Я иногда завидую белой (или даже черной) завистью людям, которые могут спокойно читать или смотреть что-нибудь негативное и, наоборот, позитивные и взбадривающие вещи вызывают у них скуку. Причем по ним нельзя сказать, что у них потрясающе крепкие нервы, потому что дело не в этом. Просто они, судя по всему, менее эмпатичны.

Собственно, эмпатия - это такое свойство ощущать чужие эмоции как свои и воспринимать их обостренно, даже если они не относятся к тебе. Говорят, эмпаты получаются из людей, у которых были непредсказуемые родители (то хвалят, то ругают), и они привыкли тщательно прислушиваться. Касательно меня это правда, потому что я как раз и есть такой эмпат.

В детстве я с трудом ходила в школу, у меня каждый день от стресса болел живот, просто потому, что учителя в школе все время кричали. На других, прошу заметить! Меня вообще никто не трогал, но хреново мне было так, будто вопят лично на меня. 

При разговоре с другим, особенно плохо знакомым человеком, я наблюдаю за его выражением лица и тоном голоса, и каждое их изменение к неприятную сторону дает мне такое ощущение... Ну как будто меня каждый раз бьют в поддых: посильнее или послабее, в зависимости от эмоции, но все равно, мягко говоря, больновато. 

Как следствие, после разговоров с негативными и недоброжелетальными людьми у меня начинаются проблемы со здоровьем: например, может скакнуть давление. В худших случаях я неделю лежу пластом. 

Эмпатия позволяет мне хорошо прописывать характеры героев, позволяет избегать лишних ссор, благодаря повышенным дипломатическим способностям; помогает ловить "тонкости" разговора и личностей людей, с которыми я говорю, и использовать их на свое благо... Однако, честно сказать, от эмпатии я бы избавилась с удовольствием. Очень утомительно и мешает: особенно мешает в продвижении себя. Ведь тогда приходится иметь много негативного общения, много лезть туда, где тебя не ждали... Конечно, я умею, не в пример многим, очень быстро переключаться от негатива иначе совсем свихнешься), умею также вообще не брать его в себя, если человек для меня совсем незначим (поэтому я равнодушно отношусь к попытке незнакомых людей учить меня жизни и к интернет-троллям), но как только у меня появляется зависимость от какого-то человека, то каждая его чертова эмоция бьет по мне набатом, а это, учитывая, что такие люди как раз в эмоциях не сдерживаются и любят сказать что-то гадкое, довольно грустно(

Чтобы понимать, как ощущается эмпатия изнутри, прочитайте эту вот сценку из моей повести "Межпланетные туристы", где обадеец (инопланетянин-эмпат) вынужден зайти в гости к обычной семье: 

Кончился рабочий день, пришли мама с папой. Бабушка, выйдя им навстречу, тут же доложила, что я весь день сижу, как сыч, и ничего не ем, и что меня, похоже, все-таки выгнали с работы, хотя я это и скрываю.

- Что же еще-то случилось, господи?! – ужаснулась мама, а папа бросил на меня мрачный взгляд.

- Да не выгоняли меня, - уверила я. – Просто у нас проблемы с космодромом… Не дают корабль.

- А чего тогда весь день бездельничаешь? – осведомился папа. – Ты-то тут при чем. Могла бы уже пять институтов выбрать, а ты сидишь в потолок плюешь. Понятно, куда твое время уходит.

- А что вы от нее хотите? – язвительно поинтересовалась бабушка. – Какое воспитание – такой и ребенок вырастает. Теперь уже поздно, а я ведь всегда говорила…

- Мама, ну что ты начинаешь!

Весь этот разговор был мне знаком очень хорошо, потому что повторялся по паре раз в неделю почти дословно, поэтому дальше я не слушала, только приняла виноватый вид: все равно по этому сценарию на меня должны были переключиться еще нескоро. Когда же папа, наконец, доругался с мамой и бабушкой, повернулся ко мне и зловеще изрек: «А ты тоже, Лиана…», кто-то вдруг позвонил в дверь.

Все замолчали. Бабушка взглянула на стену, которая показала изображение посетителя, и протянула:

- Вот это да-а… Обадеец, что ль?

Я вскинулась, увидела знакомое египетское лицо и завопила:

- Ба, это ко мне! С работы! Впусти!

- Что ж ты кричишь, сама и впускай, ты же знаешь, где кнопка…

- У нас неприбрано! – схватилась за сердце мама.

- Неважно, - сказала я и впустила Вартасара.

Через две секунды обадеец осторожно всунулся в нашу комнату. На его комбинезоне, сегодня ярко-желтом, таяли кучки снега, а черная подводка слегка потекла: видимо, на улице сильно мело. Сделав пару шагов, он резко схватился за левый височный диск с таким видом, будто у него заболели одновременно все зубы. Лицо его несколько исказилось. Я затаила дыхание и представила цветочки на лугу, стараясь перестать нервничать. Мама, папа и бабушка просто испуганно застыли. Лицо Вартасара слегка разморщилось. Медленно сняв руку с диска, он оперся ею о косяк, глубоко вдохнул и заорал так, что в комнате поднялся ветер:

- Лиана!!! Я пришел за тобой!!! Мы нашли корабль, но лететь нужно сегодня ночью!!

- А…

- Да, туристам позвонили!! Нет, они не против, можешь не волноваться!

Последнее прозвучало скорее как приказ, чем как информация.

- Я соберусь, да? – засуетилась я, вскочив. – Ты подождешь?

- Быстрее, - мрачно сказал обадеец. Я метнулась в комнату, по пути с ужасом вспомнила, что так и не сочинила речь для туристов, и застыла с поднятой ногой, как парализованная.

- Лиана, ну что ты…- недовольно начала бабушка.

- Ничего, ничего! – легко перекричал ее Вартасар. – Потом разберемся! Иди!

Я спохватилась, снова кое-как представила цветущий луг и побежала собираться. Гремя и шурша вещами, я вполуха слушала, как мои родственники от нечего делать пытаются поддержать светскую беседу с обадейцем.

- Хотите чайку? – нерешительно поинтересовалась мама. – Я смотрю, вам тоже нехорошо, наверное, от погоды. У меня тоже сегодня и сердце болит, и голова, ужас какой-то…

- Ужас! - согласился Вартасар громко, но хотя бы уже не так надрывно.

- Как там наша Лиана-то? – вступила бабушка. – Работает? Вы довольны?

- Нет, недоволен, здесь слишком шумно.

- Шумно? Да мы ведь молчим… А, я вспомнила, обадейцы же телепаты… Это вы, что ли, головой там шумите?

- Я ничем не шумлю! – возмутилась мама. – Если у меня голова болит, я ничего не могу сделать! Ты, мама, за собой следи получше: ты вечно такая раздраженная ходишь, на всех кидаешься…

- Я кидаюсь?! Да я слова не говорила!

Поняв, что Вартасар того гляди огребет телепатический шок, я ускорилась, покидала оставшиеся вещи в сумку как попало, наверняка что-то позабыв, и пулей вылетела из комнаты с криком:

- Ну все, всем пока! Пошли!

- Пошли! – в тон мне закричал Вартасар, отнимая руки от глушилок, в которых он как раз что-то подкручивал. Мы как ошпаренные выскочили из квартиры и ринулись по лестнице. На последней ступеньке я споткнулась и чуть не полетела вниз носом, но обадеец успел схватить меня за локоть.

- Ох, - сказала я, отворяя дверь дома и выдыхая густое облако белого пара. – Спасибо. Чуть не шмякнулась.

Вартасар кивнул. Выглядел он несколько поспокойнее: уже не морщился и перестал теребить глушилки. Мы почти в ногу замаршировали по асфальту, печатая черные следы на белом снегу.

- А сейчас куда? – помолчав, неловко спросила я.

- К ближайшему телепортатору, а оттуда – на космодром, - выговорив эту фразу, Вартасар вдруг добавил без всякого логического перехода:

- Все-таки большое счастье для тебя, что ты не обладаешь телепатией. У тебя дома невозможно находиться.

- Да это не всегда, это мы просто ругались, - смущенно закрутила головой я.

- Не только ругань… Общий шум. Как вы это называете – атмосфера. Ты это тоже чувствуешь.

Спорить с телепатом было бессмысленно, поэтому я согласилась:

- Ну да, конечно… Но неужели у нас такой прямо ужасный дом, а у остальных землян нет? И глушилки не помогают?

- На полной мощности стояли. Во-первых, я никогда не бывал в домах других землян, а во-вторых, когда имеешь дело со знакомыми, это усугубляется. Твои родственники отражают эмоции в тебя, и через тебя они в меня рикошетят, потому что я с тобой работаю и настроен на твою личность. Получается шум в два раза больше.

- Понятно, - неуверенно сказала я.

- Тебе непонятно, но объяснять некогда. Вон там телепортатор.