Нет. Только не это. У меня заканчивается замечательный, неординарный, сверхъествественный проект, и остаётся вместо него пустота. Вроде бы мне, как существу творческому, привычно. Но как можно привыкнуть к этому ледяному ветру в душе, когда перевёрнута страница и поставлена точка? В моих силах лишь оттянуть немного завершение, но я не могу остановить миг. Как смешно: живу в нелинейном времени, а мгновение остановить не могу. В целом, вся эта безумная история с кино заняла месяц, и этот месяц стоил полгода жизни, честно. Столько нового: новая ипостась режиссёра, новые планы на будущее, новые люди, новые коллеги и новые навыки. Съёмки прошли за три дня, молниеносным вихрем, а потом было студийное братство - о да, я много могу рассказать о подобных братствах. Масоны и Розенкрейцеры поймут. Съёмочные дни, как вспышки: проблема с актёром, внезапное решение, сумрачный Невский, шок один на двоих с режиссёром по монтажу (он же художник), кофе за сто рублей, ночные звонки по телефону - и отказы, потому, что ночью и потому что по телефону. Известные актёры не решаются вот так вот сразу нахрапом взять сценарий. Под утро муж соглашается на главную роль, потому что больше некому. Герой нашего времени, ничего не скажешь. Потом - съёмки, концентрация, сосредоточенность, минуты мчатся, как скаковые лошади, полдня пролетает, как один вздох. Помню после этого забитый машинами Каменноостровский проспект, едем с оператором и художником к Первому МЕДу, "искать натуру", оператор уезжает куда-то в дождь, художник дружелюбно и печально примеряет роль экскурсовода по огромной территории. Как вспышка, картинка: два мокрых энтузиаста бродят по аллеям универа в потоках воды, и, щуря зоркие глаза, выискивают нужные ракурсы. Любовь к кино неистребима. После того вечера я заболела, но разве это имело значение! Потом был второй день, когда нас "повязали" местные больничные охранники. Уже приключение. Андрей (муж) отправился гипнотизировать начальника всех этих церберов, что в общем, получилось удачно. А одним из актёров в этот день был папа. Третий день - лестница в доме на Красноармейской, 90-летняя бабушка-соседка, которая нам помогала морально и также чаем с кофе, самая сложная сцена, развязка... У Андрея не получается финал, я нервничаю, потом внезапно приходит озарение: режем текст к чёртовой матери! И вот так, без слов, вышло как надо. Бывает...
А после съёмок начался долгий и трудоёмкий этап постпродакшн, это когда шумы, фоны, когда картинка уже не как в телевизоре, а как на экране. Это силы, много сил и энергии, которые хлещут, будто из пробитой трубы, но так надо. Понимаешь, что даже если ты неделю не будешь вставать из-за компьютера, этого будет мало. Ничего не ешь, только сигареты и кофе, только компьютер и наушники, и тысячи звуков, которые лежат в папках. По субботам у нас - пятиминутка, сессия и общение одновременно. Сначала больше работы, потом наоборот. Потом одно срослось с другим. Стою на остановке с Димой (который художник), маршрутка вот-вот уже показалась на дальнем перекрёстке, а у меня внутри паника: нет-нет-нет, ещё не договорили, ещё есть важные вещи, как же можно вот так прерывать кино! Это уже не жизнь, это кино. Или наоборот. Наполовину ты всегда - по ту сторону экрана. Это чудо, волшебство, как хотите, но без этого проще повеситься. Краски сгущаются совсем недавно, когда всё начинает резко портиться и рассыпаться. Последние штрихи, и фильм будет закончен. На киностудии скоро я появлюсь в последний раз. В это же время в интернете пропадают все мои друзья - те, кто постоянно о чём-то пишет. Если за сутки мне приходит одно письмо (спам, кстати), это уже много. И это против того, что месяц назад приходило их штук 50 в день! Часть от тех, кто просит помощи - помогала по мере сил всем. Другая часть писем типа на "поболтать", эти иногда игнорировала, но потом всё равно отвечала. А теперь пустота, тихо, как под землёй, как в гробу, как будто становишься глухонемым. И берёшь себя в руки, потому что ни маг, ни воин Духа, ни шаман Танцующей волны, коим я являюсь, не может себе позволить такую роскошь, такое расточительство. Но одна робкая надежда на мужа, что он поддержит - а он как всегда, где-то там. Не особо рвётся домой. Кому же нужны мои чёрные сны и моё серое небо? В этот же момент возвращаются воспоминания о том, чего я вспоминать вообще не хочу, а они как назло лезут. Стираю внутренний диалог, делаю перепросмотр и понимаю, что голос интуиции опять не соврал. Неважно о чём это, важно, что правда. Тогда в ход идёт тяжёлая артиллерия - песни "Агаты Кристи" и "Muse", а также незабвенный Моцарт. Страха никакого, только вот снова тянет выйти во сне в окно (я в ОС и астрале летаю постоянно). Полковнику всё так же никто не пишет. Посылаю Диме, который оказался духовным братом, свой роман о клинической смерти, ловлю скромные пару слов по смс в ответ, потом получаю единственый лучик надежды от своего учителя Юрия, который сейчас далеко - он пишет, что скоро приедет и мы обязательно увидимся. Скорее бы. Я как наблюдатель всё отлично фиксирую со стороны, всё, что происходит, но на этот раз даю себе разрешение на частичное погружение в омут эмоций, потому что их так не хватает! Что будет завтра? Понятия не имею. Может, полечу уже наконец-то. Может, мне опять напишут 50 писем и 10 раз позвонят. Может, не будет больше серого неба, но чего уж там, я знаю, что будет, только это без разницы. Объяснять нечеловеку, что ты в нём видишь? Зачем, у нас этот дар врождённый... Тогда - тяжёлый выбор. Резонансы нужно вовремя останавливать, иначе они превращаются в нечто иное. А сейчас более чем подходящий для этого период. Говорю в пустоту - и в ответ пустота. Как всё гениально и просто.
