Настроение сейчас - хреновое

Жизнь в больнице потекла по накатанному пути. О работе я не вспоминала. С работы мной не интересовались. не звонили, и вообще мне было на все наплевать. Я сидела рядом с Киркой, меняла ей лед на голове, кормила ее и подставляла судно. Других хабот у меня не было. Как-то зав. отделением спросил у меня: - Вам больничный нужен? - Я махнула рукой и ответила: - Все равно. - Это была моя ошибка. Я была близка к увольнению как никогда. Потом мама моя пошла проводить беседу с заведующим, и он выписал мне больничный. Почему я так опрометчиво поступила, не знаю до сих пор. Самое важное в моей жизни вылезло на первый план, а больничный, что больничный? - суета и тлен.
Киркино лицо постепенно становилось менее отечным, но вокруг глаз появились "очки". Только тогда я узнала, что эти сине-бордовые обводы вокруг глаз говорят об ушибе мозга. Не о сотрясении, а именно об ушибе.
Почему-то помню себя очень похудевшую и мечущуюся в надежде найти место в больнице для перекура. Но мест таких не было, или я о них ничего не знала. В тихий час нас выгоняли из отделения на улицу. Нас - это таких же мамочек, как и я. Алка стала меня навещать во время тихого часа и выгуливать. Она сопровождала меня на скамеечку в садике, где я садилась и курила. Это было счастье и отдых. Но отдых этот наступил не сразу, было время когда я не курила целые сутки. а очень хотелось покурить.
Когда Кирке стало полегче, меня стали гонять за едой для всего отделения. Мы с еще одной мамочкой шли через тьму коридоров в даль и глубину больницы, миновали какие=то другие отделения и оказывались там, где нам выдоавали ведра и баки с едой. Все это на телеге, как Перовская "Тройка" мы катили на свою нейро-хирургию, и там уже эта телега переходила в ведение нянечек и сестер.
Еды мне почти не доставалось. Что-то мы покупали Кире, что-то мама приносила ей вкусненькое. Я же не ходила в магазины, не готовила дома. Я сидела в больнице. Это было моей главной задачей, и поэтому я все время страшно хотела есть. Я подъедала то, что не съедала Кирка.
Однажды она заснула после какого-то укола как раз перед обедом, и я съела всю ее порцию. И вдруг чадо мое открывает глаза и говорит: - Мама, я есть хочу.- Я растерялась. но взяла ее пустую тарелку и решительно пошла на кухню. Там никого не было. Я открыла бак с едой, ожидая увидеть его вылизанным дочиста, и вдруг обнаружила его на три четверти заполненным гороховым супом. А ведь порции детям давали ну просто никакие!!! Я налила Кирке полную тарелку и гордая пошла в палату.