Каждый день самая большая в мире страна просыпалась с его именем на
устах. Каждый день его имя звучало по радио, гремело в песнях, смотрело со
страниц всех газет. Это имя, как величайшую награду, присваивали заводам,
колхозам, улицам и городам. С его именем шли на смерть солдаты. Сталинград
во время войны истек кровью, земля превратилась в коросту, начиненную
снарядами, но город, носивший его имя, не был сдан врагу. Во время
устроенных им политических процессов жертвы, умирая, славили его имя. И в
лагерях, где миллионы загнанных за колючую проволоку поворачивали вспять
реки, возводили города за Полярным кругом и гибли сотнями тысяч - они
свершали все это под его портретами. Его статуи в граните и бронзе высились
по не-обозримой стране.
Гигантская статуя Сталина стояла на Волго-Доне - очередном канале,
построенном его заключенными.
Однажды смотритель, следивший за статуей, с ужасом обнаружил, что птицы
во время сезонных перелетов полюбили отдыхать на голове статуи. Нетрудно
представить, во что грозило обратиться лицо Вождя. Но птиц наказать нельзя.
А людей можно. И насмерть перепуганное руководство области нашло выход:
сквозь гигантскую голову пропустили ток высокого напряжения. Теперь статуя
стояла, окруженная ковром из мертвых птиц. Каждое утро смотритель закапывал
птичьи трупики, и земля, удобренная ими, цвела. И статуя, очищенная от
птичьего помета, глядела в волжские просторы на цветущие берега, удобренные
уже телами человеческими - строителями великого канала...
Кем он был для нас?
Один из видных хозяйственников тех лет, Ю.Борисов, рассказывал уже в
60-х годах: "Вызывает меня товарищ Сталин. До этого мне не приходилось
беседовать с ним. Ехал как в тумане. Ответ на его вопрос выпалил, глядя ему
в глаза, стараясь не мигать. Мы все знали его фразу: "Глаза бегают - значит,
на душе не чисто". Выслушав ответ, он сказал: "Спасибо, товарищ". Когда я
ощутил его рукопожатие, меня словно молния пронзила. Спрятал я руку за
обшлаг пиджака, спустился в машину, домчался домой и, не отвечая на вопросы
встревоженной жены, подошел к кроватке, где спал мой маленький сын. Вытащил
руку и простер над его головой, чтобы коснулось и его сталинское тепло"*.
Уинстон Черчилль вспоминал: "Сталин произвел на нас величайшее
впечатление... Когда он входил в зал на Ялтин-ской конференции, все, словно
по команде, вставали и - странное дело - держали почему-то руки по швам".
Однажды он решил не вставать. Сталин вошел - "и будто поту-сторонняя сила
подняла меня с места", - писал Черчилль.
Тепло отзывался о Сталине - об этом "добром дядюшке Джо" - и президент
США Рузвельт.
В 1959 году, когда мир уже узнал о делах "доброго дядюшки Джо",
Черчилль, выступая в палате общин в день 80-летия Сталина, сказал: "Большим
счастьем было для России, что в годы тяжелейших испытаний страну возглавил
гений и непоколебимый полководец Сталин".
Если бы знал Черчилль, что задумал "непоколебимый полководец" тогда - в
марте 1953 года!
Но 1 марта 1953 года Сталин лежал на полу, пораженный ударом. В столице
своей Империи, начиненной его славой, он, сделавший себя прижизненным
божеством, много часов лежал беспомощный в пустой комнате...
Однако и теперь, по прошествии стольких лет, личность Сталина, мотивы
его поступков и даже сама его смерть остаются столь же таинственны, как и
тогда, в солнечный мартовский день 1953 года.
В своих мягких кавказских сапогах Сталин умело отошел в тень истории,
чтобы сейчас вновь замаячил на горизонте грозный образ. И павшая величайшая
Империя XX века все чаще вспоминает о своем создателе, и в облаке новых
мифов возвращается в страну он - Хозяин, Отец и Учитель.