Ноябрьский дождь

Удивительно солнечный день для ноября в горах, думал про себя Гарри Поттер, ранним утром спускаясь в подземелья замка своего опекуна. Солнце, заглядывавшее в окна, ничуть не уменьшало холода снаружи, но стало хорошей заменой бесконечной серости, окружавшей замок всю неделю. Мальчик легко шагал по коридорам крепости, которую привык называть домом за последние три, даже почти четыре, месяца.
Все шло так, как было запланировано прошлым летом; Гарри проводил три рабочих дня из пяти плюс выходные у Северуса дома, и никто не додумался, что Тупик Прядильщиков больше не был этим домом. Гарри так больше нравилось; в мэноре Поттеров все стало немного хуже, если бы кто-то поинтересовался его мнением по этому вопросу.
Обучение, которое Адриану следовало пройти, стало более напряженным, и Гарри обнаружил, что проводит все меньше и меньше времени в присутствии своих родителей. Опять же, не было никакого плохого обращения или чего-то подобного, и он получал от них письма каждый раз, когда им нужно было уехать больше чем на два дня. Просто, он не мог не чувствовать себя лишним, сидя за семейным столом и слушая рассказы о том, что Адриан видел, или как Сириус и его отец получили новую интересную миссию в Министерстве, и он в результате узнавал об этом, только когда все было закончено. Правда, теоретически об этом нельзя было говорить, прежде чем все завершится, но он не упустил заговорщицких взглядов между своим отцом и Адрианом, которые четко указывали, что его брат все равно уже обо всем знал.
Еще были истории о подготовке Адриана; они были самым худшим, на самом деле. Не то что бы все говорили о подготовке его брата. Просто, они произносили только половину фразы, как будто хранили тайну, как будто Гарри не достоин был знать. Он не мог винить в этом Адриана, ведь его брат, замечая иногда боль на лице Гарри, торжественно обещал, что научит его всему, что знает, когда они пойдут в Хогвартс. Это вызвало мягкую улыбку на лице зеленоглазого мальчика и укрепило его решение, что его брат должен получить все возможное обучение.
К слову о подготовке, подумал Гарри, и очень узнаваемая ухмылка – точно такая же, как у человека, которого он разыскивал – появилась на его лице; все шло достаточно хорошо. В дополнение к первой отметке на его эмблеме, несколько дней назад его магия сочла его готовым принять знак подмастерья Темных Искусств. Гарри был потрясен, и это еще слабо сказано, когда Северус перевел его новоприобретенную руну – он ни за что в мире не мог вспомнить, когда бы он практиковал новое заклинание, классифицируемое как темное. Мастер зелий посмотрел на своего стремительно впадающего в панику названного сына пустым взглядом, прежде чем разразиться смехом; ему потребовалось несколько минут, прежде чем он достаточно успокоился, чтобы объяснить Гарри, что его магия не видела разницы между Темными Искусствами и Защитой От Темных Искусств, поскольку это был относительно современный термин, используемый, чтобы отделить темные заклинания, допущенные Министерством, от запрещенных.
Гарри улыбнулся при мысли о человеке, которого он теперь называл своим папой. Он с любовью вспоминал некоторые из самых счастливых моментов, которые они пережили в этом замке; вечеринку-сюрприз, которую он устроил Северусу в честь их первого месяца в замке, например. Гарри действительно устроил все тайком, уговорив всех эльфов молчать, пока он, наконец, не подготовил все необходимое для сюрприза лишь за три дня до самой даты. Он попросил Минни испечь торт и все прочее, и использовал все свои карманные деньги, чтобы купить им с Северусом два билета на игру между Гарпиями Гервена и Торнадо Татшилла, которая пришлась на день празднования месячного юбилея их переселения. Северус застыл в шоке, едва войдя в тот день в гостиную; Гарри в большей степени пенял на огромный плакат с надписью: «Мой дом – моя крепость!», который он самостоятельно повесил – в качестве хорошей практики заклинания левитации, вообще-то! – на стену.
А ещё тот случай в начале сентября, когда Северус объяснил, каким проектом он занимался. Видимо, все разговоры о том, что они с Гарри семья, его заинтересовали, он сделал некоторые исследования, и обнаружил нечто непредставимое; магия никогда не перестанет удивлять! Оказалось, что еще тогда, когда Гарри впервые назвал его папой, их магия самостоятельно вмешалась и провела ритуал, который, как объяснил Северус, не практиковали уже почти тысячелетие.
Мальчик закатил глаза, вспоминая, как Северус на это отреагировал; мастер зелий счел его магнитом для всяческой старой магии, и выразил это довольно театрально – с поистине шекспировским драматизмом – предсказывая, что в конечном итоге он станет старым волшебником, с бородой длиннее, чем у Дамблдора и Мерлина вместе взятых, и запрется в своей башне, изучая бесконечные карты и книги. В тот день Гарри обнаружил, насколько трудно прервать Северуса Снейпа, когда он изо всех сил старается изобразить, как именно будет выглядеть Гарри в стопятидесятилетнем возрасте, даже нацепил упомянутую бороду для наглядности.
Но возвращаясь к ритуалу; оказывается, их магии отреагировали и исполнили то, что называлось особыми семейными узами, как сказал Северус, Unum Genus Vinculum. Эта связь использовалась в те же времена, когда был построен их замок, чтобы дать ребенку защиту взрослого, сделав указанного взрослого в магическом смысле третьим родителем, на случай, если семья ребенка будет убита во время боя или осады. Это не является юридически обязательными или чем-то в этом роде, и потому не отражается в министерских книгах, но магия признала их отцом и сыном, и это была тайна, которой дорожили оба волшебника.
И теперь Гарри искал своего названного отца, который снова пропустил завтрак, закопавшись в свои исследования. Северус, будучи хорошим человеком, во что сам же не верил, начал новый проект, увидев кое-что в мэноре Поттеров почти две недели назад:
В тот четверг Гарри, собираясь покинуть дом своей семьи, читал у огня книгу, ожидая, когда Северус придет через камин. Пламя вспыхнуло зеленым, и мальчик посмотрел на часы над камином; Северус всегда приходил вовремя, но они условились на через десять минут, и Гарри знал, что у того было плановое совещание в Хогвартсе во второй половине дня. И точно, из пламени вышел не Северус, а взъерошенный и усталый Ремус Люпин.
– Здравствуй, Гарри, – поприветствовал оборотень мальчика, и тот, быстро отложив книгу, которую читал, поднялся с кресла, чтобы поздороваться с ним.
– Привет, Лунатик, – отозвался Гарри, созерцая темные круги под глазами мужчины. Ремусу было только двадцать восемь, но он выглядел старше своих лет, у него уже появились первые седые волосы. Он выглядел особенно усталым в этот день, и Гарри мог догадаться о причине без помощи своих астрономических штудий; прошедшей ночью было полнолуние.
– Джеймс уже дома? – спросил тот, садясь на диван и потирая глаза.
– Нет, мои родители и Адриан в последний момент задержались в Косом Переулке; что-то необходимое для завтрашней тренировки, но я понятия не имею, что именно.
Ремус кивнул и устало вздохнул, отчего сердце мальчика сжалось. Он ненавидел, что Ремусу приходилось проходить через такие пытки каждый месяц; он был отличным парнем, и он, конечно, не заслуживал таких страданий. А зная когда-то услышанную историю о том, как он стал оборотнем, мальчик чувствовал желание выследить этого персонажа Фенрира и хорошенько его проучить. Может быть, однажды он так и сделает.
– Тогда я подожду.
– Хочешь, я принесу тебе что-нибудь выпить? – обеспокоенно спросил мальчик.
– Немного воды было бы хорошо, – признался оборотень.
– Вода – это хорошо, но я подумываю о чем-то покрепче, – с улыбкой сказал Гарри, что принесло ему удивленный взгляд от Ремуса. – Не пойми меня неправильно, но, Лунатик, ты адски выглядишь, – мужчина невесело усмехнулся, но кивнул.
– Я не обижаюсь, – Гарри улыбнулся и позвал Гаса, одного из двух домовых эльфов семьи Поттер, и попросил стакан огневиски и плитку молочного шоколада, заставив Ремуса одобрительно усмехнуться.
– Рад видеть, что кто-то в семье Поттер понимает значение шоколада, – высказался желтоглазый мужчина.
– Ремус, если я у тебя чему-то и научился, так это тому, что с плиткой шоколада мир становится лучше! – и как бы в ответ на это, с хлопком появился Гас и передал усталому человеку запрошенное. Ремус вздохнул и дальше молча потягивал свой напиток, а Гарри спокойно сидел, давая ему возможность отдохнуть. Через несколько минут пламя в камине вспыхнуло зеленым, и профессор, вновь одетый в черное – Северус все еще целенаправленно носил черное в школе, – вышел из камина. Его взгляд немедленно упал на Гарри, прежде чем перейти на усталую фигуру Ремуса на диване.
– Добрый день, Гарри, Люпин, – произнес он монотонным голосом, строя из себя грозного мастера зелий, поскольку в комнате был третий. Ремус поднялся пожать ему руку, которую Северус принял без колебаний. Из троих оставшихся Мародеров – Питер Петтигрю считался мертвым – мастер зелий относился с уважением лишь к Ремусу. Гарри знал о шутках, которые его отец и Сириус пытались провернуть над Северусом в школьное время – как ни странно, не от самой жертвы, а от оборотня; Ремус волновался, что Северус станет относиться к Гарри предвзято из-за долгой вражды между ним и его отцом, и хотел, чтобы мальчик знал, как все так получилось. Гарри быстро заверил его, что ничего плохого не происходит, и благоразумно умолчал о чувствах, которые, как он всегда подозревал, Северус испытывал к его матери.
– Добрый день, Северус, – поприветствовал Ремус профессора с усталой, но вежливой улыбкой. – Полагаю, ты пришел забрать Гарри?
– Да, – лаконично ответил Северус, и Ремус снова сел на диван, со вздохом потирая уставшие глаза, упустив озабоченный взгляд, появившийся на лице одетого в черное человека. – Ты готов, Поттер? – спросил тот, решив не комментировать.
– Готов, профессор, – сообщил Гарри с ухмылкой, которую оборотень проглядел, не заметив притворства. Они попрощались с оборотнем и камином перешли в кабинет Северуса, а оттуда в замок.
– Люпин выглядел ужасно, – прокомментировал Северус, когда они вошли в главный холл.
– Первый день после полнолуния, – напомнил Гарри. – Если кто-то не найдет лучшего варианта, чем Волчьелычье, он будет так выглядеть по три дня каждый месяц. Может, и дольше. – Северус остановился на полпути в кухню – бессмысленно питаться в столовой, где стоит стол, готовый с легкостью разместить более сорока человек – и Гарри обернулся, лишь чтобы поймать появившееся на лице Северуса решительное выражение. – Сев... – начал он, увидев, как глаза молодого мастера зелий вновь загорелись.
– Ты абсолютно прав, Гарри, – заявил он и удалился, эффектно взмахнув полами черной мантии. Гарри успел увидеть, как он поднимается по – действительно величественной – двойной лестнице главного холла, направляясь, как легко было догадаться, в библиотеку. Ничто в мире не могло поспорить с решительным Северусом Снейпом, подумал Гарри, пожав плечами, и снова двинулся к кухне. Что-то подсказывало ему, что этим вечером ему придется отнести ужин Северуса к нему в кабинет.
– Добрый вечер, хозяин Гарри, – поприветствовала его Минни, когда он вошел на кухню. – А хозяин Северус не с Вами, сэр? – обеспокоенно спросила она.
– О, он здесь, – рассеянно ответил мальчик. – Ему просто нужно сначала навестить библиотеку.
– Все в порядке, сэр? – растерянно спросила домовой эльф.
– Да, Минни, – улыбнулся Гарри. – Но, боюсь, я создал монстра.
Вот по этой причине, опять же, Гарри и шел в подземелья, чтобы напомнить Северусу, как ему необходимо есть, чтобы выжить. Он дважды постучал в дверь лаборатории зелий.
– Заходи, Гарри, – раздался голос мастера зелий. Гарри открыл дверь и мягко улыбнулся при виде Северуса, который варил в котле стандартное Волчьелычье. – Доброе утро, Гарри, – рассеянно сказал старший волшебник.
– И тебе доброе утро, Сев! – прилетело от мальчика веселое приветствие. – Ты должен побриться, – заявил он, заметив щетину на лице Северуса. – И заодно съесть завтрак, пока Минни не начала охотиться на тебя и кормить силой. – Последнее, похоже, привлекло внимание.
– Я снова пропустил завтрак, да? – спросил он, смущенно потирая затылок.
– Самый важный прием пищи за день, как Минни неустанно мне напоминает, – засмеялся Гарри. В последние месяцы Минни взяла на себя роль личной наседки Северуса и Гарри, что очень веселило двоих волшебников. Само собой, они любили эльфу. – И мы должны сходить сегодня на Квиддичное поле, посмотреть, как идут восстановительные работы, – напомнил Гарри. Оказалось, что последние три-четыре поколения Принцев не пользовались Квиддичным полем и позволили ему обветшать. Вкупе с тем фактом, что оно располагалось почти за три с половиной мили от замка, это давало прекрасное оправдание для того, чтобы не заботиться о его состоянии. Это также дало Гарри и Северусу столь же прекрасный повод ездить туда верхом; Северус действительно сдержал свое обещание, и, когда погода им позволяла, двое волшебников ездили вокруг усадебного поля. Мальчик безмерно наслаждался этими моментами и в процессе демонстрировал природный талант к верховой езде.
– Я должен проверить заклинания, которые они сегодня наложили, верно? – спросил Северус, пытаясь вспомнить, что это за заклинания. Оказывается, требовалось восстановить не только само поле; существовал набор конкретных оберегов и заклинаний, необходимых, чтобы содержать Квиддичное поле в идеальном состоянии.
– Ага. И ты будешь рад узнать, что сегодня прекрасный день; на небе ни облачка.
– Уже хорошо, – согласился Северус.
Часом позже два волшебника ехали в сторону поля, сразу же, как только раздраженная эльфа должным образом отругала Северуса за отсутствие на завтраке и скормила ему двойную порцию, к огромному удовольствию Гарри.
– Итак, во сколько ты сегодня проснулся? – спросил Гарри, когда они ехали бок о бок, минуя озеро, расположенное на территории усадьбы.
– За несколько минут до восхода солнца, я думаю, – признался Северус. – У меня было вдохновение, или я думал, что это было вдохновение, – раздраженно вздохнул он. – Все дело в основных ингредиентах; чего-то не хватает, я уверен, и хотел бы я знать, чего именно.
– Если кто и может их найти, Сев, то это будешь ты, – убежденно заверил его мальчик.
– Спасибо за доверие, Гарри, – улыбнулся Северус. – Но, если честно, я чувствую, что решение смотрит мне в глаза, а я просто не могу его увидеть.
– Ты сможешь; разработка первого Волчьелычьего заняла четыре года интенсивных целенаправленных исследований, подумай, сколько времени потребуется для доработки идеи, если делать все в одиночку, – высказался Гарри, заставив Северуса ухмыльнуться.
– Кто-то изучал зелья, как я вижу.
– А кто-то забыл, что я подмастерье зелий, скажу я, – заявил Гарри с широкой улыбкой.
– Нахальное отродье, – тепло сказал Северус.
– Что я могу сказать? – вопросил Гарри. – Ты должен был правильно меня воспитать! – воскликнул он и погнал свою лошадь быстрее, и вскоре Северус, посмеиваясь, последовал за ним. Он разместил на седле более десятка чар, чтобы убедиться, что Гарри не упадет, даже если тролль попытается сбросить его с лошади своей дубиной, но мальчик, похоже, в них не нуждался. Они с хохотом домчались до Квиддичного поля, и Гарри стал внимательно наблюдать, когда Северус показывал ему, как проверять обереги. Заклинания и чары все ещё были для него слишком сложными, но это ничуть не мешало ему изучать теорию, как напомнил ему Северус. Для проверки оберегов, конечно, требовалось довольно много смотреть на небо. И наблюдение за небом напомнило Северусу очень важную деталь о погоде в конце осени; она была – вдобавок к холодам и облачности – совершенно непредсказуемой.
– На небе ни облачка, да? – весело спросил он у Гарри.
– Ни одного не было, когда я последний раз проверил, – сообщил Гарри столь же весело. Оба были одеты довольно тепло по такому случаю – к удивлению Северуса, его склонность к шинелям военного образца передалась Гарри. Тем не менее, ни у одного из них одежда не была водонепроницаемой, а защитные чары не могли полностью их защитить от надвигающейся бури.
– Может быть, стоит вернуться, – предложил мастер зелий, поспешно завершая проверку оберегов. Гарри мог только согласно кивнуть, подходя к лошадям. Всего через несколько минут они оба направились обратно, но облака, похоже, их обгоняли.
– Я думаю, настало время для заклинаний непромокаемости, Сев, – предложил Гарри, когда первый удар грома заставил его вскинуть голову. Северус, согласившись, вытащил палочку, и они остановили лошадей, чтобы можно было нормально бросить заклинание. – Иногда мне кажется, что лучше бы нам жить в солнечной местности; в пустыне, может быть? – шутливо спросил мальчик, но Северус не отреагировал. Он просто стоял, словно окаменел, широко раскрыв изумленные глаза и с вытянутой рукой, которой только-только начал творить необходимое заклинание. – Сев? – растерянно спросил Гарри. Как будто небо только и ждало этого знака, тяжелый занавес дождя обрушился на них, промочив их до костей. Гарри уже начал беспокоиться. Северус не шевельнул ни единым мускулом, не показывал ни малейшей реакции на ливень. Его разум, однако, мчался во всю прыть.
Пустыня, подумал Северус, его разум метнулся к списку ингредиентов, которые он присматривал для улучшения Волчьелычьего. Пустыни, такие большие, обычно заполненные песком пустоши, где лишь немногие образцы флоры смогли зародиться самостоятельно. И в одной из этих пустынь появилось особое растение, маленький цветок, очень редкий цветок, который расцветал только летом, на самом пике жары. Еще не окончательное решение проблемы с Волчьелычьим, был уверен Северус. Но это было чертовым началом.
– Северус? – обеспокоенный голос Гарри ворвался в его мысли, доносясь как будто издалека. – Северус!
– Я в порядке, Гарри. Даже лучше, чем в порядке, если честно! – мастер зелий почувствовал, что улыбка расплывалась по его лицу, когда он говорил: – Я чувствую себя превосходно, и знаешь что? – спросил он недоумевающего мальчика.
– Нет? – предположил Гарри, глядя на Северуса так, будто тот сошел с ума.
– Помнишь, что я обещал тебе прошлым летом? Что я возьму тебя повидать мир? – спросил он, и увидел небольшую улыбку, появившуюся на лице Гарри, несмотря на растерянность.
– Помню.
– Вот думаю, а не пора ли мне сдержать это обещание, а? – спросил он и помчался обратно к замку. – Давай, Гарри! Еще много чего надо сделать, и мне понадобится твоя помощь! – позвал Северус, развернув лошадь мордой к несколько окаменевшему мальчику, совершенно не обращая внимания на сильный дождь. Гарри направил собственную лошадь следом, посмеиваясь всю обратную дорогу до замка. Для него все это было роскошным материалом для шантажа!