Яркое восприятие красок.
     Порхающие в голове мысли. Не бабочки, нет, по обыкновению тараканы. Но в этот раз как будто ввиду не то длительной борьбы со сном, не то свежего утреннего воздуха, не то выпитых накануне кружек чая с лимоном объём внутричерепного пространства увеличился и тараканы в нём почти перестали мешать друг другу.
     Не навсегда, нет. Я знаю, что это не навсегда.
     Изменённое состояние сознания всегда скоротечно. Не делись с людьми своими планами в изменённом состоянии сознания и не спорь по вопросам философского значения.
     Будет потом стыдно.
     Тебе же.
     Но есть такие изменённые состояния сознания, которые своей временностью и мимолётностью заслоняют все остальные состояния и переживания, умаляя и ретушируя этим их значимость.
     Это неправильно?
     Но если считать наиболее авторитетными и взвешенными те суждения и позиции, что рождаются у нас в наиболее базовом и долговечном состоянии сознания, то следует вспомнить, что сама жизнь в целом - не более чем краткий трип мёртвой материальной Вселенной.
     Что чувствует пыль у нас под ногами? Что чувствует табурет? Что чувствовали мы сами до сложения атомов нашего тела в конфигурацию человеческого эмбриона?
     Мы не помним.
     Не знаем.
     Ничего?
     Но из ничто не может возникнуть нечто. Если материя лишена ощущений в каждом отдельном зерне своей субстанциальной природы, то каким образом ощущения могут возникнуть при перестановке и смешении зёрен? Казуистика индийцев чарвака относительно приобретения орехом бётель красного цвета при пережёвывании и будто бы вытекающей из этого возможности возникновения у материальных элементов при взаимодействии качественно новых свойств с лёгкостью будет разоблачена любым последовательным редукционистом.
     Мы не помним даже своих младенческих чувств.
     А ведь младенец определённо чувствует. Но социально-речевой троян в нашем мозгу, имплантированный туда обществом, к тому времени ещё не успевает утвердиться на новой основе.
     Троян этот - и есть мы.
     Вернее, то, что мы осознаём, является частью прежде бессознательного стихийного океана, подчинившейся Магии Слова и приобрётшей форму слов. Как наша психика в целом является удобным способом отразить внешний мир в лужице желтоватой внутричерепной слизи, так и сознание является попыткой бессознательного с поощрения социума отразить хотя бы часть своих ощущений в словах.
     Сумбур и Статис.
     Хаос и порядок.
     Не забавно ли, что серое вещество мозга в его живом функционирующем виде имеет скорее желтоватый цвет? Так и тянет провести параллель с янтарём из известных хроник.
     Янтарь.
     Попытка упорядочить хоть как-то океан Хаоса. Начерченный безумным мизантропом магический лабиринт, создавший условную противоположность Предначальному.
     Параллель заманчива.
     Заманчива ещё и потому, что чертить мистический контур было как будто не столь уж и необходимо. В первых книгах у нас создают почти неуловимое впечатление, что все измерения и миры являются отражениями начертанной кое-кем янтарной схемы и что без Янтаря или без его противоборства с Хаосом не было бы самого хода времени. Но впоследствии мы выясняем, что Хаос, сотканный из множества клочков разных миров, как-то умудрялся свободно существовать и до похищения Глаза Змеи неким чародеем.
     Мир существовал тысячелетиями до формирования наших мозговых извилин - и будет существовать тысячелетиями после истлевания в прах последней клетки нашего желтоватого вещества.
     Но мир воспринимается нами через мозг.
     Мы не можем воспринять закономерности внешнего мира иначе, чем через перевод их в специальную синаптическую кодировку нейронных соединений. Субъективно - для нас - мозг есть фильтр, перерабатывающий хаос в порядок.
     Мир не хаотичен.
     Но истинные его законы чужды и непостижимы для лужицы желтоватой слизи в вашей голове - если не будут транскодированы в прихотливую форму межклеточных связей.
     Кем транскодированы?
     Самой этой лужицей и её вспомогательными механизмами. Вы как личность - лишь ничтожная часть всего этого многообразия. Уже та информация, которая кажется вам потоком сырых ощущений и которая поступает к вам через глаза, успела пройти процедуру отбора, фильтрации и типизации - при посредстве многочисленных сервисных систем, объединяющих тело и сознание.
     Вы всерьёз полагаете, что рассматривать вращаемый между пальцами карандаш и осознавать при этом, что имеешь дело с одним и тем же объектом, невзирая на очевидные изменения его визуальной формы, размера и отчасти даже освещённости, является тривиальной задачей?
     Роботов этому долго учили.
     Вы размышляете о лужице желтоватой слизи в вашей голове и поражаетесь её могуществу. Вы думаете о скрытых в ней миллиардах миров. Вас раздирает сомнение в компетентности материализма: каким образом щепотка тлена может мыслить и ощущать?
     Вы упускаете один смешной до боли аспект.
     То, как вы себе только что мысленно представили сгусток желтоватой слизи, является не более чем несколькими из миллиардов её микроскопических узелков. Ваше представление о вашем мозге - лишь ничтожно малая часть вашего реального мозга.
     Вам никогда не узнать, чем является этот сгусток слизи на самом деле. Вам никогда не увидеть истинный облик этой щепотки тлена. Хотя, может быть, то, как вы себя ощущаете вместе со всеми мыслями и фантазиями, и есть её истинный облик? Во всяком случае, такое самовосприятие мозгом себя явно более полное, чем попытка через систему зеркал взглянуть на содержимое своей черепной коробки.
     Сознание нельзя подключить напрямую к закономерностям и фактам внешней Вселенной - вместо специально подготовленных к восприятию нейронных цепочек окружающего мозга. Ну а если бы даже и можно было? Как вы себе это представляете и к чему бы это привело?
     Карандаш.
     Почему бы не достать его и не повращать между пальцами?
     Я отвлёкся, серьёзно отвлёкся. Изменённые состояния ума скоротечны и попытка зафиксировать вызванные ими мысли смехотворна.
     Желтоватая лужица слизи - кому какое дело?