Это даже не продолжение истории. Это история в истории. Я слабо помню, когда начался этот мой любовный роман. Но точно знаю, что почти одновременно с романом на шесть с половиной лет с мальчиком-блондином. Назову, пожалуй, героя моего романа Денисом. Совсем не его имя. Да. и не важно. Я всегда звала его по имени отчеству Денис Сергеевич. Денис Сергеевич пиршел к нам на работу из ЛиСИ. Для тех, кто не знает, что это такое - Ленинградский Инженерно-строительный институт. Он преподавал там. А потом его выгнали. Вернее, в те времена партийного контроля над моралью и нравственностью Денис Сергеевич закрутил роман со студенткой младше себя лет на двадцать. Студентка забеременела, вышел скандал и Денис Сергеевич вылетел из ЛИСИ со скоростью северного ветра Борея. И появился у нас на работе. Полноватый, с грустными глазами. Он ничего не делал. Он единственный в нашем секторе был кандидатом архитектуры. Он был сногсшибательно интеллектуален. И слухи о нем ходили самые фантастические. Первый, и самый главный слух, заключался в том, что он "опасен". Он слыл сердцеедом и Дон Жуаном. Мне он понравился сразу.
У нас на работе был выделен уголок для пития кофею. Там мы скрывались от начальства, а иногда и совместно с начальствомм для того чтобы попить кофе и потрепать языком. Иногда и об архитектуре говорили, и о литературе. Если кто не знает, да, может быть. и я ошибаюсь, но архитекторы были всегда технари и гуманитарии в одном лице. Это придавало им необычайное очарование в моих глазах. Да и сейчас я считаю архитектуру одним из главнейших искусств. За шкафом мы обсуждали нормативы на жилье и какое говно этот продажный Илья Глазунов, когда придет шеф и придет ли вообще и о вымирании северных народов. Денис Сергеевич был человеком абсолютно русским, но представлял среди нас архитектуру и быт востока. Вернее, Средней Азии. Он любил Среднюю Азию, любил узбеков, ценил восточную архитектуру и рассказывал о ней очень интересно. И чаще всего он обращался ко мне. Причин тому бло две: я всегда с интересом его слушала, и он мне нравился. Темные волосы, ленивые движения и взгляд усталого кота. Но все же кота. Мы часто перебрасываись остротами, а иногда демонстрировали друг другу свою начитанность. Надо заметить (я говорю это без ложной скромности), что начитанных струдников было много. но до нас с Денисом Сергеевичем им было далеко. А мне было далеко до него.
Но кое-что мы обсуждали в упоении. Однажды за шкафом мы завели разговор о Проспере Мериме. О его новелле "Лакис". И вдруг Денис Сергеевич говорит: - У людей с близко просаженными глазами так же, как и у медведей, характер непредсказуем. Медведь - зверь одиночка, и он никогда не демонстрирует свою агрессивность. Он нападает непредсказуемо внезапно. - Потом Денис Сергеевич помолчал и добавил: - Вот у меня глаза близко посажены. -
Так шло время и все чаще мы говорили друг с другом даже в толпе сотрудников друг для друга. Иы слышали только друг друга. Думаю, наши наблюдательные сотрудники это замечали. но хранили деликатное молчание. Да и о чем было говорить?
Мы вели себя прилично. Только однажды произошел один странный и стыдный для меня случай. Мы собрались на пьянку. Пьянки были святым делом для нашего отдела жилых и общественных зданий. Мы праздновали дни рождения. Новый Год, Восьмое Марта, и все астальные праздники, какие только есть в году. Однажды мы праздновали 23 февраля а, может быть, 8-ое Марта в квартире у хавсектором жилых зданий, где собственно я и работала. Нам изрядно подвыпившим, решили показать ЛИСИшный фильм, снятый специально к этому празднику. Мы все повалили в комнату, где поставили экран из чего-то белого. Все расселись, свет погас, и я оказалась без места. Тут чьи-то руки обхватили меня и посадили к себе на колени. Я замерла. Я сидела вполприсяда. Я очень беспокоилась о своей репутации. Это было и страшно и сладостно. потом свет включили, и я вдруг увидела, что наша красавица-недотрога-аристократка Оля сидит на коленях у другого нашего сотрудника. Тут до меня дошло. что это стиль, и я успокоилась.