я вот заметила:
ты к людям так, с чистой душой что ли,
а они тебе "девочка моя...", и понимаешь, что полный конец обеда, а не искренность.

никаких незнакомцев, не открывай дверь, отключай телефон -
девочка спит свернувшись на старом половичке.
небо пробито прожектором, горбится старый дом,
мое счастье молчит болезненно, стоя на ручнике.

счет бесполезен, кажется, время течет в часах,
но на экране по-прежнему сколько-то без минут,
девочка ищет ладонями, бредит в горячих снах,
жертва душевных царапин и любовных простуд.

скрип почерневшей двери, за кроликом в мусоропровод,
юный кобейн задумчиво держит в руках мобильный.
девочка спит, ей грезится - что где-то сигналит скорая.
бьется гитарой в судороге об осенне-сухие перила.

утро бездомною кошкою, нахально-дурное в три цвета:
рыжий - моя бессонница, серый - дым от костра,
и пару капель черного - это цепляется ветка,
ловит меня гулящую в парке за рукава.

девочка спит, и кажется - девочка в невесомости:
это не пол, не комната, и это вообще не сон.
мальчик кобейн осунулся, а я зеваю бессовестно,
закрыта дверь в мою комнату, едко звонит телефон.