Это цитата сообщения romaika Оригинальное сообщение

Служил Гаврила Робинзоном или сравнение текстов книги «Робинзон Крузо» в переводе и в пересказе

http://morethenculture.livejournal.com/1309.html

Эта книга известна всем, причем с детства, и, кажется, что ничего нового о ней уже не скажешь. Однако не все обращают внимание, что на русском языке существует как минимум две книги. Классический, близкий к тексту перевод М.А.Шишмаревой, сделанный в 1902 году и дополненный в начале 90-х, довольно сильно отличается от книги Чуковского, который пересказал историю Робинзона в начале 1920-х гг специально для советских детей. Возможно, для неверующего читателя (или родителя) пересказ Чуковского даже предпочтительнее – во всяком случае, он значительно короче и проще, однако для православного читателя (и особенно родителя) значительно интереснее вариант, близкий к тексту автора.
«…И вот, не испросив ни родительского, ни Божьего благословения… в недобрый – видит Бог! - час я сел на корабль, отправлявшийся в Лондон…». Вот уже более 300 лет эти строки призывают читателя в путешествие, которое никогда не надоедает – на поиски душевного мира. «Робинзона Крузо», кроме прочих характеристик (авантюрный, мемуары, приключенческо-просветительский, отчет о путешествии и т д) относят еще и к жанру духовной автобиографии. Именно с этой точки зрения он особенно дорог и нужен читателю-христианину, тем более, что детских книг такого рода не так уж много. Учитывая, что в соответствии с требованиями советской власти Чуковский тщательно вычистил книгу от любого слова, хоть как-то напоминающего о религии, конечно же можно считать его пересказ неудачным. Но он неудачен не только поэтому.
Дело в том, что Робинзон происходил из купеческого сословия, и поэтому Чуковскому пришлось вместо рассказа о трагедии блудного сына, которая совершенно явно просматривается в тексте Дэфо, и о раскаянии Робинзона в нарушении заповедей (в особенности – пятой) максимально приблизить завязку романа к конфликту отцов и детей с классовым оттенком. Чуковский как бы оправдал непослушание «идеологически чуждого» Робинзона еще более «чуждому» отцу, сделав отца более жестким и менее любящим, а сына лишив львиной доли рефлексии. Если сопоставить основные эпитеты, то видно, как изменились акценты: например, у Шишмаревой отец «степенный, умный, горячо укоряет», «настойчиво и очень благожелательно стал упрашивать»; у Чуковского же «старый, больной» отец «сердито сказал». Чуковский делает из любящего отца тирана: реплика «горе тебе, если убежишь!» противоположна по смыслу обещанию отца не переставать в любом случае молиться за сына и «не приложить руку к его погибели» (как у Дэфо и, соответственно, Шишмаревой).
В дальнейшем почти все душевные муки и метания Робинзона Чуковский из текста изъял или сократил до минимума. Когда корабль настигает буря, Робинзона охватывает глубокое раскаяние; Чуковский пишет лишь о том, что Робинзон боялся гибели. Если у Дэфо команда молится, Робинзон сравнивает себя с блудным сыном и Ионой-ослушником и размышляет о справедливости кары, как разбойник благоразумный, то у Чуковского капитан «паникует» и – все. А ведь судьба Робинзона в духовном отношении очень реалистична: первое время Робинзон был уверен, что при первой возможности вернется домой к отцу – не так ли и человек, попустивший послабление в духовной жизни, утешается тем, что в любой момент сможет возобновить ее былую насыщенность? Однако обстоятельства всегда препятствуют этому со все более неодолимой силой. И если во время бури Робинзон клянется, «если Господь пощадит», «вернуться в родительский дом с покаянием, как блудный сын», то затем, спасшись от смерти, «при помощи пьянства и веселой компании… одерживает полную победу над своей совестью». В следующий же опасный момент он уже замечает, что ему трудно вернуться к покаянному настроению после того, как он пренебрег им в первый раз; и вновь обстоятельства – «честолюбивые мечты» - помогают забыть о покаянии. Именно мечтам оставляет место Чуковский: там, где у Дэфо Робинзон смиренно перечисляет свои недостатки («благоразумием я никогда не отличался», «страсть к скитаниям», «безрассудное упорство»), Робинзон Чуковского просто «не в силах побороть любовь к путешествиям», и «голова его кружится от радости». Любовь и радость сами по себе настолько позитивные понятия, что становится ясно, что для Чуковского Робинзон был прав, уйдя из дома, ведь отец хотел его лишить именно этого – счастья.
Идея романа, однако, иная, ведь с Робинзоном произошла удивительная вещь: его недовольство стало его судьбой. Добровольно удалившись от родины и друзей, он жаловался, что «живет точно на необитаемом острове, и кругом ни души человеческой» - и, спустя недолгое время, действительно оказался на таком острове. Только там, на краю жизни, он смог вернуться к самому себе и к Богу, только в абсолютной нищете и изоляции он научился благодарности за все, что с ним произошло. Самая приятная черта Робинзона заключается в том, что он старался понять смысл своей жизни – а вовсе не в том, что он всего добивался сам, как утверждает К.Чуковский. Поэтому нечто важное из книги Дэфо почерпнуть может каждый. «Все обстоятельства моей жизни могут служить предостережением для тех, кого коснулась страшная язва рода человеческого, от которой проистекает половина всех бед: я разумею недовольство положением, в которое поставили нас Бог и природа».

Приложение: сравнение текстов книги «Робинзон Крузо» в переводе и в пересказе, можно посмотреть здесь: http://pravkniga.ru/reviews.html?id=1240

**********************************************************************************
Собственно, вся эта история интересна тем, что показывает, до какой степени некая идеология может проникать (с помощью конкретных людей, безусловно) в ткань культуры. Знаем ли мы, "из какого сора" выросли? Даже у Пастернака в "Докторе Живаго" есть весьма своеобразные пассажи. Поэтому я бы, например, советовала не книжку читать, а смотреть сериал Прошкина по сценарию Арабова. Арабов - умница, он всю ерунду типа Евграфа Живаго выбросил, и добавил много важного и актуального. Многие моменты фильма напоминают мне не столько Пастернака, сколько воспоминания Марии Бочкаревой, создавшей во время Первой мировой Женский батальон смерти. Да, русская Жанна Д"Арк, простая крестьянка, расстреляна в 1921 г. Впервые ее воспоминания изданы в России после 1990 года.
По поводу служения Гаврилы... .Мной обнаружен фрагмент давно не публикующегося произведения Чуковского под названием "Одолеем Бармалея", написанного в 1942 году. По этому поводу автор писал, что "идейные цели войны слишком часто ускользают от детей".

... Но Ванюша усмехнулся,
Вправо-влево повернулся
И спросил у медведей,
У орлов и лебедей:
"Пощадить ли Бармалея,
Кровожадного злодея?"

И сейчас же из лесов
Триста тысяч голосов
Закричали: "Нет! нет! нет!
Да погибнет людоед!
Палачу пощады нет!"

И примчалися на танке
Три орлицы-партизанки
И суровым промолвили голосом:
"Ты предатель и убийца,
Мародер и живодер!

Ты послушай, кровопийца,
Всенародный приговор:

НЕНАВИСТНОГО ПИРАТА
РАССТРЕЛЯТЬ ИЗ АВТОМАТА
НЕМЕДЛЕННО!

И сразу же в тихое утро осеннее,
В восемь часов в воскресение,
Был приговор приведен в исполнение".

В самом конце, после стрельбы и прочего, - как обычно у Чуковского:

"Пляшут гуси с индюками
И ромашки с васильками...
И с лопатою топор
Прискакал во весь опор".

Напечатано было в "Пионерской правде" и некоторых других изданиях. В 1943 году Сталин лично вычеркнул эту вещь из антологии детской литературы, после чего она до последнего момента не переиздавалась. Хотя с идеологией тут все в порядке, но даже такой дуралей, как Сталин, заметил художественную несостоятельность в данном тексте. Откровенно говоря, мне вообще совершенно непонятно, отчего до сих пор Чуковский считается чуть ли не лучшим детским писателем. Возможно, в 20-х он и был лучшим, хотя бы потому, что остальных смело революционной метлой. Теперь же этот вяло-задорный примитив уже, на мой взгляд, не смотрится.

Подробнее об этом - статья Кевина М.Ф. Платта "Доктор Дулиттл и Доктор Айболит на приеме в отделении травмы", напечатано в сборнике Новое литературное обозрение, вып LXXIV, "Веселые человечки: культурные герои советского детства", М, 2008. .