя, и уже тогда я знал, что оно мне что-то напоминает; можно подумать, что Адриан со всей своей подготовкой должен был где-то о нем читать, – пожаловался мальчик.
– Ну, если что, всегда есть коллекционные карточки от Шоколадных Лягушек... – Северус замолчал, вызывая у Гарри смешок.
– Я не знал, что у Николаса такая есть. Он вроде бы пытается не светиться.
– У него такой нет; он упомянут на дамблдоровой.
– Знаешь что, – сухо сообщил Гарри. – Иногда я считаю, что ты больший сладкоежка, чем Рем, а это о чем-то да говорит.
– Это точно, говорит, – ухмыляясь, согласился Северус. – В любом случае, пока они продолжают искать в неправильных книгах, нам не о чем беспокоиться. И вообще, приятно видеть, что они достаточно меня боятся, чтобы не спрашивать у окружающих; они могли бы, в конце концов, спросить у кого не следует, – заключен мастер зелий.
– Например, у Квиррелла?
– Именно что у Квирелла, – согласился Северус, помрачнев. – А теперь скажи-ка мне; ты все еще планируешь остаться в Хогвартсе на каникулы?
– Ага. Адриан попросился остаться с Роном, у того семья собирается в Румынию навестить Чарли или как-то так, и я подумал, что будет лучше, если я тоже останусь, – сообщил Гарри. – Кроме того, Сохатый решил свозить мою маму за границу; что-то насчет второго медового месяца.
Едва договорив, Гарри тут же пожалел, что не проглотил язык; как он мог сказать что-то подобное? Однако Северус, похоже, собрался удивлять его сегодня по полной.
– Хорошо, – решил он. – Лили заслужила небольшой отдых.
И если честно, он сказал именно то, что думал. Он даже сам немного удивился, но ему, наконец, удалось думать о Лили и Джеймсе без болезненных покалываний в животе. Он просто хотел видеть женщину, которая была ему небезразлична, счастливой, и если Джеймс Поттер мог ее такой сделать, тогда ладно. Он по-прежнему любил Лили, осознал он; она была его первым и вернейшим другом и замечательной женщиной. Он просто больше не был в нее влюблен. Понимание этого вызвало улыбку на его лице.
– Папа, ты в порядке? – спросил Гарри, и улыбка Северуса стала еще шире.
– На самом деле, у меня все прекрасно, спасибо, Гарри, – спасибо за все, малыш, подумал он, глядя на удивленного юного волшебника. – Я почему спрашиваю, я тут подумал, что это будет вполне подходящей возможностью завершить наше анимагическое превращение.
– Правда? – спросил Гарри, его губы расползлись в улыбке.
– Правда.
– Знаешь, ты ведь мог завершить превращение уже месяц как или около того, – застенчиво уточнил Гарри. – Тебе не нужно ждать...
– Гарри, я хочу подождать; мы ведь вместе начинали, – сообщил Северус своим самым серьёзным тоном, и Гарри снова улыбнулся.
Рождественские каникулы наступили очень скоро, и в день отъезда из замка Гермиона Грейнджер что-то нашептала Адриану и Рону, что именно – Гарри не расслышал, сидел слишком далеко. Не то чтобы ему нужно было напрягать воображение, чтобы понять, о чем речь. Он вздохнул; как бы ему хотелось, чтобы брат делился с ним своими планами! С другой стороны, он полагал, что не ему жаловаться, учитывая, сколько всего он сам скрывает от своего брата. К тому же, у него был повод для радости; этой ночью он собирался завершить свое превращение; все, что ему нужно было сделать, это подождать, пока все уснут, и утащить мантию. При этой мысли он улыбнулся.
В полночь он, все так же улыбаясь, выскользнул из общей гостиной под носом несколько удивленной Полной Дамы. Северус открыл дверь на первый же стук, и сняв свои маскировочные чары, они тут же приступили к работе. Для начала они попрактиковались изменять отдельные части тела, и Северус счел их готовыми к полному превращению.
– Только не забывай держать в голове финальную картинку; представляй волка, – напомнил мастер зелий, и Гарри кивнул. Мальчик закрыл глаза и сосредоточился. Он представил себе черного волка, которым пытался стать, и приказал своему телу начать изменения. Первым, что он почувствовал, было покалывание выраставшего на его теле меха; потом странное ощущение, что его тело тянут или сжимают, пока оно не приняло заданную форму. Когда он почувствовал, что изменения прекратились, он открыл глаза. Мир вокруг выглядел иначе, решил он; цвета исчезли и... он действительно слышал, как кто-то ходит по полу у него над головой сквозь добрых четырех фута плотного камня? Похоже, так и есть. О, и тут еще один волк, который с надеждой смотрит на него с другой стороны комнаты. Он чуть не подпрыгнул, не сразу осознав, что это Северус. Тот рявкнул, что, похоже, было волчьим вариантом смешка.
Гарри подошел к Северус и немного оттолкнул его лапой, добившись лишь того, что мастер зелий – в образе волка – шлепнул его по затылку, обнажая зубы в волчьей усмешке. Волк Северуса был выше, отметил Гарри, но это, наверное, из-за разницы в возрасте. С возбужденным смехом – воем – Гарри подскочил и, приземлившись на четвереньки, немного побегал по комнате, едва замечая и веселя покачивающего головой Северуса. Мастер зелий превратился обратно, жестом предлагая Гарри сделать то же самое; потребовалась некоторая концентрация, но вскоре Гарри оказался в своем привычном теле, широко улыбаясь мастеру зелий.
– Это было круто! – решил он, пока Северус смеялся над его выходками
– Вынужден согласиться, – констатировал тот. – А теперь давай посмотрим, сможем ли мы обернуться быстрее; превращение должно стать естественным.
И именно этим они и занялись, потратив на обучение еще час, прежде чем они оба были удовлетворены прогрессом, которого добились за эту ночь. Гарри почти подпрыгивал от радости; он стал анимагом! Настоящим и полноценным! И доказательство, как он подозревал, отразилось на его знаке. Он почувствовал привычное тепло, которое может означать только изменения в его эмблеме; и действительно, там, прямо под линией, отмечающей его как змееуста, внутри одной из горизонтальных линий, составляющих его эмблему, стояли две руны, которые он и сам мог перевести. Анимаг.
Он покинул кабинет Северуса с маньячной улыбкой на губах и книгой, которую Северус принес из дома, под мышкой; тот нашел ее всего несколько дней назад и сразу решил, что мальчик захочет на нее взглянуть. Она называлась Eormenláf Déordrýa или, на современном языке, Наследие Анимагии. Она была написана рунами, и мастер зелий хотел, чтобы Гарри попробовал свои силы в ее переводе. Гарри провел большую часть следующей ночи, занимаясь именно этим.
Не удивительно, что в результате рождественским утром два дня спустя его грубо – и слишком рано – разбудил Адриан, которому не терпелось открыть свои подарки. Гарри посмеялся бы над выходками своего брата, если бы прикроватные часы не сообщили ему, что он проспал всего пять часов; он все еще работал над этой книгой, делая заметки по мере прочтения; она оказалась довольно интересным чтивом, особенно та часть, где говорилось, что превращение влияет на человеческую форму волшебника так же, как личность волшебника влияет на результат превращения. Видимо, были некоторые особенности, которые передавались от одной формы другой, но Гарри все еще читал эту часть. Вернувшись в реальность, он увидел кучу подарков в изножье кровати и нетерпеливого брата-близнеца, который прыгал по его постели, пытаясь его разбудить.
– Вставай, Гарри! – взволнованно сказал Адриан. – Нам нужно открыть подарки!
– И тебе Веселого Рождества, Адриан, – усмехнулся Гарри, его брат только пожал плечами в ответ.
– Веселого Рождества, Гарри, – произнес, зевая, Рон, которого, похоже, разбудили так же, как зеленоглазого волшебника.
– Ага, ага! Веселого Рождества всем! Теперь мы можем открыть наши подарки? – сердито воскликнул Адриан, пересчитывая кучу пакетов у своей кровати. Гарри и Рон посмеивались над ним, но, тем не менее поднялись, готовые посмотреть свои подарки, раз уж все-таки проснулись. Гарри знал, что позже ему нужно будет посетить кабинет Северуса, чтобы получить свои подарки от мастера зелий и Фламелей, но вот эти подарки тоже выглядел вполне себе ничего.
Он начал их распаковывать и нашел самодельную флейту от Хагрида, новый и тоже самодельный изумрудно-зеленый свитер от миссис Уизли – Гарри нравились и они, и то тепло, которое было вложено в каждую петельку, – книгу прекрасно подходящих для шалостей заклинаний от Сириуса и годовую подписку на Еженедельную Трансфигурацию как знак внимания от Рема, с сопровождающей запиской, что, хотя он вряд ли поймет все прочитанное, оно будет ему полезно, если хотя бы половина из того, что сказала о нем Минерва, правда. А зная Минерву МакГонагалл, решил оборотень, наверняка все так и есть. Ремус не мог знать, что мальчик давным-давно хотел подписаться на этом журнал, но не представлял, как это сделать втайне от родителей; он мысленно пометил себе лично поблагодарить за этот подарок.
Его родители подарили ему новый набор для квиддича, в том числе комплект по уходу за его новой метлой, который Гарри рассматривал с улыбкой. Они находились в Париже, как поведало ему их письмо, и, похоже, отрывались на всю катушку. Он откусил немного вкуснейшей шоколадной помадки, которая шла вместе со свитером миссис Уизли, прежде чем Фред и Джордж ворвались и похитили их на семейную прогулку, как они это назвали. Гарри обнаружил, что улыбается весь день – определенно, это было как-то связано с цветком, украшавшим чепчик, который Дамблдор надел вместо своей волшебной шляпы; Гарри подметил еле различимые признаки того, что Северус делает все возможное, чтобы тоже не рассмеяться.
Незадолго до комендантского часа он помчался к кабинету Северуса, упомянув своему брату, что он – очень вовремя – забыл в подземельях свой учебник по зельям, но как-то не нашел времени за ним зайти. Рон не мог понять, почему Гарри вообще пожелал добровольно посетить подземелья, тем более на Рождество, на что зеленоглазый мальчик быстро напомнил ему про трехфутовое эссе, которое они должны написать о восьми основных ингредиентах зельеварения. Рон побледнел и угрюмо кивнул, и Гарри покинул общую гостиную. Он постучал в кабинет Северуса и быстро вошел, запирая за собой дверь и споро избавляясь ото всех скрывающих чар.
– Веселого Рождества, папа! – воскликнул мальчик, бросаясь обняться с мастером зелий, ответившим ему тем же.
– И тебе Веселого Рождества, Гарри! – ответил на приветствие почетный папа. – И так, как прошло твое первое Рождество вдали от дома?
– Странно, – сразу же определил Гарри. – Но вообще, любой день, когда Дамблдор захочет надеть чепчик, будет странным, – Северус расхохотался, чего он не мог позволить себе весь день.
– Порой у этого человека слишком много причуд для моих бедных нервов; а ведь приходится выдерживать бесстрастное лицо, сидя рядом с этим! – согласился мастер зелий и, вытащив палочку, взмахнул ею, призывая из-за стола два пакета. – Я полагаю, тебе нужны твои подарки, – усмехнулся он.
– Да, я бы хотел их получить, – спокойно согласился Гарри, и тут же ухмыльнулся сверткам в своих руках. Они оба походили формой на книги, и он решил для начала распаковать ту, которая поменьше; как оказалось, это был подарок от Николаса и Перенель; это действительно была книга, из личной коллекции алхимика, как было сказано в сопровождающем письме. Она называлась Rubedo*, и Гарри на несколько секунд застыл с отвисшей челюстью, пока Северус не прервал молчание.
– Я так понимаю, такого подарка ты не ожидал? – озадаченно спросил мастер зелий.
– Не ожидал? Это... это же... – промямлил Гарри.
– А теперь полными предложением, если можно, – предложил Северус, посмеиваясь, пока Гарри приходил в себя.
– Это книга о завершающем этапе создания Философского Камня, – тихо произнес Гарри. – Последняя часть Magnum Opus**, секрет всех секретов алхимии, – теперь и Северус смотрел на книгу с тем же трепетом, что и Гарри. – Ты понимаешь, что это такое? Николас, наверное, сам это написал! – воскликнул Гарри, благоговейно переворачивая страницы рукописной – теперь это было абсолютно ясно – книги. Это было оно; финальная стадия становления полноправного алхимика.
– Ты тут сейчас хочешь мне сказать, что Николас прислал тебе руководство по созданию Философского Камня? – недоверчиво спросил Северус.
– Нет, не то чтобы руководство, – пояснил Гарри, осторожно касаясь книги, словно боялся, что она исчезнет. – Здесь описан внешний вид протекания процесса, конечный результат, если хочешь; каждый алхимик должен сам найти свой путь его достижения, но... Похоже, Николас посчитал меня достойным попытаться подняться до этого уровня. Это... Это невероятно, Сев, – серьезно объяснил Гарри, и Северус положил руку ему на плечо, понимая, сколько этот момент должен для него значить.
– Ты молодец, малыш, – просто сказал он, и Гарри улыбнулся, а потом побледнел и удариться в панику.
– Но... Еще слишком рано! – вдруг воскликнул он. – Разве я уже готов?
– Гарри, выдохни! – скомандовал мастер зелий. – Ты сам сказал: это не инструкция; тебе могут понадобиться годы, чтобы достичь этого уровня, – логика Северуса, кажется, успокоила мальчика.
– Прости, – краснея, извинился он. – Просто... подарок Николаса, можно сказать, застал меня врасплох.
– Я заметил, – ухмыльнувшись, отозвался мастер зелий. Гарри осторожно положил книгу Северусу на стол и начал разворачивать подарок мастера зелий. Первым, что он увидел, было серебряное кольцо с выгравированными на нем рунами, которые, как рассказал Северус, создавали мощное отвлекающее заклинание. – Пока оно на тебе, – объяснил мастер зелий, – тебя не обнаружить никаким магическим способом; он даже заблокирует твой след в Министерстве, если ты используешь парочку небольших заклинаний в маггловском районе. Я тут подумал, что так проще, чем обновления заклинание каждую неделю.
Гарри улыбнулся и надел кольцо на большой палец правой руки, пряча его скрывающим заклинанием. Потом он перешел к основной части подарка. Это было еще одна книга, называющаяся...
– Не может быть! – воскликнул Гарри и бросился обнимать Северуса так сильно, как только мог, крепко сжимая в руке экземпляр Искусства Создания Метел. – Где ты нашел эту книгу? – взволнованно спросил он.
– То ли я купил, то ли не купил долю в Обскурус Пабликейшнс, агентстве, которое то ли печатает, то ли не печатает настоящие учебники для создателей метел, – заявил Северус, спокойно обозревая отвисшую челюсть мальчика.
– Правда? – на что старший волшебник с ухмылкой кивнул. – Круто!
– Это точно, – подтвердил Северус, а затем откровенно рассмеялся. – Но если серьезно, это только первая книга серии. Когда закончишь ее, я дам тебе почитать остальные.
– Спасибо, папа! – засиял Гарри.
– Не стоит; если ты действительно хочешь изучить что-то новое, я не могу тебе в этом не помочь, – заверил его мастер зелий. Гарри улыбнулся и достал из кармана маленький пакет, аккуратно завернутый в синюю бумагу и перевязанный золотой лентой. – Что это? – смущенно спросил Северус.
– Навозная бомба, просто хорошо упаковано, – сухо отозвался Гарри. – Это твой рождественский подарок!
Глаза Северуса расширились; Гарри всегда дарил ему подарки на Рождество – он был единственным, кто это делал, если честно – но в этом году он ожидал, что школа, и все такое... Не то чтобы Гарри мог сделать ему лучший подарок, чем назвать его папой, но все равно его переполнило чувство растекающегося в груди тепла.
– Спасибо, Гарри, – произнес мастер зелий, принимая из рук мальчика протянутый подарок.
– Сначала открой... – пробормотал Гарри. – Не то чтобы это было чем-то особенным; в смысле, я сам это сделал, у меня не было времени, чтобы купить что-нибудь... Если тебе не нравится... – Северус тем временем аккуратно развернул свой подарок и открыл небольшую коробочку, обнаружив там такой же маленький запечатанный стеклянный пузырек, обвитый проволокой из неизвестного черного металла, а внутри были, кажется, какие-то переливающиеся кристаллы синего вещества и небольшой гелиодор*** с вырезанным на нем сигилом. Флакон был заполнен чем-то вроде полупрозрачного масла, еле заметно светился голубым светом и выдавал сильный магический всплеск.
– Это... – Северус замолчал, в шоке разглядывая крошечный пузырек.
– Это алхимические чары, – краснея, сообщил Гарри. – Конкретно эти относятся к типу усиливающих, они должны помочь тебе в работе с заклинаниями, – объяснил Гарри. – Сигил позволяет хранить излишки магии, которые остаются после использования заклинания; потом ты можешь их использовать когда захочешь, просто сожми чары, когда понадобится другое заклинание... – закончил мальчик, густо покраснев. Северус просто смотрел.
– И ты сделал это сам? – спросил Северус, откинувшись на спинку кресла и с благоговением глядя на чары.
– Ну, я попросил Николаса прислать совой ингредиенты, но я разработал сигил и вложил чары, накладывал необходимые заклинания прошлый месяц или где-то так. Я знаю, это не так много, но...
– Гарри, – остановил его Северус и посмотрел ему прямо в глаза. – Это, – сообщил он, указывая на чары, – очень редкий, очень ценный магический артефакт. И то, что ты сделал его сам...
– Но это основы работы с сигилами, – просветил Гарри. – Любой алхимик может...
– А сколько вообще алхимиков? Которые работают, я имею в виду, – серьезно спросил Северус. – И сколько из них, по-твоему, охотно расстаются с такими мощными чарами? – Гарри растерянно посмотрел на него, как-то он никогда раньше об этом не задумывался; насколько вообще много алхимиков? – Очень мало, уверяю тебя, – сообщил Северус, словно читая его мысли. – И ни одного уровня Николаса. Так что поверь мне, когда я говорю, что эти чары... они исключительны, Гарри, – Гарри еще больше покраснел.
– Спасибо, – пробормотал он еле слышно, и Северус втянул его в объятия.
– Я говорил в последнее время, что ты гений?
И они оба рассмеялись. Вскоре Гарри вынужден был уйти, все-таки уже почти наступил комендантский час; он положил обе книги в свою сумку и попрощался с Северусом, оставив его рассматривать чары, пока ему не настанет пора выйти на дежурство. Сам Гарри припустил к гриффиндорской башне. Как только он вошел в общую гостиную, он как мог быстро, стараясь не сорваться на бег, направился прямо к своей кровати, задернул полог и вытащил из своей сумки подарок Николаса; он не был уверен, как долго он читал – наверное, несколько часов – когда его внимание привлек звук открывшегося, а затем закрывшегося сундука, нарушивший тишину комнаты. Зеленоглазый волшебник подскочил за своим пологом и едва успел заметить своего брата, прежде чем тот исчез под мантией-невидимкой; а был такой прекрасный день...
Гарри сдержал вздох, встал, чтобы последовать за братом, и быстро наложил на него следящее заклинание, когда тот выходил из общей гостиной; требовалось соблюдать осторожность и надеяться, что Адриан не решится пройти местами, которые этой ночью патрулирует Северус. И что это значит? Район библиотеки? Гоблинское золото! Ну не может же брат и в самом деле направляться... Не может быть! Но, как Гарри пришлось убедиться, Адриан действительно направлялся в библиотеку. Скрываясь в тени, младший из близнецов Поттеров последовал через школу за своим братом и остался ждать снаружи, когда тот вошел в библиотеку; последовать за ним туда не удастся. У него не было мантии, и, к тому же, он уже представлял, куда направился его брат. Если он был прав, ему остается подождать всего нескольких минут, прежде чем...
Ожидаемый пронзительный крик разбил ночную тишину на мелкие осколки. Наверное, Адриану следовало на этот раз прислушаться к совету Гермионы и почитать Историю Хогвартса. Если бы он ее прочитал, то знал бы, что все книги в запретной секции убийственно орут, если студент пытался прочитать их без разрешения. Не желая обмануть ожиданий, из потайного хода появился Филч – Гарри сделал мысленную пометку его запомнить – и помчался прямо в библиотеку, преследуемый по пятам своей кошкой, миссис Норрис. Повешенная на брата следилка четко указала, что тот проскользнул прямо под расставленными руками Филча – какая ирония – и теперь бежал к Восточному крылу, прочь от Главной Лестницы. Что-то ему подсказывало, что брат совершенно растерялся.
Гарри подождал, пока Филч покинет библиотеку и скроется в том же потайном проходе, через который пришел, прежде чем последовать за братом. Скрытно передвигаясь, он услышал приближающиеся шаги; одни, это должно быть Филч, а другие...
– Запретная Секция? Ну, они не могли уйти далеко, мы их поймаем, – притворно холодный голос Северуса разнесся по коридору, и Гарри спрятался в пустом классе, пережидая. Когда двое мужчин прошли мимо него, он вышел из комнаты и продолжил следовать за своим братом. Адриан, похоже, скрылся в классе через две двери от той, которую выбрал он сам; похоже, в ближайшее время он выходить не собирался. Но что он мог делать в этом пустом классе?
Что бы это ни было, оно отняло у него уже не менее получаса, подумал Гарри, прождав какое-то время. Вдалеке раздался грохот доспехов – наверное, Пивз вернулся к своим старым штучкам – и это, похоже, напомнило Адриану, что пора двигаться; он почти неслышно вышел из класса и побежал туда, откуда пришел. Гарри хотел последовать за ним, но не смог справиться со своим проснувшимся любопытством; что там такое в этой комнате? Он быстро вошел в дверь, которую его брат оставил слегка приоткрытой, и огляделся. На первый взгляд, все выглядело так, как и положено обычному пустому классу, столы и стулья расставлены вдоль стен, их темные силуэты были четко различимы. Однако кое-что лишнее стояло прямо в центре комнаты, привлекая к себе внимание.
Это было великолепное зеркало высотой до потолка, в богато украшенной золотой раме, стоявшей на двух когтистых лапах. На верхней части рамы была выгравирована надпись: Еиналежеечяр огеома сеш авон оциле шавеню авыза копя. На каком это вообще языке? Точно не староанглийский... Гарри на нескольких секунд задумался над надписью, пока не понял. Это же зеркало, в конце концов; почему бы не прочитать надпись задом наперед? Я показываю не ваше лицо, но ваше самое горячее желание. Это имело определенный смысл и одновременно вызывало еще больше вопросов. К чему бы тут эти слова, задумался он и, наконец, посмотрел на себя в зеркало. У него перехватило дыхание; его отражение показало его таким, какой он есть на самом деле, без скрывающих чар. Он что, забыл их наложить? Да нет, конечно! Он совершенно точно об этом помнил! Когда он снова посмотрел в зеркало, он заметил, что его отражение было не одиноко. Он оглянулся, но в комнате никого не было.
Тем не менее, рядом с ним в зеркале, за его левым плечом, стоял Северус. Но не тот Северус, которого все знали и боялись; это был тот Сев, каким его знал Гарри, настоящий. И рядом с ними стояла семья Гарри; все они улыбались, лишенные и следа вечно присутствовавшего в их глазах страха. Сириус и Сохатый смотрели на Сева без отвращения, а Ремус казался здоровее, чем когда-либо. Гарри улыбнулся отражению, размышляя, как замечательно было бы, если... Вдруг он нахмурился и покачал головой. Что там говорилось в надписи? Я показываю не ваше лицо... Так вот чего больше всего желает мое сердце? Гарри задумался. Быть свободным, быть собой, и чтобы его таким принимали? Зеленоглазый волшебник неуверенно коснулся пальцами отражения. Потом он вздохнул и повернулся спиной к зеркалу и его ложным обещаниям; если он хочет, чтобы его желание когда-нибудь сбылось, ему не следует просто стоять и чахнуть, мечтая; ему надо действовать. Он закрыл за собой дверь и ушел, испытывая к зеркалу легкую ненависть. И когда его брат и Рон исчезли следующей ночью, Гарри за ними не пошел.

_______________________
*Рубедо (лат. Rubedo), буквально «краснота», алхимический термин, так с XV-XVI века западные алхимики называют четвертый (последний) этап Делания, заключающийся в достижении просветлённого сознания, слиянии духа и материи, создании философского камня. Символ фазы Рубедо – красная роза, красный юноша или просто красный цвет. Предыдущие этапы: нигредо (чернота), альбедо (белизна), цитринитас (желтизна).

**Великое Делание (лат. Magnum Opus) – в алхимии процесс получения философского камня (иначе именуемого эликсир философов), а также достижение просветлённого сознания, слияния духа и материи. Некоторые из алхимиков утверждали, что им удалось успешно осуществить Великое Делание; в их числе Николас Фламель и Калиостро.

***Гелиодор – от греческих слов «гелиос» – солнце и «доро» – дар. Драгоценный камень второго порядка. Чем прозрачнее цвет камня, тем он дороже. Наибольшую ценность представляют желтовато-зеленые, а также лимонно-желтые прозрачные гелиодоры. Этот драгоценный камень редко служит вставкой в ювелирные украшения, поскольку не так часто встречается.
Камень чрезвычайно полезен трудоголикам, которые не могут расслабиться и снять напряжение. Гелиодор усиливает самые лучшие качества человека, учит преподносить себя в более выгодном свете. Гелиодор – талисман беззаботной жизни, его рекомендуется надевать на увеселительные мероприятия, он помогает создать атмосферу отдыха в любом месте и при любой обстановке. Дамам гелиодор придает привлекательность и шарм, увеличивает число поклонников. В некоторых источниках гелиодор упоминается как «добрый спутник странников», т.к. путешественники носили его в качестве амулета, оберегающего их жизнь в пути. Камень поднимает настроение в нужный момент. В свою очередь, внутренний гармоничный настрой оказывает положительное влияние на физическое состояние. Гелиодор способен помочь человеку обрести душевное равновесие, стать мудрее. Талисман из гелиодора вселяет в сердце радость, придает умиротворение. Если подержать камень в руках, то вскоре можно почувствовать сильную энергию тепла.
[показать]