- Извини, - робко пробормотал он, опустив голову. Длинная челка светло-русых волос скрыла его глаза.- Я погорячился…
Как же я была счастлива видеть его здоровым. Выглядел он так, как и должен был выглядеть в свои пятнадцать лет: довольно милое лицо с еще сохранившимися детскими чертами, светлая, почти белая кожа, растрепанные недлинные волосы холодного оттенка льна, большие карие глаза, тонкие губы и замечательный розовый цвет смущенных щек. Мальчишка, что был передо мной, и мальчишка, которого я спасла чуть больше недели назад, сильно отличались вешнее.
- Ничего страшного, - не сдержавшись, я и сама запустила ладонь в его волосы и немного растрепала пряди на макушке. – Спасибо за такой чудесный букет.
- Не за что, я хотел сделать тебе что-нибудь приятное, - продолжал смущаться Даня. Со стороны Лукенишны послышался тихий смешок.
- У тебя получилось. Ты выбрал мои любимые, - честно ответила я ему. Лицо мальчика озарила счастливая улыбка.
- Данюшка, ответь старой, - вмешалась травница, - Отец твой недавно починкой дома не занимался?
- Занимался. Отец крыльцо заменял, - отвечал мальчик, не отводя с меня лучащихся заботой глаз.
- А когда это было? – продолжила расспрос женщина.
- Это еще до того, как я заболел было. Я тогда еще отцу во всем помогал. Ступени нижние гнить начали, вот мы и решили все заново отстроить, заодно и входную дверь побольше вставить.
Поняв, что хочет узнать знахарка, следующие вопросы задавала я:
- Вы все крыльцо заново отстраивали?
- Все, - подтвердил юноша.
- А случайно веточку там не приметил, когда разбирали?
- Под крыльцом, или под старой дверью? – Даня чуть наклонил голову на бок, отчего челка разделилась на несколько частей, хорошо открыв моему взору его шоколадные глаза.
- Под крыльцом ,- утвердительно кивнула я.
- Нет, под крыльцом я ничего особенного не заметил... – наклонил он голову на другой бок. – А вот под дверной рамой было отверстие небольшое . Там веточка была, колючая такая. Мама долго с отцом спорила, чтобы он эту веточку не трогал.
Мы с Лукенишной переглянулись.
- Данюшка, а потом вы куда эту веточку дели? – все более заинтересованно спрашивала я.
- Выкинул её отец. Сказал, мол, зачем она там нужна. Суеверия все только.
- Вот оно как… - пробормотала про себя травница.
- Мы что-то сделали не так? – обернулся к ней мальчик.
- Послушай меня, Даня, и пойми, что вещи это серьезные, и не пустые суеверия. Если ты не можешь что-либо видеть, то это еще не значит, что этого не существует.
- Так, значит, правильно мне моя мама говорила, что дух злой меня с собой в царство мертвых забрать хотел! – от удивления юноша округлил глаза, а тоненькие бровки взлетели вверх.
- Права твоя матушка, - кивнула в ответ ему Лукенишна. – А веточка, которую вы выкинули, – это можжевельник из нашего священного леса. Такая же у каждого под крыльцом, или под порогом спрятана. Она оберегом служит и преградой всякой нечисти.
- Значит, это я сам виноват, что не погиб чуть, - опустил угрюмо голову Даня.
- Нет, ни в чем ты не виноват, - поспешила утешить его я. Мне больше нравилось, когда он улыбался и не прятал свои глаза за длинной челкой.
- Но что мне делать теперь? – голос мальчика предательски задрожал. – А если они снова придут? Всей семье плохо будет!
-Успокойся, слышишь? – я наклонилась к нему поближе и чуть приподняла его лицо за подбородок. – Беги домой, и присмотри место, куда можно было бы спрятать оберег, а я сегодня же отправлюсь за ним.
- Но.. – попытался возразить юноша.
- Никаких но! – прервала его я. – Быстрее беги домой! – одобрительно сжала плечи Дани.
Мальчик в растерянности обернулся к Лукенишне, посмотрел на ее строгое лицо, но та лишь кивнула, не произнеся ни слова. Даня вновь повернулся ко мне, заглянул в газа и с серьезностью в голосе сказал:
- Хорошо. Только ты будь осторожнее.
- Обязательно, - я улыбнулась.– Обещаю.
Нерешительно, словно ожидая, что я передумаю, мальчик поднялся и дошел до двери, где вновь обернулся к моей матушке. Старая травница даже не посмотрела на него, в упор она вглядывалась в мое лицо.
- Действительно, а вдруг что с семьей случится, пока меня нет! – заметил Даня, и уже через мгновение можно было слышать, как юноша спешно спускается по ступеням, бежит домой.