- Извини, - робко пробормотал он, опустив голову. Длинная челка светло-русых волос скрыла его глаза.- Я погорячился…
Как же я была счастлива видеть его здоровым. Выглядел он так, как и должен был выглядеть в свои пятнадцать лет: довольно милое лицо с еще сохранившимися детскими чертами, светлая, почти белая кожа, растрепанные недлинные волосы холодного оттенка льна, большие карие глаза, тонкие губы и замечательный розовый цвет смущенных щек. Мальчишка, что был передо мной, и мальчишка, которого я спасла чуть больше недели назад, сильно отличались вешнее.
- Ничего страшного, - не сдержавшись, я и сама запустила ладонь в его волосы и немного растрепала пряди на макушке. – Спасибо за такой чудесный букет.
- Не за что, я хотел сделать тебе что-нибудь приятное, - продолжал смущаться Даня. Со стороны Лукенишны послышался тихий смешок.
- У тебя получилось. Ты выбрал мои любимые, - честно ответила я ему. Лицо мальчика озарила счастливая улыбка.
- Данюшка, ответь старой, - вмешалась травница, - Отец твой недавно починкой дома не занимался?
- Занимался. Отец крыльцо заменял, - отвечал мальчик, не отводя с меня лучащихся заботой глаз.
- А когда это было? – продолжила расспрос женщина.
* * *
Глава 3
Секрет диких трав
Откроют секреты
Мне травы лесные,
Порадуют глаз мой
Цветы луговые.
Великую пользу
Пронесли сквозь века.
Оживут их легенды
В умелых руках.
Вот уже несколько часов я лежала с закрытыми глазами и слушала лесную тишину. Сравнить её с абсолютной тишиной невозможно: она была наполнена слишком большим количеством всевозможных звуков, но звуки эти были настолько тихи и привычны всем, что чаще всего никто не обращал на них особого внимания. А стоило только прислушаться, немного изменить свое восприятие окружения, как к ровному биению сердца добавился шелест запутавшегося в ветвях ветерка, спешные удары о воздух крыльев птиц, стрекот насекомых Слышно
- Матушка… – тихо позвала Лукенишну и подняла на нее глаза, - Мне нужно дать Данюшке успокаивающий настой, ему необходим долгий и крепкий сон.
Потрясенная женщина сидела не шелохнувшись.
- Матушка.. – вновь повторила я и почувствовала, как силы вдруг начали покидать меня. Глаза медленно и против моей воли закрывались. – Матушка.. Я так устала.. – я почувствовала, как мое тело перестало меня слушаться и рухнуло на пол. Затем я погрузилась в странную дрёму: все вокруг было таким давящим, пространство сковывало меня, а затем я словно оторвалась от земли, и упругие потоки подхватили и понесли мое тело куда-то вдаль.
На несколько мгновений исчезли все звуки, затем безмолвная тишина сменилась криком. Я обернулась на этот резкий звук. Тело мальчика вновь с громким вскриком неестественно выгнулось и безжизненно опустилось на простыни. Широко раскрытые глаза его смотрели в никуда. Дышать мальчик перестал. В мгновения моя матушка побледнела, губы её задрожали, на глазах появились слёзы. Медленно она опустилась на стул рядом с кроватью, что-то неразборчиво бормоча про себя.
Я моргнула, почувствовав снова лёгкое жжение в моих глазах. Комната второй раз за день обрела иные тона и глубину красок, а все звуки перешли за глухую преграду, – я перешла на другое зрение. Мгновение, и я уже внимательно осматривала Даню, безжизненно лежавшего в кровати. Сказать, что состояние его было ужасным, - это не сказать ничего. Его аура оказалась слишком истощенной для дальнейшей жизни. И оставшиеся метающиеся её кусочки постепенно замедлялись и угасали, тлели, словно затухающий фитилёк свечи. Он умирал, но его еще можно было спасти. Я поняла, что если ему кто-то и сможет сейчас помочь, то это буду я. Ещё один слабо светящийся лоскуток сжался, сверкнул напоследок, будто о чем-то меня умоляя, и исчез. Я должна ему помочь. И я помогу, я же справилась с этим странным существом. Я знала, что мальчик будет жить, я была уверенна, что смогу его спасти. Совсем не осознавая, что делаю, я сложила вместе ладони на подобии чаши и прикрыла глаза. Прислушавшись к себе, я ощутила, как по моим венам с нарастающей скоростью забегали теплые потоки. Я чувствовала, как они наполняли меня силой, но уже не такой пьянящей и бесконтрольной, как в предыдущий раз, я тягучей и немного терпкой, и в то же время невероятно легкой. В какой-то момент всё тепло сжалось внутри меня в небольшой комок и, ненадолго застыв на месте, медленно спустилось по моим рукам. Я уже не ощущала той силы внутри меня, сейчас нечто тёплое и невесомое наполняло чашу, сложенную из моих ладоней. Кожу слегка покалывало, и мелкие мурашки ободряюще пробежались от моих кистей до позвоночника. Мне очень захотелось проверить, находилось ли в этот момент что-нибудь в моих руках. И, опасаясь, что потеряю концентрацию, и это приятное ощущение пропадет, я несмело приоткрыла глаза. Меня сильно поразило то, что я увидела: слегка ослепившее меня яркое свечение собралось в моих ладонях. Оно переливалось, сверкало и постоянно менялось, словно живое существо. Я невольно улыбнулась, до того приятные ощущения вызвал у меня этот свет.
Хотя подобное происходило со мной впервые, я отчетливо знала, как нужно было мне действовать далее. Бережно я поднесла ладони к груди мальчика. Последние остатки его истощенной энергетической оболочки, словно намагниченные, потянулись к моим рукам. Подождав, пока все бледно светящиеся обрывки соберутся вместе, я медленно раскрыла чашу, сложенную из моих ладоней, и неспешным потоком свечение полилось из моих рук, сначала укутав своим теплом собравшиеся вместе кусочки ауры Дани, а затем, так же размеренно, сантиметр за сантиметром, оно окутало и всё его тело. Раскрыв чашу до конца, я перевернула ладони и, скрестив их, внутренней стороной прижала к груди мальчика, именно в том месте, где должно было биться его сердце.