Квиддич

Тем вечером Гарри проследил за ними и поднялся в свою комнату, пока остальная часть гостиной ела – любезность хогвартских домовых эльфов, все-таки им прервали праздник – и лишь немного погодя спустился по лестнице, убедившись, что его заметят, и нацепил свою лучшую шокированную маску, когда его брат пересказал, что произошло. Или, если точнее, свою версию произошедшего.
– Ты ведь понимаешь, что мама спустит с тебя шкуру за эту выходку, верно? – спросил Гарри, вздернув бровь. Адриан побледнел, а Гарри усмехнулся – до него, наконец, дошел тот факт, что его брат жив и здоров, а ведь этот тролль мог его убить. Он обнял Адриана; он снова пообещал себе присматривать за своим ищущим неприятности братом.
– Но Сохатый и Сириус, как только переживут первый шок, будут тобой гордиться. Даже могут тебе что-нибудь подарить, – Адриан тоже засмеялся и хлопнул брата по спине. – И я думаю, что сбить с ног взрослого тролля – это круто! – заявил Гарри, не в силах промолчать; это и было круто, если так можно говорить о себе самом, даже очень!
– Спасибо, братан! – воскликнул Адриан и перевел взгляд на еду. Гарри снова засмеялся.
– Вам троим лучше чего-нибудь съесть; вы, наверное, голодные! – решил Гарри и тут же последовал собственному совету. Ему пришлось подождать несколько часов, пока все уснут и он сможет улизнуть под мантией-невидимкой; как он понял, Северус мог быть ранен. Конечно, спускаясь по лестнице, он не хромал или что-то в этом роде, но его папа иногда мог быть упрямым как грифон, особенно когда дело доходило до ран или неудобств. Он мог истекать кровью и улыбаться, не подавая виду! От этой мысли Гарри прибавил скорости и достиг подземелий замка в рекордно короткие сроки. Он довольно громко постучал в дверь, и вскоре после четвертого стука Северус – который, похоже, вообще не собирался спать – открыл дверь. Никого не увидев, он быстро сдвинулся влево, ухмыльнулся, почувствовав, как Гарри прошел мимо него, и закрыл дверь.
– Что тебя сюда привело, Гарри? – спросил Северус, когда зеленоглазый мальчик снял мантию-невидимку. – Есть еще какие-то тролли, о которых я должен знать?
Гарри закатил глаза и сел в кресло.
– Клянусь, порой Адриан пытается запугать меня до смерти, но дело не в этом.
– О? – усмехнулся Северус на деловитость зеленоглазого волшебника, это напоминало ему его самого, когда он волновался.
– Ты ранен? – спросил Гарри, устремив взгляд на его ногу.
– Я ранен? – недоуменно переспросил Северус; он не понимал, о чем речь.
– Ты ходил проверять Пушка, когда я пытался спасти своего брата от судьбы быть забитым троллем до полусмерти, верно? – легкомысленно предположил Гарри, не слишком успешно маскируя этим тоном свое беспокойство.
– Так и было.
– И Пушок... – глаза Гарри немного погрустнели, вместо этого повлажнев и приобретя особый блеск, дополненный умоляющим взглядом, который мальчик звал «щенячьими глазками». О, нет... – Пушок напал на тебя, да? Я видел, что твоя правая нога... – мальчик замолчал, распахнув умоляющие глаза. Сердце Северуса от этого зрелища растеклось сопливой лужицей; Гарри мог быть невероятно очаровательным, если того хотел. А может, это все непреднамеренно. Ага, точно-точно...
– Слушай, Гарри, я...
– Не пытайся скрыть, если ты ранен, ладно, папа?
Северус вздохнул с улыбкой.
– Я мог пострадать; эта чертова собака чуть не отгрызла мне правую ногу, но, кажется, тренировки по фехтованию хорошо сказались на моих рефлексах, – и чтобы подчеркнуть свою мысль, он продемонстрировал упомянутую ногу, которая была тощей и слишком бледной из-за маскирующих чар, но оказалась совершенно невредимой. – Я убрался с дороги в последний момент, но ему удалось порвать когтями мои брюки; невысока цена, если так подумать!
– Значит, ты не ранен? – переспросил Гарри, широко улыбаясь.
– Не-а! – сообщил Северус, и мальчик обнял его с громким: «Ура!».
– Итак, кроме того, что чуть не угодил в когти Церберу, как прошел твой вечер? – спросил Гарри – теперь, когда он знал, что Северус в порядке, подняло голову его любопытство.
– Ты имеешь в виду, отловил ли я какого-нибудь охотника за Камнем? – предположил Северус, садясь напротив мальчика.
– Я как раз собирался спросить, не заметил ли ты, чтоб Квиррелл подбирался к Камню, но ладно, – глаза мастера зелий на секунду расширились, прежде чем он засмеялся.
– Так что, я не единственный, кто заметил, насколько удачно тролль, тролль, подумать только, ворвался в школу, в то время как все собрались на празднике? – успокоившись, спросил Северус.
– Ты хочешь сказать, никто больше не заметил? – растерянно спросил Гарри. – Но... но тролли тупые! А Квиррелл преподает Защиту от Темных Искусств, и он очень удобно потерял сознание, когда вся остальная школы помчалась либо в сторону подземелий, либо к общежитиям! – мальчик наматывал круги по комнате. – И мы знаем – ты сам говорил – что Волдеморту требуется помощь изнутри, чтобы получить Камень! – в конце концов воскликнул он и снова устало сел на стул, как будто пробежал несколько миль; его мысли бешено метались, а дыхание стало учащенным. Он был близок к гипервентиляции, и мастер зелий бросился к нему на помощь.
– Гарри! Успокойся, пожалуйста, – и он взмахом палочки призвал две чашки горячего шоколада с кухни, передавая одну из них взбаламученному мальчику.
– Спасибо, Сев, – пробормотал Гарри и чуть глотнул согревающей жидкости. Похоже, ему необходимо взять себя в руки.
– А теперь, Гарри, сам немного подумай; основная масса студентов не знает, что Философский Камень в школе, а учителя не могут знать, почему Камень здесь; я-то знаю только потому, что знаком с Николасом, и еще потому, что, ну, я, в общем, надавил на Альбуса, заставив мне сказать, фактически выбил все из него, – Гарри усмехнулся этой мысли. – И даже если бы они знали, что Волдеморт придет за Камнем, ты думаешь, они бы заподозрили Квиррелла? Заикающегося, боящегося собственной тени Квиррелла? – спросил мастер зелий, и Гарри уставился в свою чашку.
– Думаю, нет, – он посмотрел Северусу в глаза. – А как же профессор Дамблдор? Он что, не подозревает Квиррелла?
Северус вздохнул и закатил глаза.
– Дамблдор имеет привычку давать людям шанс; порой, от этого больше неприятностей, чем пользы, но в этом он неколебим, – он посмотрел на Гарри, размышлявшим над этой последней подробностью. – Я постараюсь поговорить с ним, но он может быть довольно упрямым.
– Понятно, – безучастно протянул Гарри, его взгляд потускнел.
– Но хватит об этом на сегодня! – провозгласил Северус, широко улыбнувшись на непонимающий взгляд мальчика.
– Что?
– Я сказал, хватит об этом; никто этой ночью не подошел к Камню ближе меня, никто не пострадал, а ты сумел поставить тролля на колени одним проклятием, – пояснил Северус. – Я считаю, что мы должны позитивно смотреть на сегодняшние махинации, не так ли?
Гарри рассмеялся, чего, собственно, от него и добивались.
– Махинации, Сев? – спросил он сквозь смех. – Да правда?
– Ну да, именно так, – серьезно кивнул мастер зелий, взмахом палочки снимая с себя скрывающие заклинания. – Так-то лучше, – решил он, и Гарри последовал его примеру. – А теперь я хотел бы услышать, что на самом деле произошло этим вечером, – потребовал Северус, и Гарри приступил к рассказу. Остаток ночи прошел спокойно, поскольку волшебники делали все возможное, чтобы запихнуть любые нежелательные мысли подальше.
Вот так и начался ноябрь, принеся с собой холод, привычный для Гарри в это время года, а так же начало квиддичного сезона. А вот с этим, в отличие от лютого холода, Гарри никогда еще не сталкивался, и, как следствие, пребывал в растерянности относительно того, как с этим бороться. С одной стороны, он всегда хотел играть в настоящий Квиддич, и теперь Вуд бегал по школе, воспевая дифирамбы способностям зеленоглазого мальчика, повышая его уверенность в себе и заставляя его с нетерпением ожидать своего первого матча. С другой стороны, ни разу не играв в Квиддич по-настоящему, он не знал, как справится с давлением во время настоящего матча, и вот этот простой факт его пугал. Не зная, которой из двух таких разных эмоций ему отдаться – страху или волнению – Гарри испытывал всего понемногу, а Северус втайне радостно хихикал над его проблемами.
Родители прислали ему подбадривающее письмо, напомнив, что будут присутствовать на его первой игре. Письмо было бы более обнадеживающим, если бы не сопровождалось ярким алым конвертом, вполне опознаваемым как Вопиллер, адресованным его брату. И Гарри, и Адриан никогда не думали, что их мать может так орать. Северус, когда Гарри тем вечером спросил его мнение по этому вопросу, не выглядел особо удивленным.
Однако за последние два месяца произошли некоторые очевидные изменения, связанные с тем, как Адриан и Рон обращались с Гермионой, и как она, в свою очередь, реагировала на них. Похоже, хэллоуинская ночь их сплотила, с ухмылкой думал Гарри. Есть такие вещи, разделив которые, нельзя не стать друг другу товарищами, размышлял зеленоглазый мальчик, и победа над двенадцатифутовым горным троллем – даже если все было не совсем так – как раз из этой серии. Что, конечно, подразумевало, как видел Гарри, что его брат, упорно державший его в неведении по поводу своей проблемы, активно включил пышноволосую девушку в поиски ответа на вопрос, что же могут скрывать под тем люком. Гарри вздрогнул при мысли о том, что произойдет, если они когда-нибудь узнают.
Шли дни, игра стремительно приближалась. Гарри пытался бороться с нервозностью, занимаясь тем, что сам же называл весёлым исследованием в библиотеке. Он придумал этот термин, когда помогал Северусу в его исследованиях, утверждая, что, поскольку исследование проводится не ради одного из их проектов, им занимались чисто для удовольствия. Северус, со своей стороны, утверждал, что единственное весёлое, что он мог углядеть в пятичасовом копошении среди пыльных томов, это только сами слова, которыми Гарри называл данный процесс. Оба прекрасно понимали, что Гарри так всё это обозвал потому, что Северус позволял ему оставаться с ним в лаборатории; никто из них не стал заострять внимание на этом факте.
Время исследований зеленоглазый мальчик проводил, выписывая заклинания и чары, применяемые к метлам, чтобы заставит те летать и работать без сбоев. Обилие найденных им заклинаний – некоторые казались весьма полезными и в других областях его исследований – привело к разговору с Северусом за день до матча. Они сидели в кабинете Сева за вошедшей у них в обычай чашкой горячего шоколада, и Гарри осторожно озвучил свои мысли.
– Сев?
– Да, Гарри? – отозвался мастер зелий, стараясь скрыть улыбку; всякий раз, когда Гарри начинал разговор таким образом, это означало, что он придумал нечто, о чем до смерти хотел ему рассказать.
– Я кое-что изучал в последнее время, – сказал Гарри.
– Само по себе не сказать чтоб удивительно, но продолжай.
Гарри улыбнулся и так и сделал.
– Поскольку матч приближается, я подумал, что можно посмотреть кое-что о метлах, раз уж я в библиотеке, ты же знаешь, я пытаюсь выкинуть из головы саму игру, – признался мальчик внимательно слушавшему Северусу.
– Продолжай, – подбодрил тот, и Гарри, глубоко вдохнув, продолжил.
– И я тут подумал, ведь Николас сказал, что если заниматься чем-то, что требует творческого мышления, это может мне помочь развиваться как алхимику, – сказал мальчик, глядя на Северуса. – Как ты думаешь, может быть, я мог бы, ну, не знаю, понастраивать немного одну из старых метел, когда мы вернемся домой? – Брови Северуса чуть не потерялись в его волосах. Что такое? – Я имею в виду, не в ущерб моему обучению, – поспешно пояснил мальчик на непонимающее выражение лица Северуса. – Я буду заниматься этим в свое свободное время, обещаю, и...
– Гарри, притормози! – воскликнул Северус, улыбаясь. – Конечно, можно. Даже не обязательно было спрашивать.
– Правда? – спросил Гарри, его глаза засияли.
– Ага, правда, – успокоил его Северус. – Тебе же нравится Квиддич, верно?
– Конечно, да! – воскликнул мальчик, словно это было самой очевидной вещью в мире.
– И ты бы с удовольствием кое-что изучил по этой теме, – указал Северус, и Гарри решительно кивнул. – Тогда я хочу, чтобы ты так и сделал, Гарри. С чего ты взял, что я буду против?
– Я думал, из-за Волдеморта и всего такого я должен больше тренироваться, а не тратить свое время...
– На жизнь? – перебил его Северус, вздернув бровь. – Гарри, Мерлин знает – кстати, я думаю, он действительно знает – насколько упорно ты учишься! – серьезно указал мастер зелий.
– Я должен, Сев; не то что бы я не любил учиться. Но если я не продолжу двигаться вперед, я могу всего этого не пережить.
У Северуса сжалось в груди сердце.
– Гарри, посмотри на меня на секунду, – тихо сказал он, и Гарри поднял глаза на старшего волшебника. – Да, ты должен учиться, и да, это поможет тебе выжить. Но скажи, что хорошего в выживании, если ты не сможешь хоть чуть-чуть пожить?
Глаза Гарри расширились, когда он попытался придумать жизнеспособный ответ.
– Ну, я... я...
– Ты почитаешь побольше об этих заклинаниях, и когда наступит лето, ты заберешь эти старые метлы, которые только пыль в подвале собирают, – решительно заявил Северус. – Я даже могу помочь, если хочешь.
За свое предложение он был вознагражден одним из патентованных гарриных медвежьих объятий – реакция, которую он однозначно интерпретировать как да.
На следующее утро гаррин желудок, похоже, провалился и сразу же застрял где-то в районе коленей. Сердце учащенно билось, а в ушах шумело. Может быть, ему не стоит играть в таком состоянии; в данный момент он чувствовал себя склонным отправиться скорее в лазарет, чем на квиддичное поле. Тем не менее, он заставил себя проглотить свой завтрак – который, наверное, был довольно вкусным, если судить по волчьему аппетиту, с которым Рон его смел – и покинул Большой Зал раньше всех прочих студентов вместе с командой. Перед тем как покинуть помещение, он посмотрел на Северуса и увидел посланный ему в поддержку незаметный, если не присматриваться, кивок.
Он быстро переоделся в красно-золотое (похоже, каждая команда выступала в цветах своего факультета) и подошёл поближе к остальной части команды; Вуд произносил свою обычную речь, в нее радостно вставляли свои комментарии близнецы, которые, видимо, слишком часто ее выслушивали. Звуки шагов вырвали Гарри из задумчивости, и вся команда приготовилась выйти на поле. Они подошли к мадам Хуч, которая была тут судьей, и прослушали адресованную командам речь по поводу честной игры – похоже, в прошлом два факультета переносили свое соперничество на квиддичное поле. Высказываясь, она, кажется, смотрела в основном на капитана Слизерина, мальчика по имени Маркус Флинт, в котором определённо было что-то от тролля. Гарри глубоко вздохнул; пора немного пожить, решил он и сел на метлу. Мадам Хуч подала сигнал и игра началась.
Все его страхи показались напрасными, все испытываемое им волнение развеялось, стоило только ему взлетел, позволяя ветру трепать его волосы и одежду. Он быстро огляделся, выискивая неуловимый золотой снитч, в пол глаза присматривая за тем, как идет игра. Пока он искал, его взгляд зацепился за плакат, который его брат с сокурсниками сделали для него; там было сказано: «Поттера в Президенты», – и это вызвало у мальчика широкую улыбку. Еще он заметил длинные темно-рыжие волосы, бесспорно принадлежащие его матери, на зарезервированных для семей игроков трибунах, рядом с учителями. Когда Гриффиндор забил гол, он быстро вновь сосредоточился на игре.
Он оглядел поле, но не смог обнаружить никаких признаков снитча; он продолжал искать, даже уклоняясь от бладжера, посланного в него загонщиком другой команды. Его внезапный нырок, наверное, удивил всех, кроме него самого, так он понял, услышав общий вздох и аплодисменты, когда вернулся к своим поискам.
– Здорово, Гарри! – воскликнули Фред и Джордж Уизли, не слишком аккуратно отбивая бладжер во Флинта. Гарри усмехнулся и вернулся на свою позицию. Единственный блик, который он до сих пор уловил, отбросили часы одного из близнецов, а потом... Вот оно! Прямо у стойки слизеринских ворот, застыв почти неподвижно; Гарри подумал, что не заметил бы его, если бы не все те тренировки на домашнем поле; замок Северуса был оснащен полноразмерным квиддичным полем – хогвартское было примерно в три четверти от профессионального поля – и Гарри частенько уговаривал Северуса не жаловаться на наступающую темноту, пока он преследовал снитч. Найти его здесь, средь бела дня, теперь казалось достаточно легким делом. Краем глаза он заметил, как Алисия Спинет, один из охотников Гриффиндора, направляется к воротам с квоффлом в руке; момент выглядел многообещающим.
Больше не раздумывая, он повернул метлу в том же направлении, что и Алисия, и, находясь намного выше нее, нырнул перед ней вниз, маньячно ускоряясь, в результате чего игроки разлетелись по всему полю, давая Алисии возможность забросить квоффл и заработать еще десять очков для Гриффиндора. Однако Гарри не остановился на это посмотреть, он нырнул еще ниже, к снитчу, который сдвинулся достаточно, чтобы Гарри смог выполнить что-то вроде обратного сальто на метле. Не отвлекаясь, зеленоглазый мальчик выпрямился, промчавшись над зеленой травой, и снова взлетел ввысь, его правый кулак взмыл в воздух с золотым снитчем, пытавшимся вырваться из пальцев. С финальным свистком, команда под приветствия толпы подлетела к нему. Слизеринский капитан был готов к убийству, но глаза главы дома Слизерин гордо блестели.
– Мы победили! – снова и снова кричал Оливер Вуд, пока Ли озвучивал счет – 170:0 – вопя достаточно громко, чтобы его услышала восторженная толпа. Позже, в раздевалке Гриффиндора, Гарри поздравили его родители, улыбающийся Рем и шокированный Сириус.
– Черт побери, Гарри! – воскликнул анимаг-собака, в каждом его слове слышалось удивление. – Я не знал, что ты так здорово играешь!
– А это финальное сальто назад? – гордо высказался Джеймс. – Признак истинного гения, я так скажу!
– Ну, я всегда говорила, что он пошел больше в меня... – заявила Лили, заставляя всех – кроме Джеймса – расхохотаться.
– Где Адриан? – немного поболтав, заинтересовался Гарри.
– Он разговаривал с Хагридом вместе с Роном и брюнеткой, – сообщил Сириус, поиграв бровями. – А Адриан нашел себе подружку?
– Я думаю, Гермиона просто друг, – ответил Гарри, спасая брата от беспощадных поддразниваний Сириуса. Тут к ним подошли близнецы Уизли, приветствуя всех парой одинаковых улыбок.
– Вот ты где, Гарри! Великолепная игра, приятель! – воскликнул один из них, Джордж, наверное.
– Мы просто подошли предупредить тебя...
– ...что Оливер расхваливает тебя всем, желающим слушать...
– ...так что если он направится сюда, то тебе лучше бежать...
– ...пока он не решился признаться в своей бессмертной любви к тебе! – на этом они оба ушли, оставив за собой озадаченного Гарри и его подрагивающую от смеха семью.
– Ну, это было забавно, – решил Гарри, замечая приближающуюся к ним профессора МакГонагалл. – Доброе утро, профессор, – поздоровался с ней мальчик, и она одарила его легкой улыбкой.
– Мистер Поттер, – сказала она. – Я рада, что мое решение позволить Вам присоединиться к команде оказалось верным! – затем она повернулась к его родителям и друзьям семьи. – Приятно видеть вас всех.
– И тебя рады видеть, Минни! – воскликнул Сириус, и Гарри попытался справиться со смехом. Минерва язвительно глянула на Сириуса:
– Сириус, – и вернула свое внимание Гарри. – Все же я надеюсь, что тренировки не помешали Вам подготовить эссе по Трансфигурации? – спросила профессор, что заставило Гарри улыбнуться, удивив этим свою семью; никто не улыбается под взглядом Минервы; Гарри обычно тоже – он как правило чувствовал необходимость поздороваться с ней или ещё что-нибудь в этом роде – но он всё ещё был переполнен радостью по поводу победы в матче, и к тому же:
– Я закончил его вчера вечером, профессор; я знал, что сегодня времени не будет.
Минерва встретила его ответ новой улыбкой и кивнула.
– Юный Гарри лучший на своем курсе, знаете ли, – сообщила она им, заставив мальчика покраснеть, а его мать заключить его в объятья.
– Ты нам не говорил, Гарри! – посетовала она, растрепывая волосы своему младшему сыну.
– Я много учусь, – пожал плечами Гарри.
– Лучший на курсе? – переспросил Сириус, изображая ужас, а Джеймс кивнул.
– Если мы ничего не сделаем, ты скоро будешь префектом! – его театральная дрожь превратилась в настоящую, стоило Лили перевести взгляд на своего мужа. – Я просто шучу, Лилс!
– Поздравляю, Гарри, – высказался Люпин, не обращая внимание на выходки своих лучших друзей. – И не слушай, что они там болтают; твой папа очень гордится тобой, – Джеймс все еще выглядел пристыженным, а Гарри на мгновение подумал о Северусе, понадеявшись, что тот действительно им гордится.
– Отличная игра, братан! – прозвучал от дверей голос Адриана, и вскоре, едва все друг друга поприветствовали, маленькая группа вернулась в замок. Гарри уловил несколько взглядов, которыми между собой украдкой обменялись его брат, Рон и Гермиона, но не успел он ничего спросить, как пришло время прощаться с семьёй; когда он обернулся к брату и его друзьям, они уже исчезли Мерлин знает куда.