Неведенье благо

Гарри и Северус застыли, когда человек на портрете заявил, что является самым могущественным волшебником всех времен. Северус первым среагировать на это высказывание.
– Нет, Вы не можете им быть, – заявил он, просто не зная, что еще сказать.
– Да, это я и есть, но я знал, что ты так скажешь, Северус, – весело ответил человек, который был или не был Мерлином.
– У него есть довольно внушительная борода, – заметил Гарри, в результате чего человек на портрете засмеялся, а Северус обернуться и непонимающе посмотрел на мальчика.
– Каким образом это может служить доказательством? – спросил мастер зелий.
– У Мерлина, говорят, похожая борода, – ответил Гарри, на что Северус просто приподнял в недоумении бровь. – По крайней мере, я пытаюсь! – воскликнул мальчик, не отрывая глаз от старого волшебника.
– Спасибо, Гарри! – поблагодарил человек, утверждающий, что он Мерлин, поглаживая рукой бороду.
– Во-первых, откуда Вы знаете наши имена? – спросил Северус, опустив палочку, понимая, что портрет все равно не мог использовать никакой магии, не важно, кто там был нарисован. Не то чтобы он считал, что это Мерлин. – А во-вторых, у Мерлина никогда не было портретов с его изображением.
– Это правда; у меня их нет, – подтвердил старый волшебник.
– Извините, сэр, но разве Вы не портрет? – растерянно спросил Гарри. Северус согласно кивнул.
– Да и нет; это не совсем портрет. Думаю, это окно, или что-то в этом роде.
– Окно куда? – спросил Северус, с каждой секундой заинтересовываясь все больше и больше.
– Скажи мне, Северус; что ты знаешь об Авалоне?
Мастер зелий пораженно смотрел на странного человека, в то время как Гарри завороженно наблюдал за разговором.
– Авалон – это волшебный остров, созданный с помощью магии. Также, это легендарная обитель Морганы Ля Фей, – ответил Северус монотонно. – Причем тут это?
– Потому что эта картина на самом деле – окно на Авалон. Или, скорее, ко мне, так как я проживаю сейчас на Авалоне, – сказал человек, пожимая плечами.
– Авалона не существует. А Вы картина; я не знаю, чья картина, но определенно не Мерлина, – решительно заявил молодой профессор. Все это никуда не вело, а ему нужно было убедиться, что Гарри не пострадал, что бы там ни сделала его магия; сейчас просто не было времени на невменяемые портреты, независимо от того, кем они себя считали.
– Если я просто картина, то откуда мне знать, что молодой Гарри просто продемонстрировал невероятную силу всего лишь одним инцидентом со случайной магией? – сказал человек, на этот раз более серьезно, заставив обоих волшебников задохнуться. – И если я просто картина, как я могу сделать это? – И тут человек выхватил палочку и направил на Гарри и Северуса невербальное заклинание; темно-красный туман вылетел из палочки и окружил двоих волшебников, спустя считанные секунды рухнувших на пол.
– Где мы? – спросил Гарри, оглядываясь вокруг и чувствуя головокружение. Везде было темно, когда он впервые открыл глаза, но теперь он мог различить очертания, кажется это... мебель? Это правда была мебель! Они с Северусом – который поднимался с пола второй раз за этот день – оказались в каком-то месте, похожем на кабинет или небольшую личную библиотеку. Комната была высотой в два этажа, заполненная книжными шкафами. Был камин и стол перед ним, и то, каким образом комната была оформлена – с темными деревянными полами, мебелью и тканями темных оттенков синего, зеленого и красного – заставляло Северуса задуматься о хогвартской библиотеке. Фактически, это была смесь библиотеки и кабинета директора.
– Я понятия не имею, – ответил он мальчику, в очередной раз прикрывая его собой, используя свое тело в качестве живого щита, когда они двинулись в сторону камина. – Просто будь рядом.
– Хорошо, – пробормотал Гарри, ухватившись за мантию Северуса.
– Не стоит бояться, – раздался голос у них за спиной, так что Северус быстро развернулся, готовый защищать Гарри в случае необходимости. – Правда, не надо этого, – сказал человек с портрета. Проблема в том, что он был уже не на портрете; вместо этого он уверенно подошел к двоим волшебникам, остановившись всего в нескольких шагах от поднявшего палочку Северуса.
– Что Вы сделали с нами? – спросил тот в ярости. – Что это за место?
– Это мой способ доказать, что я на самом деле не портрет, а Мерлин – это действительно начинает раздражать – что приводит прямо ко второй части нашей встречи, полагаю, пока мы здесь, я мог бы объяснить вам, что происходит. Касательно того, где мы находимся... – он осмотрелся с улыбкой. – Кажется, это какая-то библиотека. Честно говоря, я понятия не имею.
– Как такое может быть? – спросил Северус, и Гарри крепче вцепился в его мантию. – Вы привели нас сюда!
– Я это сделал, но не я выбирал обстановку, – признался Мерлин, как Северус решил называть его, пока не доказано обратное. – Насколько я могу сказать, мы находимся сейчас в Вашем разуме, Северус, именно такой эффект оказывает мое заклинание. Мне нужно было место, где мы могли бы спокойно поговорить, и так как именно я произнес заклинание, выбранный разум не может быть моим.
– Вы хотите сказать, что это мой разум? – недоуменно спросил Северус, опуская палочку. Этот день становился все более странным с каждой секундой.
– Да, именно так я и сказал, – подтвердил Мерлин. – Мне нравится, как ты тут все оформил.
– Благодарю В... Подождите! – запротестовал Северус, схватившись за голову. От этого разговора у него развивалась мигрень. – Как Вы можете это доказать?
– Что я Мерлин? – спросил старый волшебник с заметным раздражением.
– Давайте предположим, что Вы Мерлин, – уступил Северус. – Можете ли Вы доказать, что это мой разум?
– Нет, но ты можешь! – сказал Мерлин с улыбкой.
– Что? Как?
– Это твой разум; просто измени что-нибудь. Сосредоточься, и увидишь. Вперед! – призвал Мерлин. Северус вздохнул и повернулся к побледневшему Гарри; полагая, что ничего не теряет, он оглядел комнату вокруг себя. Кажется, тут темновато, так что он повернулся к стене, дальней от них, и закрыл глаза, представляя большое окно. Его насторожил тихий вздох Гарри. Он открыл глаза, только чтобы увидеть, как стена напротив них исчезла, а на ее месте появился высокой двухъярусный витраж.
– Мерлинова бо... – начал Северус, прежде чем оглянуться на самого Мерлина, критически смотревшего на него. – Неважно, – пробормотал он, потирая виски. – Это действительно мой разум, не так ли?
– Так и есть, – согласился старик, улыбаясь.
– И Вы на самом деле Мерлин, – уточнил Северус, на этот раз шокировано. Он говорит с Мерлином, величайшим волшебником всех времен! В своей голове. И Гарри тоже тут. Вдруг перспектива перестала выглядеть настолько великолепной. – Мне нужно сесть, – сказал он, и сразу же за ним появилось кресло, похожее на то, что было у него дома; он бесцеремонно плюхнулся туда. Вызвав еще два, он жестом пригласил двоих оставшихся членов их необычной группы сесть.
– Да, я Мерлин, как я уже достаточно долго пытаюсь объяснить, – согласился Мерлин с улыбкой. – А ты Северус Снейп, а этот молодой человек Гарри Поттер; Мальчик-Который-Выжил, – тут пара черных и пара зеленых глаз уставились на него в страхе. Что?
– Но, сэр, я не... – начал Гарри и остановился прочистить горло, потому что его голос был больше похож на карканье. – Я не мальчик, который выжил; это мой брат Адриан.
– Я позволю себе не согласиться, Гарри, – вздохнул Мерлин. – И я могу это доказать.
– Как? – спросил Северус, чувствуя, что кровь отхлынула от его лица. Только не Гарри.
– Это одна из причин, по которой вы здесь, – объяснил Мерлин. – В этот самый момент, во время этого самого разговора, который происходит в нашем подсознании. Физически вы двое все еще в Хогвартсе, а я на Авалоне; и я могу заверить вас, что мы все трое без сознания на холодном полу.
– Как это может что-либо доказать? – спросил Северус, уже подозревая, о чем говорил Мерлин.
– Я вижу, ты начал понимать, что я имею в виду, Северус, – сказал старый волшебник. – Так как мы находимся в таком состоянии, наши сознания ослабли, позволяя подсознанию выйти на поверхность; невероятные вещи могут быть достижимы в таком состоянии ума. Вы можете создать целую комнату из ничего, – пояснил он, указывая на комнату вокруг них. – Вы можете бросить вызов законам природы. И вы можете воскресить давно забытые воспоминания, даже если вы были всего лишь годовалым ребенком на тот момент, когда само событие имело место, – заключил он серьезно.
– Это правда? – тихо спросил Гарри, и Мерлин кивнул. – Я могу... я могу посмотреть?
– Гарри, нет! – запротестовал Северус. – Даже если то, что Вы говорите, правда, – начал он, поворачивать к Мерлину, – Вы собираетесь позволить семилетнему увидеть, как его пытались убить?
– Если то, что я говорю, правда – а я боюсь, что это так – ты думаешь, что в будущем будет иметь значение, видел он это или нет? – спросил Мерлин. – Это твой выбор, Гарри; просто помни, что это не твое прошлое, и насколько бы ни было больно тебе тогда, он не может ничего сделать, чтобы навредить тебе теперь. Это просто память.
Гарри, побледнев как призрак, кивнул.
– Я хочу увидеть это.
– Гарри... – мягко начал Северус, но Гарри перебил его:
– Сев, я слышал об этой ночи всю мою жизнь; я хочу посмотреть, что случилось. Я должен, – умолял он его испуганно, но решительно.
– Если ты так считаешь, – уступил Северус после раздумий. Кто он такой, чтобы запрещать Гарри выяснить, что на самом деле произошло в ту ночь, навсегда изменившую его жизнь? – Как мы это сделаем? – спросил он Мерлина, вздохнув.
– Это твой разум, Северус. Просто используй то же самое заклинание, которое ты используешь, чтобы вытащить воспоминания, и позволь всему идти своим чередом.
Северус кивнул и повернулся к Гарри.
– Просто подумай о том, что ты хочешь вспомнить, Гарри. Если в какой-то момент ты захочешь остановить просмотр, скажи мне, и я сразу завершу заклинание. Понял? – спросил он, держась за плечо Гарри, когда они оба встали со своих мест. Мерлин последовал их примеру, и Северус поднес палочку к виску Гарри. Стараясь быть как можно осторожнее, он произнес заклинание и мягко извлек серебристую субстанцию, которая была воспоминанием Гарри. Вместо того чтобы поместиться в сосуд, она расправилась, как жидкий шелк, создав большой экран из вращающегося света, прежде чем стабилизироваться в образ детской. Две маленькие кроватки в комнате были хорошо видны, когда трое пошли в открытую дверь.
Им не пришлось долго ждать, прежде чем облаченная в черное фигура Лорда Волдеморта вошла в комнату. Гарри и Северус поежились – Гарри, никогда не видевший лично Темного Лорда, придвинулся к Северусу, вцепившись в него так сильно, как только мог – в то время как Мерлин смотрел с презрением. Они наблюдали, как Волдеморт направил палочку на пару мальчиков Поттеров из прошлого, и Гарри с Северусом ахнули в шоке, когда он решил атаковать сначала Гарри, приняв его за первенца. К тому моменту, как золотой щит осветил комнату, а Волдеморт бежал, Гарри рыдал, и Северус был не лучше. Они стояли достаточно долго, чтобы увидеть, как обломок провалился сквозь щит на руку Адриана, создавая знаменитый шрам в виде молнии на ладони, прежде чем память потускнела, и они очутились в библиотеке. На этот раз за витражами шел дождь.
– Теперь вы знаете, – указал Мерлин, пока Северус делал все возможное, чтобы успокоить потрясенного Гарри.
– Но все эти годы... Почему никто не понял? Как Альбус это упустил? – спросил молодой человек, поглаживая Гарри по волосам.
– Был обнаружен шрам, пропитанный сильной магией, а Волдеморт исчез. Гарри, с другой стороны, не нес никаких признаков, что он тот, кто победил Темного Лорда, и был без сознания, когда его родители прибыли в дом, – объяснил Мерлин. – Никто не видел ничего помимо того, что они ожидали увидеть.
– Но пророчество... – сказал Северус, тяжело сглотнув. Одна мысль о том, что он чуть не стал причиной смерти Гарри, сводила его с ума. Он все еще не мог поверить в ту сцену, которой только что стал свидетелем.
– Беда пророчеств в том, – сказал старый волшебник, – что они зачастую с большим трудом поддаются расшифровке.
– Что за пророчество? – вдруг спросил Гарри, вытирая слезы, не отпуская уже промокшую рубашку Северуса.
– До твоего рождения, – сказал Северус, отстранив Мерлина от объяснений, чувствуя, что должен сделать это сам, – было пророчество, сделанное Сибиллой Трелони, ныне профессором предсказаний в Хогвартсе. В пророчестве... говорилось, что грядет тот, у кого хватит могущества победить Темного Лорда, рожденный на исходе седьмого месяца, – Северус закрыл глаза от боли. – Я услышал часть пророчества, и это я... – он с трудом сглотнул, пытаясь найти в себе мужество; он знал, что после этого Гарри не захочет иметь с ним дело, но он должен был сказать ему. – Это я передал информацию Волдеморту, Гарри. Это моя вина, что ты чуть не умер!
Гарри стоял совершенно неподвижно и внимательно смотрел на Северуса; тот не открывал глаз, не делал ничего, чтобы удержать несколько слезинок, позволяя им катиться. Северус рассказывал ему о своем участии в войне, не скрывая ничего о том, как он в это попал и почему, несколько месяцев назад, когда Гарри увидел выцветшую Темную Метку у него на руке. Гарри обнял его и сказал ему, что это не имеет значения, и что все в порядке в конце концов, заставив мужчину усмехнуться в ответ. Но он никогда не упоминал пророчество; он полагал, что это относится к его брату, вообще-то. Но теперь, после того как увидел, что чуть не произошло, бремя на его сердце стало слишком тяжелым; Гарри чуть не умер, и это была его вина, и ничто не могло никогда...
– Разве мы не говорили об этом раньше? – тихо сказал Гарри, и Северус осторожно посмотрел на него. Мальчик улыбался ему, и он не мог ничего поделать, он ненавидел себя за это еще больше. Заслужил ли он такой доброты, удивлялся он.
– Гарри, ты не понимаешь! Ты чуть не умер, и я...
– Но ведь не умер же! Я в порядке, видишь? – сказал он, подойдя ближе и крепко обнимая Северуса, – я в порядке, папа, – прошептал он, и Северус безудержно заплакал, совершенно забыв о третьем члене их компании. Потребовалось еще добрых пятнадцать минут и сотня извинений, прежде чем они оба вспомнили о человеке, который привел их сюда.
– Я... Вы не должны были видеть... – пробормотал Северус, откинувшись на спинку кресла, не отпуская Гарри. Открыто демонстрировать свои эмоции – это то, что он не часто себе позволял, а демонстрировать их совершенному незнакомцу? Северус чувствовал себя полностью подавленным своей реакцией.
– Это абсолютно понятно, – улыбнулся Мерлин. – Но Гарри прав; независимо от того, какие ошибки ты сделал в прошлом, ты не можешь перестать жить. Тебе дан второй шанс, Северус, и я предлагаю тебе использовать его, – Северус кивнул. – Ты, кажется, прекрасно справлялся до сих пор.
– Он был рожден таким, – сказал тот, жестом указывая на Гарри. – Я просто следовал за ним.
– Ты бы удивился, Северус, насколько ты повлиял на него, – сказал Мерлин, и остальные волшебники внимательно посмотрели на него. – Настолько же, насколько он повлияло на тебя, я думаю.
– Итак, я на самом деле Мальчика-Который-Выжил? – спросил Гарри изумленно, не в силах удержаться от этого вопроса еще секунду.
– Да. И я считаю, ты должен услышать полное пророчество, прежде чем делать еще какие-либо выводы.
– Там есть еще что-то? – спросил Северус в шоке. – И откуда Вы можете это знать?
– Да, есть еще, – кивнул Мерлин с улыбкой. – А что касается, откуда я это знаю... скажем так: в браке с моей женой есть свои преимущества.
– Жена? – спросил Северус удивлен.
– Вы слышали о знаменитой ведьме и провидице Моргане Ля Фей, я полагаю, – заявил Мерлин, посмеиваясь.
– Моргана Ваша жена? Моргана Ля Фей? Я думал, вы были врагами! – воскликнул Северус.
– Мы начали не лучшим образом, но я бы посоветовал вам не принимать на веру все истории, которые вы слышали, особенно обо мне. Но дело тут в том, что моя жена все таки провидица, и в силу обстоятельств, которые я объясню позднее, у нее было видение о том, что произошло в тот вечер.
– Это просто... – воскликнул Северус, закончив предложение пожатием плечами, что говорило о его замешательстве.
– Позвольте мне тогда начать с начала, – сказал Мерлин. – Есть два условия для тех, кто живет на Авалоне: первое, мы не раскрываем способов найти его посторонним, и второе, как только мы приходим, мы не можем уйти, и мы не вмешиваемся в дела оставленного мира.
– Тогда что это, если не вмешательство? – непонимающе спросил Северус.
– Существует некое исключение из правил; если пришедшие случайно оставили незаконченное дело в покинутом мире, они имеют право вмешиваться, гарантируя, что найдут способ сделать это, не покидая Авалона, – уточнил Мерлин.
– И Вашим незаконченным делом было? – выжидающе спросил Северус, пока Гарри молча ждал.
– За несколько лет до того, как Моргана и я прошли через врата Авалона, она сделала пророчество, которое включает в себя вас двоих.
– Моргана Ля Фей сделала пророчество о нас? – испуганно спросил Гарри.
– Да. Но, боюсь, я пока не могу раскрыть текст этого пророчества.
– Что? Почему нет, сэр? – раздраженно спросил Северус. – Оно касается нас, в конце концов.
– Оно действительно касается вас двоих, но не только вас, – спокойно заявил Мерлин. – Есть и другие причастные люди, чье время услышать пророчество еще не пришло. Когда это произойдет, вы тоже его услышите, – заключил он, и Северус кивнул; он ничего не знал о пророчествах, и не собирался подвергать сомнению знания Мерлина по этому вопросу. – Но я могу рассказать вам второе пророчество, сделанное исключительно о Гарри; Моргана видела и его тоже, как прямое следствие ее собственного пророчества, так что я считаю себя в праве поделиться им с вами, – сказал Мерлин и достал из кармана странную палочку. Он взмахнул ею сверху вниз, и жуткий голос эхом зазвучал в комнате:
– Грядёт тот, у кого хватит могущества победить Тёмного Лорда… рождённый теми, кто трижды бросал ему вызов, рождённый на исходе седьмого месяца… и Тёмный Лорд отметит его как равного себе, но не будет знать всей его силы… И один из них должен погибнуть от руки другого, ибо ни один не может жить спокойно, пока жив другой… тот, кто достаточно могуществен, чтобы победить Тёмного Лорда, родится на исходе седьмого месяца…
Комната погрузилась в тишину, пока зловещие слова звучали в их мыслях. Как это могло быть, снова спросил себя Северус. И что теперь будет? А что...
– Подождите! – воскликнул молодой профессор, заставив Гарри и – к его огромному удивлению – Мерлина подпрыгнуть на своих местах. – Пророчество гласит, что кто бы ни был избран победить Темного Лорда, он будет отмечен как равный ему. Независимо от того, откуда у Адриана его шрам, разве он не был единственным отмеченным?
– Логичная мысль, – согласился Мерлин, стремительно проведя палочкой над Гарри, останавливаясь над талией мальчика. – Но, я боюсь, неверная; Гарри, если ты не против, не мог бы ты снять рубашку? – Гарри с недоумением посмотрел на старого волшебника, а затем вопросительно повернулся к Северусу. Только после короткого кивка, он поднял рубашку, немного приоткрывая...
– Что это? – испуганно воскликнул зеленоглазый мальчик, заметив нечто поверх того, что, видимо, было его выступающей тазовой косточкой. Он немного приспустил джинсы и увидел что-то, напоминавшее кельтский узел. Оно не было похоже ни на что из того, что он когда-либо видел; оно было черным, в форме восьмиконечной звезды, почти три дюйма в высоту и два, может быть, два с половиной, в ширину.
– Это метка, упомянутая в пророчестве; не Волдеморт ее создал, но из-за его вмешательства она была вынуждена появиться раньше, чем следовало бы, отметив Гарри как его равного, – объяснил Мерлин.
– Но что это такое? – въедливо спросил Северус. – Этого не было раньше, не так ли, Гарри?
– Нет! – сказал мальчик, осторожно касаясь метки, как будто боялся, что она жжется. Мерлин откровенно посмеивался над его реакцией.
– Вы думаете, что это смешно? – раздраженно спросил Северус, готовый поклясться, что постоянные стремительные метания между страхом и гневом доведут его до Св. Мунго.
– Гарри только что напомнил мне о реакции другого молодого волшебника на свою метку. Ему самому едва исполнилось семь лет, и он думал, что проклят и обречен умереть в течение дня, – весело сказал старый волшебник.
– Есть кто-то еще с такой же меткой как у Гарри? – спросил Северус с облегчением. – Если Вы скажете мне, где он, я пойду и...
– Не нужно далеко ходить, Северус, – остановил его Мерлин с улыбкой. – Ты смотришь на него, – сообщил он и поднял правый рукав; там, на его предплечье, стоял знак, похожий на гаррин. Он тоже был черным и схожим с кельтским узлом, но он был окружен небольшими сферами, едва в четверть дюйма шириной, расположенными между и над точками узла.
– Но что это такое? – снова спросил Гарри, успокоенный, что у кого-то еще был знак, как у него. Северус, со своей стороны – даже если позже он и отрицал бы, что хоть каплю волновался – был близок к гипервентиляции. У Гарри, его невинного мальчика, был знак как у Мерлина?
– Это называется эмблема, Гарри; в мое время у ведьм и колдунов подобное встречалось чаще. Как только они достигали определенного возраста, они творили необходимое заклинание и, если у них было достаточно волшебных сил, их эмблемы появлялись на какой-нибудь части тела, – объяснил Мерлин. – Основа эмблемы зависит от волшебника и его способностей, которые показаны в ней, – он указал на несколько различных рун внутри линий узла. – Они появляются при первом использовании способностей, которыми ты обладаешь. Но видишь эти кружочки вокруг эмблемы? – Гарри кивнул. – Понимаешь, Гарри, эмблемы были, помимо способа показать силу волшебника, способом отметить твои успехи в магии. Каждый раз, когда ты начинаешь обучение, то есть каждый раз, когда ты начинаешь изучать область магии, ты создаешь возможность для появления такого кружочка. Как только твоя магия сочтет, что ты достиг соответствующего уровня в конкретной области, кружок появится, отмечая тебя как ученика в этой области магии. Этот кружок останется черным, пока твоя магия вновь не решит, что ты можешь называться мастером в этой области. Когда это произойдет, цвет кружка сменится в зависимости от области твоего обучения. Возьмем для примера вот этот, – сказал Мерлин и указал на темно-зеленый кружок в правом верхнем углу своего знака. – Этот кружок отмечает меня как мастера зелий, в то время как вот этот, – сказал он, указывая на синий кружок – отмечает меня как мастера чар.
– И я получу такие же кружочки? – спросил Гарри с благоговением.
– Да, так и будет; если ты будешь практиковаться в этом, – сказал Мерлин с улыбкой, пока Гарри рассматривал свою эмблему с новым интересом. – Ты принял это лучше, чем я; я уверен, что я сиял целый час после того как мне сказали, что такое эта эмблема, – признался старый волшебник, заставив Гарри хихикнуть.
– Извините меня на секунду, – сказал Северус натужно-спокойным голосом. – Если я правильно понял, Вы сказали, что эмблема появляется только после того, как накладывают заклинание. А ведь в случае Гарри...
– В случае Гарри, как и в моем, наша собственная магия создала эмблему. Я никак не мог понять почему, но после многих лет пришел к выводу, что это был ее способ сказать: эй, заметь меня, я здесь! – максимально серьезно сказал Мерлин.
– Серьезно? Оно проявилось просто по капризу Вашей магии? Всего лишь случайность? – недоверчиво спросил Северус.
– Я никогда не говорил, что это было случайностью; я считаю, что моя магия, так же как и у Гарри, просится выйти, учиться, раскрыться, а эмблема – это ее способ дать нам об этом знать, – уточнил Мерлин. – Не то что бы это было трудно понять, я считаю, – сказал он, тепло глядя на Гарри.
– Значит, нам есть о чем поговорить, когда мы вернемся, – сказал Северус и вздохнул.
– Что? – спросил Гарри, отрывая взгляд от своей метки. – Почему?
– Ты Мальчик-Который-Выжил, Гарри, – сказал Северус с печальной улыбкой. – Разве ты не думаешь, что они, и под «ними» я имею в виду в первую очередь твою семью, захотят знать?
Гарри просто стоял и смотрел на Северуса в глубоких раздумьях, слишком задумчивое выражение странно смотрелось на лице семилетнего.
– Если мы скажем им, как ты думаешь, что будет? – спросил он совершенно серьезно.
– Подозреваю, что они начнут тебя обучать, как и должны были уже. Ты даже получишь палочку! – он старался казаться веселым, но внутри он медленно умирал. Обучение Гарри означало, что он не сможет увидеть его, пока тот не поступит в Хогвартс через четыре года. Может быть, он будет видеть вместо него Адриана, но на самом деле он этого не хотел. Адриан не был Гарри; никто не был Гарри. Северус чувствовал, что он снова теряет свою семью.
– Так они будут водить меня по всем этим бесполезным экспертам и давать мне читать учебники, которые я уже закончил? А что будет с Адрианом?
– Я не знаю, что потребуется для твоего обучения; а что касается Адриана, он, вероятно, поменяется с тобой местами.
Это потрясло Гарри до глубины души; они на самом деле так сделают?
– Но... – он обернулся к Мерлину и спросил: – Я сильнее Адриана, верно? – старый волшебник кивнул с улыбкой, видя, куда Гарри ведет. Северус нахмурился; Гарри не был хвастуном. – Если я сильнее, то разве Адриану не нужно больше обучения, чем мне? – с надеждой спросил мальчик, глядя на Северуса, который нежно улыбнулся этому неожиданно нежному моменту. – Он будет целью, пока мы только растем, если Темный Лорд вернется, не так ли? Разве обучение не поможет ему выжить?
– Это очень благородно с твоей стороны, Гарри, но тебе тоже нужно учиться. Ты будешь главной мишенью, когда Темный Лорд вернется, знают твои родители об этом или нет, – сказал Северус с грустной улыбкой.
– Тогда, ты можешь учить меня, Сев! – улыбнулся Гарри.
– Гарри, у меня нет возможности...
– Да, ты можешь! – горячо настаивал мальчик, его глаза полыхали лихорадочным светом. – Я видел книги, которые они хотят дать Адриану для обучения, и ты уже помогал мне с намного более сложными вещами! И ты не будешь возить меня по всему миру, чтобы показывать экспертам, которые ничего не найдут! И Адриан сможет продолжать тренироваться, и мне не придется ходить на все эти встречи, на которые его водят наши родители! – сказал Гарри на одном дыхании, а потом тихо прошептал: – И мне не придется уходить...
Северус почувствовал, что его настроение поднимается; может быть, он сумеет это сделать. Он ведь самый молодой мастер зелий за столетия, и имеет опыт во многих различных разделах магии. И сверх всего этого, он также был профессором. Он перевел взгляд на Мерлина, молча прося у него совета. Человек улыбался, точно сумасшедший.
– Я думаю, что это отличная идея! – воскликнул старый волшебник, пока Гарри взволнованно подпрыгивал.
– Но Вы сказали, магия Гарри стремится раскрыться и...
– А я упоминал, что по большей части самоучка? – спросил Мерлин с улыбкой. – В мое время не было такого понятия как волшебная школа, просто много книг. И, если можно так выразиться, я не так уж и плохо кончил.
– Но это будет значить, что ты никому не сможешь рассказать, что ты Мальчик-Который-Выжил, Гарри, – подчеркнул свою идею Северус, чтобы убедиться, что мальчик знал, на что шел.
– Мне все равно! – заявил Гарри с улыбкой. – Адриан получит обучение, которое ему нужно, а меня оставят в покое, чтобы я мог делать, что захочу. О, пожалуйста, Сев, скажи да!
И при взгляде в эти огромные, умоляющие глаза он не смог сказать ничего другого. Гарри радостно скакал, а Северус с мягкой улыбкой подошел к Мерлину.
– Вы уверены, что это правильно для него, сэр? – спросил он знаменитого волшебника, который тоже улыбался выходкам маленького мальчика перед глазами.
– У него есть потенциал, чтобы стать кем-то великим, Северус, а для этого ему нужно больше, чем просто обучение, не то что бы ты не был в состоянии дать ему это. Ему нужен кто-то, кто бы любил его безоговорочно и провел его через препятствия на его пути.
– И Вы думаете, что это я? – недоверчиво спросил Северус.
– Я знаю, что это ты, Северус, – загадочно ответил Мерлин.
– Знаете?
– Помнишь, как Гарри назвал тебя, когда ты рассказал ему о пророчестве?
– Он назвал меня «папа», – прошептал Северус.
– Я не могу точно сказать тебе, что за пророчество сделала моя жена, но я могу заверить тебя, что ты должен помочь Гарри в его жизни; и не потому, что так диктует пророчество, – объяснил Мерлин. – Пророчества являются лишь руководством, ты должен это понимать; ты должен помочь Гарри на его пути потому, что ты тот, кто сам хочет помочь ему; ты тот, кто сам заботится. Мог бы ты подумать отказаться от него?
– Я никогда! – в тот момент Северус поклялся, что будет стоять на стороне Гарри, не смотря ни на что.
– Сев! Как ты думаешь, я могу теперь получить палочку? – неожиданно спросил Гарри, приближаясь к двоим мужчинам.
– У тебя нет палочки? – непонимающе спросил Мерлин.
– Нет, сэр; мне только семь.
– В мое время мы получали наши первые палочки в семь, – сообщил старый волшебник, пожимая плечами.
– Это так несправедливо! Мы должны ждать, пока нам не будет одиннадцать! – пожаловался мальчик, скрестив руки на груди, в результате двое мужчин засмеялись над его попыткой выглядеть мрачно.
– Действительно, это кажется несправедливым, – отметил Мерлин, а затем добавил более серьезным тоном: – Насчет твоей палочкой, Гарри, я боюсь, что тут могут возникнуть проблемы.
– Какие проблемы, сэр? – непонимающе спросил Северус. К его удивлению, Мерлин вытащил собственную палочку; молодой человек понял, почему она показалась какой-то не такой на первый взгляд. Все потому, что так и было; основная часть палочки была деревянной, как и должна, но ручка была украшена белым металлом.
– Металл – это серебро, и оно не только для украшения, – пояснил старый волшебник. – Это особая палочка; она создана специально, чтобы отвечать на мою магию. Ее ядро из различных материалов, в ином количестве, чем у обычных палочек, чтобы она могла более эффективно реагировать на меня. Она создана, чтобы прекрасно соответствовать мне, – он повернулся и посмотрел на Северуса. – Объясни своему мастеру палочек, что тебе нужна палочка на заказ, и он, в свою очередь, объяснит, что тебе нужно сделать.
– Что будет, если я куплю обычную палочку? – спросил Гарри с любопытством.
– Сперва она будет работать, а затем сгорит; тебе нужна палочка, к которой ты привыкнешь, Гарри. Хоть беспалочковая магия и возможна, ее не всегда можно использовать; твоя палочка будет твоим самым большим союзником.
Северус подумывал спросить, как палочка может сгореть, когда комната, казалось, сдвинулась по своей оси.
– Боже мой, – пробормотал Мерлин. – Похоже, заклинание ослабевает.
– Если нам что-то понадобится, если у нас возникнут какие-то вопросы... – начал спрашивать Северус, но Мерлин прервал его.
– Я буду не в состоянии помочь; я найду вас, когда для вас придет время узнать второе пророчество
– Но если нам что-то понадобится...
– Положись на Гарри, Северус, и на самого себя; ты прекрасно справишься, – успокоил его Мерлин, а Гарри крепко вцепился в его талию, чтобы удержаться от падения, когда комната снова сдвинулась.
– Как Вы можете быть уверены? – спросил Северус, стараясь держать глаза открытыми.
– Если я чему-то и научился в своей жизни, так это доверять своей жене, – улыбнулся Мерлин. Северус не был убежден.
– Я понимаю, что второе пророчество о Гарри, но Вы уверены, что оно и обо мне тоже?
– Если ты хочешь быть уверен, Северус, второе пророчество, в частности, говорит о человеке, который должен учить Гарри, о человеке, который, как предполагается, поведет его; отец сына, который не сын, отец по сердцу и душе, во всем, кроме крови. Теперь, скажите мне, Северус, кто еще это может быть? Я чувствую это в вас двоих, магические семейные узы. Доверяй себе и доверяй Гарри, Северус.
И после этих слов, Северус очнулся на полу своего кабинета, Гарри шевелился рядом с ним. Он нащупал его ногу и осторожно сжал, будя Гарри. Мальчик приоткрыл глаза, прежде чем снова их со вздохом закрыть.
– Папа? – спросил он, когда Северус поднял его на руки.
– Это только я, Гарри, – сообщил мастер зелий, все еще не зная, как реагировать на такое заявление.
– Я знаю, – ответил мальчик, когда Северус направился к камину, чтобы доставить их домой. Завтра они должны будут сходить в Косой Переулок, но сейчас Гарри нужно отдохнуть, а ему заглушить собственную головную боль. Бросив последний взгляд на теперь снова пустой портрет, Северус вошел в зеленое пламя, мысленно уже планируя для Гарри наиболее интересную программу.


Я представляю себе основу эмблемы Гарри примерно вот так:
[показать]

Если хочется чего-то более вычурного, можно посмотреть второй вариант:
[показать]