[256x400]Людей всегда страшили паузы, им непременно хотелось их чем‑то заполнить. Паузы возникали то и дело, внезапная тишина казалась его собеседникам мучительной. Именно эта лихорадочная болтовня его и интересовала, потому что люди, выведенные из равновесия, часто выбалтывали то, что могло оказаться для него полезным.

***

У него было 2017 прыжков, и запасной парашют ему никогда еще не приходилось использовать. Именно это‑то и настораживало. Потому что никому еще не удавалось избежать этого, рано или поздно придет и его черед. Может, сегодня, подумал он. Он думал об этом всегда, когда вот так сидел на заборчике и готовился к первому прыжку. Никогда нельзя было забывать о том, что, может статься, ты дернешь за кольцо парашюта, глянешь в голубое небо и поймешь, что парашют‑то над тобой и не раскрылся.

***

Он сидел и размышлял, то и дело поглядывая в окно, но ничего интересного там не видел – только крыши домов и макушки самых высоких деревьев; вид из окна был так себе, но Сейер видел лоскуток неба, и это было уже здорово. Именно в небо пялятся арестованные, сидя в камере. Именно неба им не хватает. Разных оттенков, меняющегося света. Вечных скитальцев – облаков.

***

Мне кажется, это своего рода эгоизм – быть художником. Ты тратишь время только на постижение самой себя. Вместо того чтобы изучать других людей вокруг себя.

***

Именно этих звуков ему не хватало больше всего, звуков, производимых другим человеком, который дышит где‑то рядом, что‑то делает; у него есть и радио, и телевизор, но разве это в счет?

***

Когда речь заходит о чем‑то действительно важном, никто из нас не может быть уверенным в другом.

***

Он поискал глазами звезды, но ни одной не увидел – светало. В это время года ему всегда казалось, что звезды исчезли навсегда и светят теперь над какой‑то другой планетой. От этой мысли становилось грустно. Когда на небе не было звезд, он словно терял какую‑то долю уверенности, ему казалось, что крыша, привычно нависающая над землей, исчезла. Оставалось только бесконечное небо.