Что там в подземельях?

Вторая учебная неделя началась так же хорошо, как и первая, а волнения несколько поутихли. Гарри с радостью обнаружил, что его знания позволяли ему завершать свою домашнюю работу в рекордно короткие сроки, что, в свою очередь, давало ему время посидеть в библиотеке, где он, делая вид, что изучает материалы первого курса, занимался своими личными исследованиями. Вечерами он сосредотачивался на своем анимагическом преобразовании, поставив себе целью добиться за сентябрь полного превращения своей ладони в лапу. Может быть, даже приступить к остальной части руки.
Он читал о некоторых контрнаступательных заклинаниях – книга маскировалась под его учебник по чарам – и только что начал переписывать то, которое могло удержать тебя от падения (чары, вариации которых часто использовали в сборке метел), когда его брат вошел в библиотеку. Гарри, мысленно отметив выяснить побольше об этом заклинании, обратил свое внимание на брата. Даже если бы тот не был в ярости, Адриан, добровольно входящий в библиотеку, всегда был плохим знаком.
– Я не верю в это! – воскликнул кареглазый Поттер.
– Во что именно ты не веришь? – непонимающе спросил Гарри.
– Наш урок полетов!
– И что? – спросил Гарри, его любопытство было задето. Сам он с нетерпением ждал этого урока.
– Это будет двойной урок со слизеринцами! – воскликнул Адриан. Гарри с облегчением выдохнул.
– Я уж испугался, что его отменили, что ты так отреагировал! – улыбаясь, признался зеленоглазый волшебник.
– Слизеринцы, Гарри! – настаивал Адриан. – Только этого мне и не хватало! Малфой испортит наш первый урок полетов.
Гарри задумчиво на него посмотрел; по правде говоря, Малфой раздражал, рассказывая всем, желавшим слушать – или не желавшим, для него это, похоже, не имело значения – насколько он был хорош в Квиддиче.
– Просто не обращать на него внимания, Адриан, и будет тебе счастье, – даже если мысль собрать в одном месте его брата, Драко Малфоя и мётлы рисовала пугающие перспективы, он не собирался делиться с Адрианом своими соображениями на этот счет.
– Он что-нибудь сделает и испортить урок, Гарри! – пожаловался Адриан. – Я в этом уверен.
Гарри тоже что-то такое предчувствовал, но решил быть оптимистом.
– Давайте будем просто наслаждаться уроком, и посмотрим, что там будет, – и он, собрав свои книги, вывел брата из библиотеки, так как мадам Пинс очень раздраженно смотрела на них из-за своего рабочего стола.
На следующее утро, в день их первого урока полетов, Невилл получил от своей бабушки Напоминалку. Правду сказать, редкая вещь, хотя Гарри сомневался в ее полезности; что хорошего в том, чтобы знать, что ты что-то забыл, если не можешь сказать, что именно? Малфой, казалось, так же заинтересовался Напоминалкой, поскольку он выхватил ее из рук Невилла, и только появление профессора МакГонагалл вынудило ее вернуть.
Затем разговоры вернулись к квиддичной тактике и к прошлогоднему летнему финалу Кубка Мира по Квиддичу, состоявшемуся в Перу. Гарри улыбнулся про себя; они с Северусом были на каждой игре, покидая страну под своими обычными псевдонимами. Адриан безумно хотел пойти, как и Рон, если уж на то пошло, но было решено, что это невозможно, поскольку они не могли просто так поселиться в Перу на целый месяц. Северусу и Гарри это было не нужно, хоть они и провели там пару недель, посещая достопримечательности; похоже, когда у тебя есть возможность делать порт-ключи – пусть даже несколько незаконные – можно запросто ходить туда-сюда, как хочется и когда хочется. Испания была провозглашена обладателем Кубка Мира, а следующий должен будет состояться в Великобритании. Трое мальчиков быстро закончили свой завтрак и направились на улицу, где ждала мадам Хуч, женщина с короткими седыми волосами и яркими желтыми, как у ястреба, глазами.
Она произнесла перед ними вступительную речь о том, как им следует обращаться со своими метлами, и по основам полета, в то время как Гарри развлекался размышлениями о том, сможет ли он в следующем году пробоваться на позицию Ловца в команде Гриффиндора; было известно, что обычно студентов младших курсов не брали в команды, но Гарри – насколько он сам мог сказать – полагал, что у него были приличные шансы. Кроме того, команда Гриффиндора отчаянно нуждалась в хорошем Ловце, с тех пор как последний из выпустившихся братьев Рона, Чарли, оставил школу. Мадам Хуч подала сигнал, и Гарри приказал своей метле двигаться.
– Вверх! – и метла, даже если это была старая модель – к удивлению Гарри, Комета 36, этой штуке место в музее! – влетела прямо в его вытянутую правую руку. Подобное удалось немногим, что мысленно вернуло Гарри к его первому уроку верховой езды, когда Северус объяснял, что лошади могут чувствовать страх своих всадников. Может, с метлами то же самое, заинтересованно подумал Гарри, садясь на метлу и ожидая, когда мадам Хуч закончит обратный отсчет. Видимо, Невилл не стал этого делать, поскольку он рановато оттолкнулся, и его метла сорвалась в неконтролируемый полет. Гарри сочувственно вздрогнул, когда мальчик врезался в землю. Мадам Хуч констатировала перелом запястья, так что она повела Невилла в лазарет, пригрозив тем, кто чувствовал соблазн полетать в ее отсутствие, отчислением. Опять же, судя по всему, Драко это не волновало.
– Вы видели лицо этого жирдяя?
– Заткнись, Малфой! – крикнул Адриан, мгновенно заводясь. Его реакция определенно не предвещает тихого-мирного разрешения ситуации, саркастически подумал Гарри, проклиная Малфоя за то, что провоцировал его брата.
– Да, заткнись, Малфой! – согласилась Парвати, немедленно принимая сторону Адриана.
– Святой Поттер и, смотрите! У Невилла есть девушка! – воскликнула Панси Паркинсон, студентка Слизерина, лицо которой слегка напоминало Гарри однажды виденную фотографию любимого бульдога тети Мардж. – Я никогда не думала, что тебе нравятся толстенькие плаксы, Парвати.
– Смотрите! – сказал Малфой, выхватывая из травы что-то блестящее. О, нет... – Это же та дурацкая штука, которую Лонгботтому прислала его бабка!
– Не трогай, урод! – в ярости крикнул Адриан и двинулся на него, собираясь ему врезать, а Симус и Рон – несколько вяловато – попытались его удержать. Все прервали свои дела, чтобы посмотреть на спор.
– Помешай мне! – невозмутимо ухмыльнулся Драко. Гарри начал сердиться; не только потому, что Драко искал неприятностей, но и за Невилла тоже; у мальчика было достаточно проблем с адаптацией и привыканием. Ему совершенно не нужно, чтобы нечто подобное происходило за его спиной. Особенно когда он был ранен.
– Дай сюда, Малфой, – спокойно велел Гарри, останавливая шутки, его голос прозвучал на удивление властно. Малфой снова ухмыльнулся.
– Я думаю, я засуну это куда-нибудь, чтобы Лонгботтому пришлось поискать – как насчет дерева? – И он взлетел на метле, сжимая Напоминалку в руке. Летал он вполне прилично, признал Гарри, наблюдая, как Драко неуклонно набирает высоту.
– Верни ее, ты! – крикнул Адриан и попытался сесть на метлу, когда Гермиона преградила ему путь, говоря, что его могут отчислить.
– Иди сюда и возьми, Поттер! – насмехался над ним Малфой, и Адриан тут же вскочил на свою метлу; Гарри вздохнул и, решившись, взлетел сам. В конце концов, Драко не уточнил, который из Поттеров, к тому же, он кружил над младшим из близнецов Поттер. Он не имел права мучить Невилл только лишь потому, что думал, что тот слаб. Абсолютно никакого права.
– Гарри! – позвал Адриан с земли, застыв на полушаге от выходки брата. Оглянувшись, зеленоглазый волшебник осознал, что Адриан никогда прежде не видел, как он летает. Резко рванув метлу, он взлетел ввысь, под дружный вздох одноклассников стремительно добравшись до ошеломленного Малфоя.
– Дай сюда, – спокойно начал он, – или я сброшу тебя с метлы.
– Да ну? – спросил Малфой, его голос звучал уже не столь самоуверенно. Гарри ухмыльнулся и помчался на Малфоя, пролетев так близко от него, что блондин в испуге судорожно вцепился в метлу.
– Ну да, – подтвердил он, спокойно улыбаясь, снова направившись к Малфою; и без того бледное, лицо слизеринца стало пепельным. – Ты уже забыл, что произошло в поезде, Малфой?
– Тогда поймай, если сможешь! – пискнул Драко и бросил Напоминалку так далеко, как только смог; Гарри, словно в замедленной съемке, наметанным глазом следил, как она достигла верхней точки, а затем стала падать на землю; он наклонил метлу и тут же помчался следом. И вот он всего в нескольких дюймах над зеленой травой; он легко поймал Напоминалку и снова взлетел под аплодисменты одноклассников. Едва он слез со своей метлы под восторженными взглядами брата и большинства студентов, как тут же услышал:
– Гарри Поттер! – прозвучал в полной тишине безошибочно узнаваемый голос МакГонагалл. Мое обычное везение, подумал Гарри и повернулся лицом к своей гибели. Под протесты его брата и одноклассников и бурчание: «Как Вы посмели? Вы могли свернуть себе шею!» – профессора Трансфигурации, зеленоглазый волшебник позволил вести себя обратно в замок и, как ни странно, к классу… Чар?
– Извините, профессор, но этот путь ведет не к Вашему кабинету; куда мы идём? – спросил Гарри, когда его любопытство победило его страх; не то чтобы он боялся исключения, все таки он знал, что не сделал ничего, чтобы такое заслужить, но он обещал Северусу стать лучшим, и он не собирался нарушать это обещание.
– За Вудом, – кратко ответила она. Вуд, задумался Гарри. Какой еще Вуд? Минуточку! Он шокировано вздохнул, когда его посетила догадка, а профессор МакГонагалл постучалась в дверь. Вуд был капитаном команды Гриффиндора по Квиддичу! И действительно, из класса позвали дородного пятикурсника, на лице которого застыло выражение чистого удивления, когда МакГонагалл представила их, заведя в пустой класс и бесцеремонно выставив из него Пивза.
– Поттер, это Оливер Вуд. Вуд – я нашла тебе Ловца! – Гарри разинул рот, ошеломленно уставившись на профессора. Что? У Оливера было такое же лицо, если не хуже, но вскоре оно засветилось, стоило МакГонагалл объяснил ему, что произошло.
– Ты когда-нибудь прежде в Квиддич играл, Поттер? – спросил Оливер, выглядя так, словно Рождество наступило раньше времени.
– Я немного летал летом, но я никогда по-настоящему не играл, – и это было почти правдой, два человека не могут нормально играть в Квиддич.
– И у него же как раз телосложение Ловца! – воскликнул Оливер со слезами на глазах. Гарри сдержал ухмылку; нет, у него не было телосложения ловца, вообще-то он был выше, чем большинство мальчиков его возраста. Не то чтобы они могли это видеть. Но он был на пике физической формы, и он был подвижным; он знал, что прекрасно справится. Вскоре решили, что Гарри станет Ловцом команды Гриффиндора – после обещания тренироваться – что заставило МакГонагалл усмехнуться; профессор заявила, что его отец будет рад таким новостям. Гарри смутно вспомнил, что Сохатый упоминал, что они с Сириусом несколько месяцев пытались попасть в команду по Квиддичу во времена их первого курса. С широченной улыбкой, он решился отправиться в Большой Зал; это будет весело!
– Ты шутишь! – воскликнул Рон, замерев с вилкой у рта, а у Адриана за стеклами очков расширились глаза.
– Не-а! – с улыбкой сообщил Гарри, с удвоенным аппетитом наполняя свою тарелку всем, до чего мог дотянуться.
– Ловец? – переспросил Адриан приглушенным голосом; сам старший близнец стремился позже стать Охотником команды. Но они все еще были первокурсниками!
– Да! – подтвердил Гарри, откусывая кусочек пирога с почками.
– Но первокурсники никогда... Ты, наверное, самый молодой игрок в команде за... – Рон попытался вспомнить.
– Век, – сообщил Гарри, проглотив. – Вуд мне говорил.
– Ух ты! – воскликнули оба мальчика.
– Я знаю! – радостно сказал Гарри, его взгляд метнулся к учительскому столу, где МакГонагалл разговаривала с Северусом. Глаза мастера зелий расширились, когда он обернулся к Гарри, а его лицо, напротив, застыло каменной маской. Никто в Большом Зале не мог знать, что мысленно он исполнял победный танец! Гарри улыбнулся и снова обратил внимание на своего брата и его друга. – Со следующей недели я начну тренироваться, – объяснил Гарри. – Только не говори никому. Вуд хочет сохранить это в тайне, – именно в этот момент подкравшиеся Фред и Джордж решили его поздравить, Вуд уже сказал им, поскольку они входили в команду. Такая вот секретность...
– Но мы можем написать об этом маме и папе, верно? – спросил Адриан, сверкая глазами.
– Да, конечно, – решил Гарри, улыбаясь. – Представляешь себе выражение лица Сириуса, а, братишка? – Адриан расхохотался, и вскоре Гарри последовал его примеру. Только попросив Ли Джордана передать ему картофельное пюре, зеленоглазый волшебник заметил самодовольную ухмылку Драко за слизеринским столом, адресованную брату. Странно, подумал он; он обернулся к своему близнецу и увидел, что тот отвечает блондину испепеляющим взглядом. Я что-то пропустил? – подумал мальчик, прежде чем отвлечься на Симуса, который хотел узнать, все ли у него в порядке, и как именно ему удалось избежать исключения. Тогда-то он и заметил убийственный взгляд Гермионы Грейнджер, также адресованный его брату и Рону, и окончательно пришел к выводу, что определенно что-то пропустил. Он попытался прояснить этот вопрос, но уже настала пора идти на первый послеобеденный урок, и трое мальчиков направились на Чары, а Рон и Адриан говорили только о Квиддиче.
Сам урок прошел весело, так как они начали с небольших чар, которые Гарри мог выполнять с тех пор, как ему исполнилось семь лет, так что он легко получил баллы для своего факультета. В конце урока профессор Флитвик заговорщицки ему подмигнул, и Гарри понял, что единственным, кто не распространялся о его принятии в команду Гриффиндора, был, по сути, он сам. Как бы то ни было, Гарри не успел выяснить причину многочисленных убийственных взглядов своего брата. Они с Роном легли спать пораньше, весь день перешептывались вполголоса, и Гарри, закончив свои внеклассные исследования, последовал их примеру. Он сидел на своей кровати за плотно закрытыми шторами, быстро зафиксировав их чарами, поскольку тренировался в анимагической трансформации, когда услышал шепот Рона.
– Половина двенадцатого. Нам пора идти, – что? Куда?
– Готов! – прошептал в ответ Адриан. К чему?
– Тебе не кажется, что мы должны сказать и твоему брату? – спросил Рон, а Гарри слушал их, готовясь выйти в комнату.
– Нет, – решил Адриан. – Он отличный студент, но его не обучали дуэли как меня. Я просто не хочу, чтобы он попал в неприятности, – он казался искренним, и это испугало Гарри; что они собираются делать? Двое мальчиков прокрались из комнаты, и едва они это сделали, как Гарри мгновенно распахнул шторы и снова их сдвинул, как будто все еще находился в постели; осторожность никогда не повредит. Он бы сразу же пошел за ними, если бы его не остановило озарение: он не слышал, чтобы открывали сундук. Значит ли это... да, так и есть, раздраженно подумал он, вытаскивая мантию-невидимку из сундука брата. Проклятье! Если Адриану нужно покинуть общежитие в середине ночи, разве он не мог просто взять с собой мантию? Она ведь для того и нужна, в конце концов!
Гарри набросил мантию на плечи и полностью себя укрыл; он ни за что не оставит брата одного! Он уже собирался вправить своему старшему брату мозги, когда услышал шепот внизу лестницы. Это была Гермиона, которая, видимо, ругала его брата и Рона, и очень похоже, что она знала, в чем дело. Так Гермионе можно знать, что происходит, а ему нет? Это несколько задевало.
– Почему бы тебе не заняться своими делами? – шипел на нее Адриан, когда они вышли из общежития, а Гарри следовал за ними попятам. Гермиона предупредила их не терять баллы, которые она получила от профессора МакГонагалл и повернулась, чтобы уйти, и только тут поняла, что Полная Дама ушли на ночь в гости. В довершение всего, обнаружился спящий под дверью Невилл, которой забыл пароль. Гарри был занят тем, что рвал на себе волосы из-за этих конченых неудачников, а круглолицый мальчик – к счастью, вылеченный, насколько он мог видеть, не то чтобы у мадам Помфри могли возникнуть проблемы с вывихнутым запястьем – увязался за ними. Гарри молча шел следом, пытаясь догадаться по их разговорам, в чем дело. Как-то это было связано с Малфоем и Залом Трофеев – именно туда они направлялись – и Гарри сразу почувствовал, как у него сжалось сердце. Его брат и трое одноклассников определенно планировали оставаться на месте, ожидая Малфоя; а что насчет Филча? Было известно, что он проходит мимо этого помещения по крайней мере раз в час. Он как раз собирался поделиться своими соображениями, когда Гермиона снова заговорила.
– Нам надо уходить, – сказала она, пытаясь заставить их прислушаться к голосу разума. – Скоро здесь может появиться Филч.
– Мы здесь ради дуэли, Гермиона! – воскликнул Адриан. – Мы не можем просто уйти! Это дело чести! – Гарри почувствовал желание побиться головой о стену. Как будто Малфой сдержит свое слово!
– Ага! – поддержал его Рон. – А еще это вопрос семейной гордости; Адриан не может отказаться от брошенного вызова!
Гермиона выглядела настолько раздраженной, насколько Гарри себя чувствовал, а Невилл благоговейно смотрел на Адриана. Да в чем проблема? Несовершеннолетние волшебники не могут принимать или бросать вызов на формальную волшебную дуэль без согласия родителей! Адриан же должен об этом знать! Теперь Гарри был уверен, что Малфой не появится, и его опасения подтвердились, когда он услышал, как Филч разговаривает снаружи с миссис Норрис. Пять пар глаз расширились, и четверо детей в панике бросились прочь, Гарри следовал за ними чуть позади; Адриан убеждал их пройти через скрытый проход за гобеленом, который выводил к классу Чар. Быстро соображает; Гарри внутренне похвалил своего брата хотя бы за это. Если бы только он пользовался своими мозгами почаще...
Именно в этот момент Невилл решил побегать в полной темноте, и незамедлительно врезался в Рона, вместе с ним налетая на доспехи, тем самым эффективно приманивая Пивза; как будто этого недостаточно, Рон решил обругать призрака как раз тогда, когда Адриан почти убедил того их отпустить. Впадая в панику из-за приближающихся шагов Филча, следующего на вопли Пивза: «Студенты не в кроватях! В коридоре Чар студенты не в кроватях!» – названные студенты сорвались в безумный бег. Что-то мы многовато так делаем этой ночью, саркастически подумал зеленоглазый волшебник. А я думал, что у меня не будет достаточной физической нагрузки в Хогвартсе и... Его мысли внезапно прервались, когда он понял, куда именно они направляются.
О, нет! – взмолился Гарри, когда они достигли запертой двери, которую Гермиона быстро открыла заклинанием Алохомора. Гарри с отпавшей челюстью последовал за ними внутрь; единственная защита, наложенная на дверь в Запретном Коридоре – запирающие чары? Он немного послушал, как Пивз снаружи дразнил Филча, прежде чем сосредоточиться на более важных вопросах. Он только и мог что стоять и ошеломленно смотреть на огромного трехглавого пса, охранявшего коридор; так все же запирающие чары были не единственной защитой; полезная информация! Остальные четверо студентов тоже быстро обнаружили указанного Цербера – именно так называлась эта порода собак, если Гарри правильно помнил – и развернулись, чтобы немедленно убраться отсюда, но не раньше чем зеленоглазый мальчик – благодаря многолетнему обучению с Северусом, отточившему его навыки наблюдения – заметил люк под огромными собачьими лапами. Он не стал задерживаться для решения этой загадки, а последовать за своим братом прочь из комнаты, рассудив, что это лучшая идея Адриана за всю ночь.
Они сразу направились в сторону общежития, куда уже вернулась со своей ночной прогулки Полная Дама, и после того как Гермиона рассказала мальчишкам про люк и хорошенько их отругала за то, что из-за них их всех могли исключить, рухнули на кровати. К слову о приоритетах, саркастически подумал Гарри, первым промчавшийся наверх, прежде чем девочка завершила свою напыщенную речь, быстро убирая мантию в сундук Адриана и забираясь в свою постель. Адриан и Рон обсуждали пса всю ночь напролет, в то время как Гарри и сам пытался осознать произошедшее. Так значит, собака что-то охраняет; Гарри приходилось признать, Цербер был идеальным существом – уступая только грифону – для охраны чего-то ценного. Его мысли вернулись к попытке обокрасть Гринготтс; Хагрид что-то об этом говорил, верно? Теперь, когда он вспоминал тот вечер, не мучаясь страхом, что Северус на него злится, он отчетливо видел попытки Хагрида избежать всей этой темы.
Адриан видел, как Хагрид покидал Гринготтс в тот день, когда они ходили по магазинам, и спросил его, что он там делал, верно? А Хагрид просто сменил тему и сразу же заговорил о другом – о чем-то неприятном, о погоде? Гарри с трудом вспоминал подробности, на которые тогда не удосужился обратить внимания.
Любой, кто знает Хагрида, подтвердит, какой ужасный из него лжец, так что его реакция могла означать только, что ему было что скрывать. А его имя на этом Цербере прямо написано! Но что может быть настолько важным, что пришлось прятать в Хогвартсе? Ну, замок был самым безопасным местом в стране. Николас как-то сказал, что... Николас! Глаза Гарри расширились от шока, он вспомнил беспокойство своего наставника этим летом, а еще загадочные слова Северуса, что он все сам выяснит. Добавить сюда тот факт, что Северус обещал кому-то кроме Николаса молчать, и что алхимик был очень дружен с Дамблдором, и вуаля! Так что, что бы ни охранялось в Хогвартсе, оно принадлежало Николасу. Проблема в том, думал Гарри, стараясь подавить беспокойство, что он мог подумать только об одной вещи, которую пришлось бы прятать в школе, потому что Николас не доверил ее безопасность собственному замку.
Ему необходимо как можно скорее поговорить с Северусом, понял Гарри и попытался немного поспать; уже то, что Философский Камень может быть спрятан в школе, достаточно нервировало, даже если не думать о причине, по которой пошли на такой шаг. Излишне говорить, что в эту ночь сон ускользал от него; Гарри вымотался, да ещё и заработал ужасную головную боль, поднявшись с постели в такую рань.
Зеленоглазому волшебнику не удалось поймать Северуса утром перед завтраком. Сначала он попытался спровоцировать своего брата на разговор о прошедшей ночи, но Адриан был погружен в оживленный разговор с Роном; они замолкали, когда Гарри или кто-то другой подходил к ним, но зеленоглазый мальчик мельком уловил слово люк. Смирившись, что они ничего ему не скажут, он пораньше покинул Большой Зал, заявив, что ему нужно до Гербологии отправить родителям письмо о его новом звании Ловца, и направился прочь, прежде чем быстро свернуть на выходе из зала к подземельям.
Ему не пришлось долго ждать, через несколько минут из-за угла появился Северус, направлявшийся в свой кабинет. Его взгляд просветлел, когда он увидел Гарри, но он воздержался от устного приветствия, пока они не оказались в его кабинете. Едва дверь закрылась, он повернулся к мальчику и улыбнулся.
– Итак, Ловец на первом же курсе? – усмехнулся мастер зелий.
– Ага! – с улыбкой подтвердил Гарри. – Ты бы видел профессора МакГонагалл, когда она объявила Вуду, что я буду следующим Ловцом. Она сияла!
– И была невероятно самодовольна, когда объявила, что Квиддичный Кубок в конце этого года будет на ее рабочем столе, – согласился Северус, его глаза расширились, как будто он только что понял что что-то очень важное. – Я тренировал соперника! – воскликнул он в потешном потрясении.
– И очень хорошо, мог бы я добавить! – смеясь, уточнил Гарри. Он быстро посерьезнел, когда вспомнил, зачем пришел. – Но я здесь не поэтому.
И он начал объяснять, что именно случилось прошлой ночью. Северус смотрел на него полу растерянно – полу испуганно, он не мог поверить, что Гарри находился в одной комнате с тем – за неимением более подходящего слова – псом!
– И Адриан не взял с собой мантию? – спросил он, присев на угол стола, пока мальчик расхаживал по комнате.
– Нет! – воскликнул Гарри. – И о чем он только думал, принимая вызов на дуэль от Малфоя? Она даже не была официальной!
Северус кивнул, размышляя о нарушениях прошлой ночи. К сожалению, он никак не мог наказать Малфоя за устроенное, не имея доказательств или не скомпрометировав в процессе Гарри.
– И я не сказать чтобы рад, что ты последовал за ними. Я бы предпочел, чтобы ты избежал инцидента с Пушком, – строго добавил Северус.
– Пушком? – вслух удивился Гарри. – Цербера зовут Пушок? Кто назвал Цербера... – тут же вспомнив про Хагрида, он вздохнул. – Не бери в голову.
Мастер зелий и сам слегка улыбнулся.
– И ты заметил люк, верно? – пораженно спросил Северус.
– Гермиона тоже, – отмахнулся Гарри.
– Так, любые идеи на эту тему? – выжидающе спросил Северус.
– Скорее вопрос, – с ухмылкой уточнил Гарри.
– Тогда я тебя слушаю.
– Кто это такой охотится за Философским Камнем, что ему удалось достаточно напугать Николаса, что он спрятал вещь в Хогвартсе? – Северус засмеялся на нарочито небрежный тон вопроса, идеально имитирующего его собственный, который Гарри использовал, пытаясь замаскировать свое достаточно возбужденное состояние.
– Тебе на это потребовалось довольно много времени, – заметил Северус. – Я думал, ты начнешь догадываться, еще когда в Пророке была опубликована та статья по поводу неудачной кражи.
Гарри вздохнул.
– Я отвлекся, – театрально признался он.
– Могу себе представить, – сообщил Северус. – А что касается твоего вопроса, ну, сам подумай; ты никого не помнишь, кто отчаянно хотел бы вернуть себе свою жизнь, кого-то достаточно отчаянного – и способного – чтобы ворваться в Гринготтс?
Зеленоглазый мальчик, слегка побледнев, мгновенно стал серьезным.
– Волдеморт?
Северус мрачно кивнул.
– Конечно, это всего лишь предположения, последний раз Дамблдор говорил мне, что он все еще скрывается где-то в отдаленном уголке мира, но я ставлю именно на него, – подтвердил мастер зелий, и Гарри уныло сел на стул.
– Как ты думаешь, он придет за Адрианом? – спросил Гарри после долгой паузы. Он был в ужасе от подобной перспективы; его брат мог гораздо больше, чем его одноклассники – за исключением своего же близнеца – но он все еще был совершенно не готов самостоятельно противостоять Пожирателям Смерти, не говоря уже о волшебнике уровня Волдеморта.
– Я считаю, что это возможно, – задумался Северус. – Но пока сам Адриан его активно не ищет, он не будет пытаться что-то делать до восстановления своего тела, а это наихудший вариант.
Гарри понимающе кивнул. Было своего рода облегчением, что камень так хорошо охраняется.
– Как ты думаешь, может так случиться, что у него появится шанс добраться до Камня? – глубоко задумавшись, спросил Гарри; перспективы были слишком грандиозны, чтобы вот так сразу их переварить.
– Если он получит помощь изнутри, – ответил Северус тем же тоном.
– Помощь изнутри? – переспросил зеленоглазый волшебник. – Учитель?
– Да.
Некоторое время они обдумывали варианты, пока взгляд Северуса не упал на часы, указывающие на тот факт, что у Гарри осталось ровно пятнадцать минут, чтобы добраться до теплиц. Они попрощались друг с другом и расстались, условившись снова поговорить в пятницу вечером. С этого момента сентябрь помчался, со стремительностью ветра сменяясь октябрем; проводя время за уроками, анимагическим преобразованием, дополнительными исследованиями, квиддичными тренировками и беспокоясь о Волдеморте, Гарри не успел моргнуть как наступил Хэллоуин.
За последние два месяца он получил новый Нимбус 2000 и два длинных поздравительных письма – одно от своих родителей, а одного от перевозбужденного Сириуса, всего в предвкушении перспективы прийти и посмотреть на его первую игру, – у него произошел прорыв в его изучении сигилов и ему удалось превратить некоторые части своего тела в их волчьи аналоги; Северус был совершенно уверен, что к Рождеству он сможет добиться полного успеха. В довершение всего, Волдеморт никак себя не проявлял, так что не было ничего удивительного, что Гарри, направляясь на свой первый урок в день великого праздника Хэллоуина, пребывал в таком хорошем настроении. Гарри вошел в класс Чар и, садясь, поздоровался с профессором Флитвиком. На этом уроке он сел я в пару с Невиллом, не желая, чтобы тот чувствовал себя обделенным, когда Адриан стремительно опередил его и сел рядом с Симусом. Партнером Рона оказалась Гермиона, к их общему горю.
– Здравствуйте, класс! – начал профессор Флитвик своим характерным голосом. – Сегодня мы начнем работать над чарами левитации, а точнее, Вингардиум Левиоса, – помещение радостно загудело; не секрет, что они ожидали этого урока с тех пор, как профессор Флитвик отправил Тревора, жабу Невилла, летать по комнате. – Итак, кто может сказать мне, почему освоение этого заклинания имеет решающее значение для вашего будущего образования? – спросил профессор Чар; лицо Гермионы приняло сосредоточенное выражение, и Гарри понял, что она пыталась вспомнить, где в их учебниках была указана эта причина; а ее там не было. Ответ был всего лишь частью общей теории Чар. Гарри улыбнулся про себя ее недовольной мине, которую она состроила, стоило ему поднять руку. – Мистер Поттер! – воскликнул крошечный профессор и приглашающе улыбнулся.
– Мы должны освоить не только заклинание; все дело в движении палочкой, – объяснил Гарри, и Флитвик кивнул, согласно улыбаясь. – На этом движении основано много заклинаний, даже передовых. Чары Вингардиум Левиоса требуют такого же движения палочкой, но не такого количества магии, какое необходимо для более продвинутых чар.
– Отлично, мистер Поттер! – воскликнул Флитвик, хлопнув в ладоши. – Три балла Гриффиндору! Теперь, как сказал мистер Поттер, вспомните движение палочки, которое мы учили...
И он продолжил объяснять, что именно им следует делать. Гарри левитировал перо, на котором они с Невиллом практиковались, получив очередную похвалу от профессора Чар, затем он попытался объяснить Невиллу, как накладывать заклинание, когда громкий стук прервал его объяснения на полуслове; Симус поджег перо, над которым они с Адрианом работали, и Адриан пытался шляпой потушить пламя. В то же время, раздосадованный Рон пытался и не мог – абсолютно неправильно размахивая палочкой – выполнить заданное заклинание. Гермиона постаралась его поправить, что, кажется, разозлило его еще больше, и все же она продолжила на собственном примере показывать ему, что он делал неправильно. Рон просто надулся, когда Гермиона преуспела в своем деле, и Гарри отвернулся, чтобы помочь Невиллу. Когда урок закончился он последовал за своим братом, догнав его как раз вовремя, чтобы услышать, как Рон, говоривший с Адрианом о Гермионе, объявил:
– Неудивительно, что ее никто терпеть не может, она кошмарна, честно!
Адриан ничего не успел ответить, как девушка с очень узнаваемыми густыми волосами, откровенно плача, промчалась мимо них.
– Я думаю, она тебя слышала, – прокомментировал Адриан.
– Хорошая работа, приятель! – с сарказмом воскликнул Гарри.
– Что? – жалобно спросил Рон. – Она-то, наверное, уже заметила, что у нее совсем нет друзей! – решил рыжий. Гарри только вздохнул и двинулся к Большому Залу. Немного поразмыслив над ситуацией, он задержался и обернулся к Рону.
– Ты должен извиниться, когда увидишь ее в следующий раз, – сказал он ему, только чтобы получить в ответ довольно неприятный взгляд.
– Зачем? Она такая всезнайка, и она...
– Пыталась помочь тебе? – спросил Гарри забияку, подняв бровь. – Хоть она и повела себя немного напористо и высокомерно, но она сделала это из лучших побуждений, и ты это знаешь, – заметил зеленоглазый мальчик, и Рон стушевался и покраснел.
– Тут он прав, приятель, – согласился Адриан.
– Ладно, ладно, – проворчал Рон себе под нос. – Я принесу ей эти чертовы извинения, когда ее увижу, – хотя, похоже, эта ситуация ему не слишком нравилась.
– Только помни: надменное извинение – еще одно оскорбление. Потерпевшие хотят не компенсации за обиду; они хотят исцеления, потому что им причинили боль*, – ухмыльнувшись, поделился Гарри и направился на праздник, оставив Рона с отпавшей челюстью и полу удивленного, полу растерянного Адриана позади; ах, радости всестороннего образования... Нужно будет потом поблагодарить Северуса.
По случаю праздника, Большой Зал был великолепно украшен, тысячи живых летучих мышей летали над головой, заставляя пламя свечей вздрагивать; Гарри улыбался, подходя к столу Гриффиндора. Его хорошее настроение было как-то подпорчено – как-то достаточно сильно – словами Парвати, что Гермиона заперлась в женском туалете в подземельях и плачет. Гарри заметил, что она отсутствовала на уроках в тот день, и пусть он взволновался, он все же надеялся, что она придет на праздник. В свое оправдание, Рон выглядел пристыженным. Гарри как раз собирался попросить его о чем-то вроде пойти и найти ее, когда в Большой Зал ворвался перепуганный Квирелл.
– Тролль... в подземельях... я думал, вы должен знать, – выложил он, добравшись до кресла Дамблдора, и упал на пол в глубоком обмороке. На что вся школа ответила аплодисментами, а лицо Гарри стало пепельным. Северус смотрел на Квирелла с яростью, и зеленоглазый мальчик догадывался, почему; но – Квирелл? Что, он действительно может помогать Волдеморту? Директор приказал студентам отправляться по гостиным, и Гарри уже неохотно следовал за Перси, почти решившись идти к запретному коридору – он подозревал, что Сев мог отправиться туда – когда до него дошло, что Гермиона... подземелье... тролль. Гоблинское золото! Он быстро обернулся, как раз вовремя, чтобы увидеть, как Рон и его брат самостоятельно направлялись к подземельям. Теперь ему действительно нужно поторопиться.
С тяжело бьющимся в груди сердцем, он практически скатился по лестнице, вытаскивая палочку. Он резко свернул налево, а затем отскочил за угол; Адриан и Рон были у двери женского туалета, и его кровь застыла в жилах, когда он заметил, что тролль тоже был там. Гермиона находилась в опасности! А потом его кровь обратилась в лед, когда его брат и Рон заперли ее внутри вместе с троллем. Они уже повернулись уходить, когда гермионин крик привел их в чувство; два мальчика быстро вернулись, отперли дверь и вошли в туалет, тем самым почти доведя Гарри до сердечного приступа.
Он со всех ног бросился к комнате и увидел, что испуганная Гермиона съежилась под раковиной, Рон и Адриан дразнили тролля, швыряясь в него обломками, а сам туалет оказался местами разгромлен и заполнен исходившей от существа вонью и мусором. Тролль скрывал от него двух мальчиков, в то время как глаза Гермионы были зажмурены. Не долго думая, он направил палочку на двенадцатифутовое существо и послал в него мощное проклятие, достаточно сильное, чтобы пробить магоустойчивую кожу существа, а возможно, и сломать одну из его ног, и одновременно Адриан взмахнул палочкой, запуская в того слабым ошеломляющим.
Тролль покачнулся и упал с громким бум, раненый, но все еще живой; Гарри наполовину скрылся за дверью – не то чтобы нынешние обитатели туалета обратили на это внимание, – Рон взмахнул палочкой, поднимая дубину тролля в воздух, и ударил существо по голове, вырубив его. Зеленоглазый мальчик вздохнул с облегчением; теперь, когда крики и рычание прекратились, он вдруг услышал приближающиеся голоса и шаги. В следующую секунду показалась группа преподавателей – включая Дамблдора, – и он едва успел нырнуть за доспехи. Профессор МакГонагалл заговорила первой, вцепившись в Адриана и Рона, прежде чем Гермиона подоспела к ним на помощь, взяв всю вину на себе. Баллы были сняты и добавлены, когда всех прервал голос Дамблдора:
– Похоже, у тролля сломана нога; тут использовалось проклятие.
Гарри практически слышал мерцание глаз в его голосе; Директор был весьма рад.
– Сломана? – спросила профессор Синистра. – Но такому заклинанию требуется много магии, иначе ему не пробиться сквозь кожу тролля!
Тишину разбил робкий голос Гермионы:
– Адриан ударил тролля Ступефаем, – сообщила она, и до укрытия Гарри снова донесся всеобщий вздох.
– Довольно необычно, если можно так выразиться, – сказал Альбус, посмеиваясь, и Гарри потянуло последовать его примеру; так они думали, что тролля уложил Адриан? Что ж, хоть что-то пошло хорошо в этот вечер! Иначе ему пришлось бы многое объяснять, а он не желал этого делать. Троих студентов доставили обратно в башню Гриффиндора, миновав по пути Гарри, даже не заподозрив, что он там прятался. Гарри последовал за ними, скрываясь в тени; как только они добрались до третьего этажа, они увидели Северуса Снейпа – слава Мерлину, подумал Гарри, – направляющегося к их группе, где ему быстро поведали о произошедшем. Когда они снова двинулись, он повернулся куда-то в направлении Гарри и с улыбкой прошептал:
– Хорошая работа, Гарри. Честно – хорошая работа!
А потом он присоединился к остальным учителям, оставив гордо улыбавшегося Гарри идти следом. И только когда мастер зелий повернулся, а полы его черной мантии взметнулись, зеленоглазый мальчик заметил, что брюки Северуса – почти вся правая штанина от колена и вниз – были разорваны в клочья.

_______________________________________
* Афоризмы Гилберта Честертона (1874-1936). К сожалению, узаконенного перевода второй части я не нашла. Если кто знает – поделитесь!