и мне хочется, чтобы все остановилось. вот так. стоп-кадр. стоп-кадр. стоп-кадр. стоп стоп стоп. серия снимков. тут мы вместе. тут мы вместе. тут я зарываюсь в его простыни, в его руки и губы.
ты видела когда-нибудь до этого, как бывает солнечно ночью? я -нет
солнце светит откуда-то изнутри, из-под груды камней и снежных хлопьев
я не знаю, как это называется, наверное мне еще будет очень-очень больно, но сейчас... я три дня намеревалась описать, как я последнюю неделю передвигаюсь по улицам своей комнаты, по коридорам этого города и в объятиях мелочевых бытовых проблем, как-то корм для кур или телефонные разговоры, чистка холодного вареного картофеля , накручивание всех волос на одну пятерню, покупка литрового "живчика", высчитывание опоздавшего на свидание трамвая, меня вдруг захлестывают с головой одеяла из этих картин, нет, этих холстов, и в животе будто кто-то дергает за веревочку, расплетая клубок. и начинаешь хватать ртом воздух, как оглушенная рыба, связать все воедино, но иногда не верится, что это взаправду. как будто показывали сон, тысячи снов, всю жизнь - сны, а теперь нет.
хочется запечатлеть в янтарь это все, в золотистый - это наш цвет, цвет этого лета, потеков кофе на чашке, все еще не загорелых рук, танца этих прикосновений, когда кажется, что, как песок, сыплешься сквозь его пальцы, мимо его ладоней, и хотелось бы быть песком со всех побережий в мире, чтобы это продолжалось бесконечно.
мне тяжело дышать, быть может,это платье стало мне мало, но меня приручили эти несколько дней, обпекшаяся макушка моего 21 июня
21 го по счету июня.
мне хотелось бы кричать об этом, но я плыву в этом, в зыбучих песках, я не знаю, когда, блестящие, теплые, они утянут меня на дно своего сухого кипящего моря. никто не узнает, что я там. со дна не поднимутся пузырьки последнего воздуха из моих легких, не облизнется оно волнами.
я не могу никому рассказать и автоматически застегиваю рубашку на все пуговицы. можно было бы догадаться. глаза выдают. выдают? мне кажется, я страдаю где-то везде. на поверхности и, если копнуть глубже, тоже
хотелось бы не сдерживать себя на остывающих улицах, хотелось бы, чтобы кто-то был свидетелем того, что творится со мной, чтобы, если я однажды очнусь с пустыми руками и хриплым кашлем, кто-то подтвердил, что я не помешалась, что..
кто-то помнит нас вместе,
и ради этих кадров
ничего-ничего-ничего не жаль