Эхолоты молчат. Локаторы вышли из строя.
Параллельная жизнь не знает пощады и сна.
Мы уходим на дно, пронзённые горечью слова,
Не прощая себе любви к притяжению дна.
Возвращаться туда, где нет ощущения дома,
Где обрывки души заклеены яркой фольгой.
И по снегу бежать тропинкой как будто знакомой,
Сетью сотканной лжи и преданной кем-то мечтой.
Вырезая черты – знамения, память на коже,
Рассекая на два фальшивый мираж-благодать,
Забывая о том, что люди бывают похожи.
Только если забыть, кого же тогда нам искать?
Ничего, ничего… Почти ничего не осталось.
Почернело стекло от копоти давней тоски.
Мой священный паук плетёт паутину-усталость,
Как терновый венец, впечатавший правду в виски.
Здесь обман – не игра, здесь так осязаемы тени,
Что, не зная конца, теряешь себя среди них,
Начиная отсчёт обидных слепых поражений
В поединке за честь, за близких своих и родных.
Кто горел на костре – им было больнее, но проще.
Кто горит изнутри – а разве их можно спасти?
Так и вера сгорит, останутся кости, да мощи,
Поклониться которым никто не захочет прийти.
Пожалеть, починить, а может, отдать безвозмездно,
Или тихо стереть, чтоб совсем – никому, никогда…
Мы уходим на дно. Мы мертвы откровенно и честно.
А в погасших сердцах – ледяная морская вода.
(с) Далия Витта 2014
Работаю с людьми, у которых сложности, проблемы и кризисы. Самая тяжёлая психологическая травма - отвержение... Это сложно объяснить - даже при долгом и качественном перепросмотре такой травмы приходит осознание, только убрать её нельзя. Совсем.
