*
Город. Лучи заката.
Отражения в стеклах.
Минута бытия.
Ощущение счастья,
Чистота сознанья,
что все мы канем
бесследно,
бездарно.
Трепет начавшейся осени.
Всегдашний поток многолюдья.
Всегдашний уют кофеен.
Выстыванье небес.
Что-то так не дано
всемогущему времени.
Мир немыслимо неисчерпаем,
но даже так он – монета (как сказал когда-то поэт)
с одной стороной,
в смысле, орел без решки.
И это не обратить,
Все это не обратить в то последнее
вожделенное основание,
что тождественно безосновности –
не стоит здесь обольщаться
нам, торгующим Пустотой.
Вглядываемся,
зная, что не увидим,
Заведомо зная – не нам,
не нам здесь дано разобрать...
* *
Город. Близится вечер.
Правота повседневных,
уходящих сквозь сито смыслов,
впрочем, видимо, вечных.
Проплывание неба.
Что-то от жизни и смерти.
От них, от невнятных, размытых –
Монетка разменная медная,
Подстерты орел и решка.
Может, отсюда особый,
какой-то особый привкус
заката,
ветерка в городской листве,
памяти, что так равнодушна к собственному содержимому.
Какой-то особый оттенок,
точнее, какая-то простая и чистая глубина
Света, что лег вот сейчас на пожилое лицо асфальта.
Тишины и безлюдья, что вступают уже в права.
Счастья, держащегося ни на чем.
Времени, в котором на самом-то деле
мы мало что смыслим. Берем только
корм, эти крошки с его рук.
Чего-то в мире так никогда не случится
(не такая уж многая мудрость, чтоб это понять).
Но в нем бывают нежность, любовь, свобода –
эти трепетные фрагменты неподъемного,
немыслимого, завораживающего
собственной опустошенностью Целого,
что не собиралось, кстати,
становиться на цыпочки, быть глубже, чем оно есть,
так же как не подряжалось
на осмысленность,
справедливость или же благо.
Что тебе
твоя усердно прожитая жизнь.
Что тебе все твои откровенья, потуги иль как там.
Без надежды.
В полноте недостижимого.
Не имея прав.
Не обольщаясь насчет искупленья.
Не выдерживая даже малой,
мизерной доли страданья.
Не пытаясь избегнуть участи.
Не зная, к чему ? зачем ?
Ни-че-го не зная,
Сгущаешь бытие в бытиё...